Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Глава четвертая

– Факт остается фактом, – гнул свое Скаффен-Амтискав. – Когда у нас в последний раз была вся эта тягомотина, Закалве обделался. Замерз в этом Зимнем дворце.

– Ладно, – сказала Сма, – это было совсем не похоже на него. Ну, один раз случилось… мы не знаем почему. Может быть, он смог преодолеть кризис и теперь ждет случая показать, что способен на настоящее дело. Может быть, он сгорает от желания быть найденным.

– О, черт, – вздохнул автономник. – Циничная Сма выдает желаемое за действительное. Может быть, вы тоже начинаете терять квалификацию.

– Заткнитесь.

Сма смотрела на экран модуля – на планету, которая увеличивалась в размерах.

Они летели на «Ксенофобе» уже двадцать девять дней.

Маскарад имел успех – сокрушительный, точно ледокол. Сма проснулась совершенно обнаженная в устланном подушками алькове зоны отдыха, среди таких же неодетых людей. Она осторожно высвободила руку из-под сладострастно раскинувшейся Джетарт Хрин, кое-как поднялась на ноги и оглядела мирно посапывающих членов экипажа, в первую очередь мужчин. Потом, очень осторожно, чуть не падая на пухлых подушках – мышцы, подрагивая, жалобно отзывались на каждое движение, – она прошла на цыпочках мимо спящих людей и наконец ступила на долгожданно твердый пол красного дерева. Остальная часть гостиной уже была прибрана. Корабль, видимо, разобрал и рассортировал всю одежду, и та лежала аккуратными стопками на двух больших столах вблизи алькова.

В промежности у Сма саднило. Она помассировала гениталии, скривилась и нагнулась, чтобы посмотреть: там все было густо-розовым, виднелись ссадины. Сма решила принять ванну.

Автономник встретил ее у входа в коридор. Его красное поле служило – по крайней мере, отчасти – комментарием к случившемуся.

– Хорошо выспались? – спросил он.

– Только не начинайте снова.

Она шла к лифту, а автономник плыл рядом у ее плеча.

– Похоже, вы подружились с экипажем.

Она кивнула.

– Судя по ощущениям, прекрасно подружилась со всеми. Где здесь бассейн?

– Над ангаром, – ответил Скаффен-Амтискав, заплывая в лифт вслед за женщиной.

– Записали что-нибудь соблазнительное прошлой ночью? – спросила Сма, прислоняясь к стене спускающегося лифта.

– Сма, – воскликнул автономник, – разве я могу вести себя столь невежливо?!

– Гмм.

Она подняла бровь. Лифт остановился, дверь открылась.

– Но зато какие воспоминания, – с придыханием сказал автономник. – Думаю, такие аппетиты и такая выносливость делают честь вашему виду.

Сма нырнула в небольшую вихревую ванну, затем вынырнула и пустила изо рта струю воды прямо в Скаффен-Амтискава. Тот увернулся и отплыл назад в лифт.

– Пожалуй, я оставлю вас тут. Судя по прошлой ночи, даже невинный боевой автономник может пострадать в вашем присутствии… стоит вам, так сказать, закусить удила.

Сма плеснула в него водой.

– Убирайся отсюда, похотливая тварь.

– Сладкими словами меня не… – сказал автономник сквозь закрывающуюся дверь.

Сма ничуть не удивилась бы, если бы атмосфера на корабле в течение последующих дня-двух оказалась чуточку напряженной. Но экипаж, казалось, ни о чем не вспоминал, и Сма решила, что по большому счету ребята они хорошие. К счастью, желание простужаться у них быстро прошло. Она принялась изучать Воэренхуц, пытаясь понять, где в этом клубке цивилизаций искать Закалве… и, конечно, предавалась удовольствиям, хотя не так широко и не так исступленно, как в первую ночь на «Ксенофобе».

Прошли десять дней, и корабль «Всего лишь проба» сообщил, что Грация родила двойню и что мать и щенки в полном порядке. Сма подготовила было сообщение о том, что дублерша должна поцеловать гральцев от ее имени, но потом задумалась. Замещавшая ее машина наверняка уже сделала это. Ей стало не по себе, и она послала лишь короткое подтверждение о том, что получила известие.

