Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон

Глава третья

* * *

На другой день рано утром Лабан разбудил своего младшего братца Людвига Четырнадцатого.

– Давай вставай! – недовольно пробурчал он. – Мне сказали, я с тобой должен играть.

Людвиг протёр глаза.

– Я с тобой играть не хочу, – зевнул он. – Про тебя все мои друзья говорят, что ты настоящий плут.

Лабан расплылся в улыбке.

– Обо мне и вправду так говорят? – спросил он. – Приятно слышать. Ну я же сказал, вставай поскорей! Мне тебя нужно многому научить.

– А я тебе сказал, что не хочу иметь с тобой дела, – упрямо повторил Людвиг Четырнадцатый и начал спокойно вылизывать свою рыжую шёрстку. – Йокке-Йо и Туффе-То ждут меня в роще, мы собирались играть в прятки.

– Ты больше не должен встречаться с этими глупыми зайчатами, – сказал Лабан. – Папа запретил тебе играть с другими, только со мной. Мне теперь велено тебя жизни учить.

– Жизни ты учить меня можешь, – ответил Людвиг Четырнадцатый. – Но учиться обманывать я у тебя не собираюсь.

– Посмотрим, – пробурчал Лабан. – А теперь пошли.

И братья друг за дружкой выбрались из норы. Они немного прошли по лесу.

– Смотри, – показал Лабан на большую красивую шляпку, – вот это гриб.

– Грипп? Ха-ха, – рассмеялся Людвиг Четырнадцатый, – меня не обманешь. Ты хочешь сказать, что если её съесть, эту шляпку, то можно заболеть этим… гриппом? А почему же тогда мои друзья белочки их сушат?

– Ты ещё глупее, чем я думал, – рассердился Лабан. – Ни про какую болезнь я не говорил. Это гриб, понимаешь? Не грипп, а гриб. Ох, тебя ещё многому придётся учить.

Так оба лисёнка целый день бродили по лесным тропам. Лабан рассказывал Людвигу Четырнадцатому, как называются разные кусты и деревья, ягоды и растения, чем они могут быть полезны или вредны, объяснял, почему так важно всё это помнить.

Ближе к вечеру Лабан утомился.

– Если хочешь узнать что-нибудь ещё, – сказал он, – говори скорей. А то нам пора уже домой ужинать. У меня совсем пересохло в горле да и в животе урчит.

– Я бы хотел посмотреть, как живут люди, – ответил Людвиг Четырнадцатый.

– Папа нам много чего разрешил, но только не это. – Лабан выставил перед собой обе передние лапы. – Это может быть очень опасно.

– Ты, может, трусишь? – подзадорил брата Людвиг Четырнадцатый.

– Ну если тебе так уж хочется, давай пойдём, – ответил Лабан. Он не терпел, когда его упрекали в трусости.

И они побежали по лесу. Добрались до самой опушки и остановились там возле глубокой канавы.

А за канавой оказалась плетёная изгородь.

– Это называется забор, – шёпотом объяснил Лабан. – Там дальше, смотри, поле, на поле растёт овёс. Мама варит нам из этого овса кашу.

– Мне больше понравилось бы поле, где растёт рисовая каша, – так же шёпотом ответил Людвиг Четырнадцатый. – Рисовая каша гораздо вкусней овсянки.

– Дурак! – прошипел Лабан. – Смотри вон туда. Видно тебе через стебли овса? Вон на той стороне поля человеческие дома. Сами люди живут в тех, что побольше и где много окон. В других, подальше, живут коровы и лошади. А вон в том маленьком домике слева живут петухи и куры. Говорят, у них там полно яиц.

При этих словах Лабан облизнулся со смаком.

Людвиг Четырнадцатый с большим интересом разглядывал все эти постройки.

– А в каком из них живёт тот ужасный Максимилиан, про которого нам рассказывал папа? – спросил он брата.

– Этого я пока точно не знаю, – ответил Лабан. – Но думаю, что скоро смогу пробраться на этот двор и первым из папиных детей обману собаку.

