Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
Раньше Логан был в Каире только один раз – в качестве аспиранта, собиравшего материалы о передвижении солдат-фризов во время Пятого крестового похода.
Когда они ехали по шоссе из каирского международного аэропорта, Джереми показалось, что дорога забита исключительно машинами двадцатилетней и большей давности. Древние «Фиаты» и «Мерседесы» с множеством вмятин и разбитыми фарами сновали со скоростью шестьдесят миль в час. Они обгоняли ветхие ржавые автобусы, в проемах снятых пассажирских дверей которых висели бесшабашные пассажиры. Впрочем, время от времени попадались европейские седаны последних моделей, до блеска отполированные и почти всегда черные.
Джереми и Раш сидели на заднем сиденье машины, вполголоса обсуждая все, что попадало в их поле зрения. Багаж остался в самолете. Их шофер на стареньком «Рено», бывшем чуть моложе своих снующих мимо собратьев, профессионально рулил в лабиринте подъездных дорог аэропорта; сейчас он наконец-то выехал на шоссе, ведущее в Каир.
Логан смотрел на одинаковые кварталы шестиэтажных бетонных коробок, выкрашенных в горчичный цвет. На балконах сушилось белье и одежда; окна закрыты навесами и тентами, демонстрирующими путаную низкосортную рекламу. Плоские крыши оседлали спутниковые тарелки, похожие на смайлики, только без нарисованных глаз-пуговок и растянутых в глупые улыбки ртов, с бесчисленными кабелями, протянувшими, словно для пожатия, руки-плети от дома к дому. Над всем этим висел бледно-оранжевый раскаленный шар, безжалостно сжигая все, что попадалось ему на пути. Логан высунулся из широко открытого окна, жадно глотая пропитанный дизелем воздух.
– Четырнадцать миллионов жителей, – сказал доктор Раш, глядя в одному ему известном направлении. – Втиснутые в две сотни квадратных миль города.
– Если Египет не является местом нашего назначения, почему мы здесь?
– Это просто короткая остановка. Мы опять будем в воздухе до полудня.
По мере приближения к центру города плотность движения транспорта стала еще гуще. Пешеходы наводнили улицы, пытаясь воспользоваться малейшей остановкой транспорта или пробкой, чтобы волей-неволей проскочить мимо урчащих машин, едва не касаясь их бамперов. Каким-то чудом им удавалось избегать серьезных столкновений.
Ближе к центру здания не становились выше, но архитектура выглядела интереснее и слегка напоминала Рив-Гош. Стали появляться стражи порядка – полицейские в черной униформе прятались в раскаленных будках на перекрестках. Гостиницы и универмаги с установленными перед ними бетонными заграждениями. Они проехали мимо посольства США – крепости, обставленной постами с крупнокалиберными пулеметами.
Спустя несколько минут машина внезапно свернула к обочине и остановилась.
– Вот мы и прибыли, – объявил Раш, открывая дверь.
– И куда?
– Музей египетских древностей, – ответил Итан и вылез из машины.
Логан последовал за ним, стараясь не прижиматься к нему телом. Ему пришлось пропустить машину, промчавшуюся перед ним. Он взглянул вверх на фасад розового камня на въезде на площадь. Джереми тут был в прошлый раз во время поисков материала для диссертации. Зуд возбуждения, который он впервые ощутил в себе в самолете, становился сильнее.
Они пересекли площадь, отмахиваясь от назойливых продавцов безделушек, продававших мерцающие в темноте макеты пирамид и игрушечных верблюдов на батарейках. Взрывы быстрой арабской речи атаковали Логана со всех сторон.
Они прошли мимо пары караульных, стоявших по обе стороны входа. Прежде чем войти внутрь, Джереми услышал усиливавшийся по амплитуде крик, перекрывающий грохот транспорта и болтовню многочисленных туристов: распев муэдзина из местной мечети, расположенной на другой стороне площади Тахрир, призывавшего благоверных к молитве. Логан остановился, прислушался и услышал такой же призыв, доносившийся с другой мечети; затем он был подхвачен еще одной, и так далее. Голоса муэдзинов доносились все с более далекого расстояния, пока не покрыли, словно эхом, весь огромный город.
Джереми почувствовал, как кто-то легонько толкнул его в бок. Это Раш. Логан повернулся и вошел внутрь.
Древнее строение переполнено, несмотря на ранний час, но потная масса людей еще не успела нагреть каменные галереи. После нещадно палившего, слепящего солнца внутри музея казалось очень темно. Ученые шли через нижний этаж, мимо бесчисленных статуй и каменных табличек. Пройдя по последней галерее, поднялись по широкой лестнице на первый этаж. Здесь, ряд за рядом, располагались многочисленные саркофаги, установленные на каменных цоколях и похожие на часовых, охраняющих вход в мир теней. Вдоль стен располагались шкафы со стеклянными передними дверками, в которых хранились разнообразные предметы для погребения, изготовленные из золота и фаянса. Эти шкафы были закрыты и опечатаны простыми свинцовыми пломбами на проволочках.