Она следила за развитием событий на Воэренхуце. Прогнозы Контакта становились все мрачнее. Локальные конфликты на десятке планет угрожали разгореться в полномасштабную войну, и – хотя утверждать стопроцентно было нельзя – ей казалось, что, даже если они приземлятся, тут же найдут Закалве, убедят его лететь с ними, а «Ксенофоб» разовьет максимально возможную скорость, шансы прибыть на Воэренхуц вовремя и успеть повлиять на события составляют пятьдесят на пятьдесят.

– Черт побери, – сказал автономник в один из дней, когда Сма сидела в своей каюте, с сомнением просматривая оптимистические сообщения о ходе мирной конференции на своей планете. И действительно, конференция теперь вызывала у нее сомнения.

– Что?

Сма повернулась к автономнику. Тот посмотрел на нее:

– Они изменили курс корабля «Каковы гражданские применения?».

Сма ждала, что еще скажет автономник.

– Это всесистемный корабль класса «Континент», – пояснил Скаффен-Амтискав. – Подкласс «Быстрый», ограниченный.

– Сначала вы говорили, что это всесистемник, теперь – что это корабль ограниченного радиуса действия. Что-нибудь одно, пожалуйста.

– Я хочу сказать, что выпустили ограниченную партию таких кораблей. Форсированный двигатель. Он еще проворнее, чем этот зверек, стоит ему развить скорость, – сказал автономник и подплыл к ней поближе. Его поля окрасились зеленым и пурпурным: насколько помнила Сма, это означало душевный трепет. Такого выражения у Скаффен-Амтискава она еще не видела. – Он направляется в Крастейлер.

– За нами? Чтобы подобрать Закалве? – нахмурилась Сма.

– Никто этого не скажет, но мне представляется, что дела обстоят именно так. Целый всесистемник – и все ради нас. Ух ты!

– Ух ты, – кисло передразнила его Сма и вывела на экран вид пространства перед «Ксенофобом», все еще несшимся через звездные системы к Крастейлеру.

Звезды на экране отображались условно – бело-синим цветом. При правильном увеличении можно было видеть всю структуру Открытого скопления.

Сма покачала головой и вернулась к отчетам с мирной конференции.

– Закалве, урод ты несчастный, – пробормотала она себе под нос, – лучше тебе найтись поскорее.

Пять дней спустя – и за пять дней пути до Скопления – экспедиционный корабль Контакта «Ничего серьезного» подал сигнал из глубин Крастейлера о том, что, кажется, след Закалве нашелся.

Сине-белый шар заполнял экран целиком. Модуль опустил нос и нырнул в атмосферу.

– У меня такое предчувствие, что все закончится полным фиаско, – сказал автономник.

– Да, – согласилась Сма, – но вы тут не главный.

– Я серьезно. Закалве больше непригоден. Он не хочет, чтобы его нашли, уговорить его не удастся, а если каким-то чудом и удастся, он не сможет уговорить Бейчи. Его время прошло.

В этот момент память Сма вдруг странным образом вспыхнула: перед ней предстали берег до самого горизонта и человек, который сидел рядом с ней и смотрел на бескрайний океан, на волны, бившие в сверкающий песок.

Она встряхнулась.

– Он еще в форме – настолько, что может обдурить ножевую ракету, – сказала она автономнику, глядя, как под снижающимся модулем разворачивается хмурый океан. День был пасмурным. Они приближались к вершинам туч.

– Это он делал для себя. А мы получим что-нибудь в духе Зимнего дворца. Я это чувствую.

Сма тряхнула головой, явно загипнотизированная видом туч и океана с его изгибистым берегом.

– Я не знаю, что там случилось. Он оказался в осаде и не смог прорваться. Мы его предупреждали, твердили ему, но он не пожелал… не смог. Не знаю, что с ним случилось, правда не знаю. Он был сам не свой.

– Ну, он ведь потерял голову на Фолсе. А может, и не только голову. Может, он там все потерял, на Фолсе. Может, мы опоздали с его спасением.

– Мы вытащили его вовремя, – возразила Сма, вспомнив теперь и Фолс.

