Крымская война. Попутчики

Глава четвертая

I

Летающая лодка «М-5», бортовой номер 37, лейтенант Реймонд фон Эссен

Ракету заметил Кобылин. Красная точка повисла над горизонтом и медленно опускалась на парашюте. А когда, наконец, погасла, на поверхности моря возник и стал расти язык ярко-оранжевого дыма. С высоты в сотню метров фон Эссен ясно разглядел на обломках шлюпки человека.

– Превосходная штука! – проорал, перекрикивая тарахтенье «Гнома», Кобылин. – Вот бы и нам такую раздобыть! Глядишь, и пригодится, когда будут вылавливать…

И верно, цветной дым отлично заметен на фоне воды. Эссену приходилось слышать о дымовых завесах на германском фронте – но чтобы дым, да еще и цветной, использовали как сигнальное средство? Толково…

Обломки шлюпки едва высовывались из воды, и Эссен, прищурившись, разобрал на транце русские буквы.

«Свой?»

Кобылин ткнул пальцем вниз – «будем садиться?». Лейтенант в ответ помотал головой. Волнение слабое, солнце высоко, а жертва кораблекрушения, похоже, чувствует себя уверенно. До кораблей – несколько минут лету, а еще минут через сорок здесь будет миноносец.

Эссен описал круг – с сильным креном, едва не чиркая крылом по волне. Струя оранжевого дыма, к удивлению лейтенанта, вырывалась прямо из воды, точнее, из какого-то мелкого предмета, плавающего рядом с разбитой шлюпкой. Жертва кораблекрушения стояла на банке и семафорила обеими руками.

«Держись, дядя, помощь близко…»

Когда стрелка альтиметра миновала отметку в 1200 метров, Эссен выровнял аппарат. На горизонте маячила крошечная белая запятая – словно капелька цинковых белил, упавшая с кисти мариниста.

Парус? У турецких берегов полно рыбацких скорлупок и всякой каботажной мелочи. Но все равно надо запомнить…

* * *

Удача окончательно отвернулась от «тридцать седьмой». Милях в семи к норд-весту виднелись слегка откинутые назад мачты гидрокрейсера, вытянутый, приземистый контур миноносца и угрюмая калоша турецкого угольщика. Еще несколько минут, и…

Мотор закашлялся. Эссен пихнул Кобылина локтем и ткнул пальцем за спину, в тарахтящий «Гном». Летнаб обернулся, прислушался; на его физиономии явственно проступила тревога, и в этот момент мотор чихнул, плюнул сизым дымом и замолчал. Потом снова чихнул, застрелял восемью исправными цилиндрами и заглох окончательно. Стало тихо, только набегающий поток свистел в расчалках.

Лейтенант выругался: «Накаркал с дымами этими, пригодится ему… Вот и пригодилось». Понятливый Кобылин полез в брезентовую сумку, привешенную к внутренней стороне борта. Клацнул металл – наблюдатель откинул ствол громоздкого сигнального пистолета и вставил в казенник картонную гильзу. Эссен потянул штурвал на себя, выводя аппарат на глиссаду. «А тебе, дружище, придется подождать лишний час», – посочувствовал он человеку на разбитой шлюпке. Не беда, море спокойное, как-нибудь дотерпит.