– Я это сделаю раньше тебя, будь уверен, – сказал Людвиг Четырнадцатый.

Лабан громко рассмеялся.

– Что? Ты его обманешь? Но ведь сам не собирался быть хитрым! – проговорил он. – Если хочешь, я могу тебе показать, как это делается. Спорим, что я прямо сейчас, по пути домой, одурачу первого же, кто нам встретится? Держу пари, только скажи на что?

– Ни на что, – спокойно ответил ему Людвиг Четырнадцатый.

– А я всё равно это сделаю. – Лабан уже распалился. – Хотя бы для того, чтобы ты увидел, какой я ловкач.

И они направились в сторону дома. По пути, уже недалеко от норы Ларссонов, им повстречались двое зайчат, Йокке-Йо и Туффе-То. Увидев, что их друг Людвиг Четырнадцатый не один, а со старшим братом, они сразу хотели было пуститься наутёк. Но оказалось слишком поздно. Потому что Людвиг уже окликнул их:

– Вы где были?

– В лавке. Мы ходили покупать медовые пряники, – ответил Туффе-То и показал кулёк.

– Ой-ой-ой! – завздыхал вдруг Лабан. – Ой, моё бедное горлышко!

– У тебя болит горло? – посочувствовал Йокке-Йо.

– Ещё как! – запричитал Лабан. – Мы с Людвигом только что были у доктора Филина. Он сказал, что я тяжело, очень тяжело болен. И есть только одно лекарство, которое мне поможет.

– Это какое же? – спросил Туффе-То.

– Медовые пряники, – вздохнул Лабан. – Мёд, сказал мне доктор Филин, не просто очень полезный, приятный и вкусный, он может мгновенно вылечить горло.

– Так вы, наверно, идёте покупать медовые пряники? – решил Йокке-Йо.

Лабан сделал вид, что прямо сейчас заплачет.

– Я ничего не могу купить, – начал он жалобно всхлипывать. – У меня совсем не осталось денег, которые я получил на неделю, а папа не даёт больше. Поэтому и приходится ходить с больным горлом.

Зайчата долго недоверчиво смотрели на Лабана.

– Это правда? – спросил наконец Йокке-Йо. – Ты нас не обманываешь?

– Стал бы я обманывать вас, лучших друзей Людвига Четырнадцатого? – ответил Лабан. – Скажи сам, Людвиг, разве я обманываю?

И он так больно ущипнул Людвига Четырнадцатого за кончик хвоста, что тот вместо «нет» завопил во всё горло:

– А-а-а!

– Что ты хочешь сказать? – в один голос спросили его Йокке-Йо и Туффе-То.

– Мой братишка хотел сказать «нет», но от волнения он то и дело путает в словах буквы, – ответил за него Лабан. – У него получилось «а-а-а», но имеет он в виду «нет».

– Твой брат говорит правду? – засомневался Туффе-То.

– А-а-а! – снова завопил Людвиг Четырнадцатый, потому что Лабан опять пребольно ущипнул его за хвост.

– Ну вы же сами слышали, что он отвечает «да», – подтвердил Лабан. – Только первая буква получилась неразборчиво. Подумайте сами, с какой стати мы вздумали бы вас обманывать? Слышите, я сам говорю с трудом, мне лучше бы сейчас помолчать. Нельзя слишком напрягать голос… вот, горло опять разболелось. Кха-кха-кха. – Он сделал вид, что раскашлялся. – Ах, был бы у меня сейчас хоть один, хоть крохотный медовый пряничек!

Зайчишки некоторое время стояли в задумчивости. Наконец Йокке-Йо сказал:

– Только потому, что ты брат Людвига Четырнадцатого, мы отдадим тебе наши пряники. На, бери весь кулёк.

– Тысячу-миллион раз спасибо, – ответил Лабан. – Во всём нашем лесу нет друзей лучше. Никогда вас не забуду.