Тут они нырнули в верхние слои вздыбившихся туч, и экран посерел. Она не стала настраивать длину волны, предпочитая созерцать сплошную массу мерцающих облаков.

– Тем не менее бесследно это не прошло, – заметил автономник.

– Я уверена, но… – Сма пожала плечами.

На экране снова появились океан и хорошо различимые очертания туч. Модуль стал спускаться по более крутой траектории. Море метнулось им навстречу. Сма выключила экран и смущенно взглянула на Скаффен-Амтискава.

– Мне никогда не нравилось смотреть на это, – призналась она.

Автономник ничего не ответил. Внутри модуля все было тихо и спокойно. Мгновение спустя Сма спросила:

– Мы уже на месте?

– Изображаем подводную лодку, – сухо ответил автономник. – Будем на суше через пятнадцать минут.

Сма снова включила экран, дождалась появления звука и принялась разглядывать качающееся под ними морское дно. Модуль маневрировал: закладывал виражи, нырял, набирал высоту, следовал вдоль шельфового склона к суше, уворачиваясь от морских животных. Устав от мельтешения на экране, Сма выключила его и повернулась к автономнику:

– С ним все будет в порядке, и он полетит с нами. Мы все еще знаем, где эта женщина.

– Ливуета Высокомерная? – язвительно сказал автономник. – Да уж, она с ним быстро разделалась в прошлый раз. Без меня не сносить бы ему головы. На кой черт Закалве снова встречаться с ней?

– Не знаю. – Сма нахмурилась. – Сам Закалве не говорит, а на той планете, откуда, видимо, он родом, Контакт еще не произвел всех необходимых действий. Думаю, это связано с его прошлым… с тем, что он сделал до того, как мы о нем услышали. Не знаю. Думаю, он любит ее или любил. Или все еще думает, что любит… или просто хочет…

– Чего? Чего хочет? Продолжайте же.

– Прощения?

– Сма, если вспомнить все, что сделал Закалве после нашего с ним знакомства, то нужно изобрести для него персональное божество, чтобы он мог хотя бы надеяться на прощение.

Сма отвернулась, посмотрела на пустой экран, покачала головой и тихо сказала:

– Нет, так быть не может, Скаффен-Амтискав.

«И никак иначе тоже не может», – подумал автономник про себя, но ничего не сказал.

Модуль всплыл в центре города, в заброшенном доке, среди обломков судов и их грузов. Он взъерошил свои внешние поля, и на нем осела только маслянистая пена с поверхности воды.

Сма посмотрела, как закрывается верхний люк модуля, и шагнула с корпуса автономника на шершавый бетон дока. Модуль погрузился на девять десятых и напоминал сейчас плоскодонку, ставшую черепахой. Сма разгладила брюки – к сожалению, здесь и сейчас это был последний писк моды – и оглядела пустующие, полуразрушенные склады, почти полностью окружавшие тихий док. Из-за складов доносился гул города. Как ни странно, Сма была рада оказаться в нем.

– Вы ведь говорили, что не стоит его искать в городах? – заметил Скаффен-Амтискав.

– Не дурите. – Сма хлопнула в ладоши, потерла руки и, опустив взгляд на автономника, усмехнулась. – В любом случае вам пора уже стать чемоданом, дружище. И не забудьте про ручку.

– Надеюсь, вам понятно, что это для меня настолько унизительно, насколько вы этого и хотели, – со смиренным достоинством произнес Скаффен-Амтискав, потом выпустил из одного бока солиграмму ручки и перевернулся.

Сма ухватилась за ручку и попыталась его поднять.

– Пустым чемоданом, жопа с ручкой, – проворчала она.

– Ой, извините, – пробормотал автономник и стал легким, как пух.

Сма открыла бумажник, набитый деньгами, – всего несколько часов назад «Ксенофоб» услужливо переместил их из центрального городского банка, – и заплатила водителю такси. Она посмотрела на прогрохотавшую по бульвару колонну машин с солдатами, потом села на скамеечку у каменной стены, отгораживавшей узкую полоску растительности. Взгляд ее устремился в сторону широкого тротуара и бульвара за ним, на большое, впечатляющее каменное здание по другую сторону улицы. Автономника она положила рядом с собой. По дороге мчались машины, мимо нее в обе стороны спешили люди.