– Ты не возражаешь, если я на минутку задержусь чтобы взглянуть на погребальные атрибуты Рамзеса Третьего? – спросил Логан, указывая на одну из дверей. – Думаю, это где-то в том проходе. Недавно я прочитал об алебастровой канонической вазе, которая использовалась для вызывания…
Но Итан улыбнулся с извиняющимся видом, показал на часы и просто подтолкнул Джереми к выходу.
Они прошли к другой, более узкой лестнице, поднялись по ней и приблизились к следующей двери. В этом зале оказалось значительно спокойнее. Галереи были посвящены научным коллекциям: стелам с надписями и фрагментам папируса, выцветшего и ветхого. Освещение тусклое, каменные стены – грязные. Один раз Раш остановился, чтобы свериться с начертанным на обрывке бумаги планом этажа, который он вытащил из кармана.
Логан с любопытством заглянул в полуоткрытую дверь и увидел стопки папирусных свитков, хранящихся подобно винным бутылкам в погребе сомелье. В другой комнате располагалась коллекция масок древних египетских богов: Сета, Осириса, Тота. Такое обилие артефактов и бесценных сокровищ, а также огромный объем лежащих повсюду древностей подавляли и действовали почти удручающе.
Они повернули за угол, и Итан остановился перед запертой деревянной дверью. На ней золотыми буквами, настолько выцветшими, что их почти невозможно было прочитать, было написано: «Архив III: Танис – Сехел – Фаюм». Раш быстро оглянулся на Логана, затем посмотрел через его плечо вниз на пустой холл. Потом открыл дверь и впустил его внутрь.
В следующей комнате было еще темнее, чем в проходе. Окна, расположенные в ряд под высоким потолком, скупо пропускали лучи света, ослабленные многолетней грязью. Другое освещение отсутствовало. Все четыре стены заставлены книжными шкафами, до отказа набитыми древними журналами, переплетенными манускриптами, заплесневелыми тетрадями в кожаных переплетах и толстыми кипами папирусов, связанных вместе посекшимися кожаными ремешками. Все это пребывало в полном беспорядке.
Логан сделал шаг вперед и осторожно вошел в комнату. В ней сильно пахло воском и гниющей бумагой. Это место, в котором ему уютно: депозитарий далекого прошлого, хранилище секретов, загадок и странных хроник, которые терпеливо ждали, когда их вновь обнаружат и обнародуют. Джереми провел значительную часть жизни в подобных комнатах. Но его опыт в основном ограничивался исследованием средневековых аббатств и подземных усыпальниц кафедральных соборов. Находившиеся же здесь артефакты – большинство из которых на мертвых языках – были гораздо более древними.
В центре стоял стол, длинный и узкий, окруженный полудюжиной стульев. В комнате было темно и тихо, и все же Джереми думал, что они тут не одни. Теперь, когда его глаза привыкли, он заметил человека в арабском одеянии, сидящего за столом спиной к ним, сгорбившегося над древним свитком. Он не пошевелился при их появлении и сейчас никак не отреагировал. Казалось, человек полностью погружен в чтение.
Итан сделал шаг вперед и встал рядом с Логаном. Потом прочистил горло. Долгое время фигура не шевелилась. Потом старик чуть повернулся в их направлении. Он не пытался установить визуальный контакт – скорее, просто отметил присутствие новых лиц. Он был одет в традиционную обветшалую серую галабею, выцветшие хлопчатобумажные штаны и бурнус с капюшоном: одежда, старомодная даже для человека преклонных лет. Рядом на поношенной соломенной подставке стояла чашечка черного кофе.
Логан почувствовал необъяснимый приступ раздражения. Стало ясно, что Раш привел его сюда, чтобы проконсультироваться относительно какого-то частного документа. Ну и как они могли сохранять конфиденциальность в присутствии старого книжника, да еще такого нахального и бесцеремонного?
Но, к удивлению Логана, старик рывком отодвинул стул от стола, встал и нарочито пристально уставился на них. Складки капюшона полускрывали старые очки для чтения, потрескавшиеся и пыльные, и посеченное непогодой и морщинами лицо. Он стоял, явно оценивая их, сверля глазками.
– Извините за опоздание, – произнес Итан.
Старик снисходительно кивнул.
– Ничего. Этот свиток становится все более интересным.
Джереми в недоумении переводил взгляд с одного на другого. Стоявший перед ними незнакомец говорил на чистейшем американском английском с еле заметным бостонским акцентом.
Медленно и осторожно старик откинул назад капюшон, обнажив копну тщательно расчесанных белых волос, скрывавшихся под гутрой. Затем снял очки, сложил их и сунул в карман халата. Пара умных голубых глаз насмешливо посмотрела на Логана. Даже при тусклом свете архива стали видны бледно-голубые глаза, прекрасные, как гладь бассейна в свежий день летнего отпуска.
Неожиданно Логан понял. Перед ним стоял Портер Стоун.