«По крайней мере, – подумала Сма, – они вполне укладываются в рамки Стандарта».

Ей никогда не нравилось перевоплощаться в аборигенов. Но тут уже совершались межсистемные перелеты, и местные привыкли к людям, непохожим на них самих, порой даже очень непохожим. Сма, как и обычно, была куда выше среднего аборигена, но любопытствующие взгляды не могли ее смутить.

– Он все еще там? – тихо спросила она, глядя на вооруженных охранников перед министерством иностранных дел.

– Обсуждают странное джентльменское соглашение с высшим генералитетом, – прошептал автономник. – Хотите подслушать?

– Гмм. Нет.

У них имелся жучок в зале заседаний – самая настоящая муха на стене.

– Ух ты! – воскликнул Скаффен-Амтискав. – Нет, что он говорит!

Сма автоматически перевела на него взгляд и нахмурилась:

– И что же он говорит?

– Только не это! – выдохнул автономник. – «Ничего серьезного» только что вычислил, что именно задумал этот маньяк.

Экспедиционный корабль Контакта все еще был на орбите, обеспечивая поддержку «Ксенофобу». Приемы и технологии Контакта давали бóльшую часть информации об этой планете, а жучок корабля позволял прослушивать разговоры в зале заседания. Одновременно он сканировал компьютеры и банки данных по всей планете.

– Ну? – сказала Сма, глядя, как по бульвару проезжает еще один транспорт с солдатами.

– Он спятил. Помешался на власти! – пробормотал автономник, словно разговаривая сам с собой. – Забудьте про Воэренхуц, мы должны вытащить его отсюда ради местных жителей.

Сма толкнула автономник-чемодан локтем:

– Да что вы там мелете, черт возьми!

– Ну, хорошо. Слушайте, Закалве – чертов магнат, так? Море власти, интересы повсюду; начальный капитал он привез с собой оттуда, где прикончил ножевую ракету. То, что он получил в прошлый раз, плюс доход с этого. А на чем построена его бизнес-империя здесь? На генных технологиях.

Сма немного поразмыслила.

– Ну и ну, – сказала наконец она, откинувшись к спинке скамьи и скрестив руки на груди.

– Что бы вы себе ни воображали, Сма, дела обстоят еще хуже. На этой планете есть пять престарелых автократов, которые борются за власть. Они все становятся здоровее – фактически молодеют. Этого не следовало допускать по крайней мере еще лет двадцать – тридцать.

Сма ничего не сказала, ощущая странное покалывание в животе.

– Корпорация Закалве, – быстро проговорил автономник, – получает сумасшедшие деньги от каждого из этих пятерых. От шестого получала тоже, но он умер дней двадцать назад – был убит. Этнарх Кериан. Он контролировал другую половину континента. Именно его кончина и вызвала все эти военные приготовления. Кроме того, у всех внезапно омолодившихся автократов, за исключением этнарха Кериана, характер неожиданно стал меняться, становиться более мягким. И одновременно с этим они начали проявлять подозрительную мягкость.

Сма на мгновение зажмурилась, потом открыла глаза.

– Ну и каковы результаты? – спросила она, ощущая сухость во рту.

– Хуже некуда. Они все постоянно боятся заговора со стороны своих же военных. Смерть Кериана подожгла запал – горит он медленно, но взрыв понемногу близится. А о том, что в перспективе, не хочется даже думать – у этих сумасшедших недоумков есть ядерное оружие. Да он просто спятил! – неожиданно взвизгнул автономник.

Сма шикнула на него, хотя и знала, что тот защищает свою речь полем и его слова слышит она одна. Скаффен-Амтискав снова залопотал:

– Он, вероятно, расшифровал собственный геном, раскрыв тайну постоянного омоложения, которым пользуется благодаря нам. Он торгует этим! За деньги и услуги он пытается заставить этих одержимых вести себя порядочно. Сма! Он пытается создать свой собственный Контакт! Но у него все идет прахом. Абсолютно все!

Она стукнула по машине кулаком.

– Успокойтесь вы, черт побери.

– Сма, – сказал автономник почти что вяло. – Я спокоен. Я просто пытаюсь дать вам понятие о том всепланетном ералаше, что умудрился устроить Закалве. «Ничего серьезного» подключил к работе тех, кого смог. И уже в этот момент Разумы Контакта, число которых все время увеличивается, прочищают свои мыслительные блоки и пытаются понять, что нужно сделать, черт побери, для прекращения этой чудовищной катавасии и наведения порядка. Если бы этот всесистемник уже не мчался сюда, они бы перенаправили его. Кусок говна размером с пояс астероидов готов шлепнуться на вентилятор размером с эту планету. А все из-за дурацких попыток Закалве наставить их на путь истинный. Контакту придется вмешаться.

Автономник немного помолчал.

– Ну да, вот только что поступили сведения, – сказал он с некоторым облегчением. – У вас есть день, чтобы вытащить отсюда этого идиота. Иначе мы сами схватим его – чрезвычайное перемещение любым способом.

Сма глубоко вздохнула.

– Ну а в остальном… все в порядке?

– Сейчас, госпожа Сма, не время для легкомысленных шуток, – серьезно сказал автономник, потом выругался: – Черт!

– Что еще?

– Заседание закончилось, но Закалве Безумный не идет к своей машине, а направляется к лифту и собирается воспользоваться подземкой. Место назначения… военно-морская база. Там его ждет подводная лодка.

Сма встала.

– Значит, подводная лодка? – Она разгладила на себе штаны. – Ну что, назад в доки, так?

– Так.

Она подняла автономника и пошла, ища глазами такси.

– Я попросил «Ничего серьезного» подделать радиовызов, – сказал ей Скаффен-Амтискав. – Такси будет через считаные секунды.

– А говорят, что, если тебе нужно такси, его никогда не найти.

– Вы меня беспокоите, Сма. Вы слишком легко относитесь ко всему этому.

– Ну, паниковать я буду позже. – Сма глубоко вздохнула и медленно проговорила: – Это что, такси?

– Похоже.

– Как будет «в доки»?

Автономник подсказал нужные слова, Сма повторила их водителю. Такси рванулось с места, обгоняя военные машины, которые преобладали в общем потоке.

Шесть часов спустя они все еще следовали за подводной лодкой, которая, урча и завывая, двигалась сквозь толщу океана, в сторону экваториального моря.

– Шестьдесят километров в час, – раздраженно пробурчал автономник. – Шестьдесят километров в час!

– Для них это быстро. Почему вы так нетерпимы к своим собратьям-машинам?

Сма смотрела на экран, в то время как судно, плывшее примерно в километре перед ними, резало волны океана. В нескольких километрах под ними была абиссальная равнина.

– Эта машина не такая, как мы, Сма, – устало сказал автономник. – Это лишь подлодка. Самое умное, что в ней есть, – это капитан-человек, я бы выразился так.

– Вы знаете, куда идет судно?

– Нет. Капитан получил приказ доставить Закалве туда, куда он пожелает, а тот задал общий курс и теперь помалкивает. Там есть целая куча островов и атоллов, куда он может направляться. И тысяча километров береговой линии другого континента – при такой скорости понадобится несколько дней пути.

– Проверьте и острова, и береговую линию. Должна ведь быть причина, по которой он выбрал этот курс.

– Уже проверяем! – отрезал автономник.

Сма посмотрела на него. Скаффен-Амтискав излучал нежно-пурпурный цвет раскаяния.

– Сма, этот… человек… в прошлый раз потерпел полное фиаско. Во время последней миссии мы потеряли пять или шесть миллионов человек лишь потому, что он не пожелал прорваться из Зимнего дворца и все привести в норму. Я могу показать, что за ужасы там творились, – вы вмиг поседеете. А теперь он в шаге от того, чтобы учинить глобальную катастрофу здесь. Теперь, после приключения на Фолсе, после того как он попытался стать пай-мальчиком, это не человек, а катастрофа. Если мы его вытащим и переправим на Воэренхуц, интересно, что за кавардак он устроит там. От него сплошные неприятности. Забудьте про операцию с Бейчи. Ликвидация Закалве всем пойдет на пользу.

Сма посмотрела в центр сенсорной полосы автономника.

– Во-первых, – сказала она, – не говорите о человеческих жизнях так, словно это что-то второстепенное. – Глубоко вздохнув, она спокойно спросила: – Во-вторых, вы не забыли бойню на площади перед маленькой гостиницей? Когда людьми пробивали стены? Когда ваша ножевая ракета словно с цепи сорвалась?

– Во-первых, мне очень жаль, что я затронул ваши инстинкты млекопитающего. А во-вторых, Сма, вы когда-нибудь забудете об этом?

– Помните мое предупреждение? О том, что произойдет, если подобное повторится?

– Сма, – устало проговорил автономник, – если вы серьезно намекаете на то, что я способен убить Закалве, то могу лишь сказать: не смешите меня.

– Не забывайте о моих словах. – Сма смотрела на экран, где изображение медленно менялось. – У нас есть приказ.

– Согласовано общее направление действий. Никаких приказов у нас нет, Сма, вы не забыли?

Сма кивнула:

– Да, согласовано общее направление действий. Мы забираем господина Закалве и доставляем его на Воэренхуц. Если на каком-либо этапе вы не согласитесь со мной, то можете свалить. И тогда ко мне прикомандируют другого боевого автономника.

Скаффен-Амтискав помолчал несколько мгновений, потом сказал:

– Сма, думаю, ничего обиднее вы мне еще не говорили – а я выслушал от вас много обидных слов. Но я, пожалуй, не стану обращать внимания, потому что сейчас мы оба пребываем в состоянии стресса. Пусть за меня говорят мои поступки. Как вы уже сказали, этот хренов погубитель планет отправится с нами на Воэренхуц. Правда, если наше путешествие затянется, то контроль над ситуацией ускользнет из наших рук… или полей. Тогда Закалве проснется на «Ксенофобе» или ЭКК, не понимая, что с ним случилось. Нам остается только ждать и наблюдать.

Автономник помолчал.

– Похоже, мы направляемся на эти экваториальные острова, – сказал он. – Половина из них принадлежит Закалве.

Сма молча кивнула, наблюдая за бегущей вдалеке субмариной. Немного спустя она почесала низ живота и повернулась к автономнику:

– Вы уверены, что не записали ни одного эпизода той… скажем так, оргии… в первую ночь на «Ксенофобе»?

– Абсолютно.

Сма снова повернулась к экрану и нахмурилась:

– Гмм. Жаль.

После девятичасового плавания под водой субмарина всплыла у атолла; с нее спустили надувную лодку, которая пошла к берегу. Сма и автономник смотрели, как вылезший из лодки человек идет по золотому, залитому солнцем берегу к комплексу невысоких зданий – фешенебельному отелю для высших руководителей страны, которую он покинул.

– Что делает Закалве? – спросила Сма, когда тот провел на острове минут десять. Как только надувная лодка вернулась обратно, субмарина снова ушла под воду и взяла курс на порт приписки.

– Прощается с девушкой, – вздохнул автономник.

– Вы уверены?

– Похоже, он здесь только за этим.

– Черт! Он что – не мог прилететь самолетом?

– Гмм. Нет. Здесь нет посадочной полосы, но в любом случае это демилитаризованная зона со множеством всяческих сложностей. Незапланированные полеты запрещены, а следующий гидроплан будет только через два дня. Подлодка – самое быстрое средство…

Автономник замолчал.

– Скаффен-Амтискав? – вопросительно произнесла Сма.

– Ну да, – неторопливо произнес автономник, – эта шлюшка разбила немало украшений и сломала кое-какую ценную мебель, а потом убежала и спряталась, рыдая, в своей кровати… ну да ладно. Закалве сел в центре гостиной, взял большой стакан с выпивкой и сказал (я цитирую): «Хорошо, Сма, если это ты, выйди и поговори со мной».

Сма посмотрела на экран с изображением маленького атолла. Центральный островок, весь зеленый, казался со всех сторон сдавленным яркой зеленью и синевой океана и небес.

– Знаете, – сказала она, – мне кажется, я бы с удовольствием убила Закалве.

– Ты не одна такая, придется стать в очередь. Всплываем?

– Всплываем. Нужно поговорить с этим уродом.