Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
2
В памяти Луиса Крида этот момент навсегда запечатлелся в каком-то ореоле волшебства – в основном потому, что остаток дня оказался просто безумным. В следующие три часа от очарования вечера не осталось и следа.
Луис держал ключи от дома (он был очень аккуратным и методичным человеком) в небольшом кошелечке, на котором написал: «Дом в Ладлоу – ключи получены 29 июня». Он положил его в бардачок машины. Он был абсолютно в этом уверен. Но там его не было.
Пока он искал ключи, чувствуя растущее раздражение, Рэчел взяла на руки Гэджа и вслед за Эйлин направилась в поле к одиноко стоящему дереву. Он в третий раз заглядывал под сиденье, когда дочь завопила, а потом начала плакать.
– Луис! – крикнула Рэчел. – Она порезалась!
Эйлин упала и разбила коленку о камень. Царапина была небольшой, но она вопила так, будто ей оторвало ногу. Он поглядел на дом напротив, где в жилой комнате горел свет.
– Хватит, Элли, – сказал он. – Перестань. Люди вокруг подумают, что здесь кого-то убивают.
– Но мне боооольно!
Луис, преодолев вспыльчивость, молча вернулся к поискам. Ключей не было, но пакет первой помощи оказался на месте. Он взял его и вылез. Когда Элли увидела, что он несет, она закричала еще громче:
– Нет! Не хочу, оно жжется! Папа, я боюсь! Оно…
– Эйлин, это всего-навсего ртутная примочка, она не жжется…
– Будь взрослой, – вмешалась Рэчел, – это же просто…
– Нет-нет-нет-нет!..
– Прекрати, или у тебя заболит и задница! – не выдержал Луис.
– Она устала, Лу, – сказала тихо Рэчел.
– Да, я знаю. Подержи ей ногу.
Рэчел опустила Гэджа на траву и держала ногу Элли, пока Луис мазал ее лекарством, невзирая на истерические вопли.
– Кто-то вышел на крыльцо вон в том доме через улицу, – сказала Рэчел. Она поспешно схватила Гэджа, который уже намеревался уползти.
– Чудесно, – пробормотал Луис.
– Лу, она просто…
– Да, устала, я знаю. – Он закрыл лекарство и мрачно поглядел на дочь. – И это ведь правда не больно. Элли, замолчи.
– Нет, больно! Нет, больно! Нет, бооо…
Рука его потянулась, чтобы ее шлепнуть, и он с большим трудом сдержался.
– Ты нашел ключи? – спросила Рэчел.
– Нет еще, – сказал Луис, пряча пакет первой помощи.
– Я сейчас…
Тут заревел Гэдж. Он уже не хныкал, а ревел во весь голос, извиваясь в руках у Рэчел.
– Что еще с ним? – крикнула Рэчел, почти отшвыривая ребенка Луису. Он заметил, что это обычное следствие, когда вы замужем за доктором, – вы всегда швыряете ребенка мужу, когда с ним что-нибудь не в порядке. – Луис! Что с ним…
Гэдж с диким ревом хватал себя за шею. Луис пригляделся и увидел растущую на шее опухоль. Кроме того, на джемпере мальчика ползало что-то темное и жужжащее.
Эйлин, которая было уже успокоилась, завопила опять:
– Пчела! Пчела! Пчела-а-а!
Она отпрыгнула назад, споткнулась о тот самый камень, о который уже поцарапалась, плюхнулась на землю и заплакала от боли, изумления и страха.
«Я схожу с ума», – с удивлением подумал Луис.
– Сделай же что-нибудь! Что ты сидишь?!
– Надо вынуть жало, – раздался голос сзади них.
– Вынуть жало и приложить туда соду. Опухоль быстро сойдет. – Голос, однако, говорил с таким акцентом, что Луис сначала мало что разобрал.
Он повернулся и увидел старика лет семидесяти, довольно бодрого для своих лет, стоящего на траве. Одет он был в жилетку поверх синей рубашки, из-за ворота которой торчала его морщинистая, укутанная платком шея. Лицо его было загорелым, и он курил сигарету без фильтра. Пока Луис смотрел на него, старик затушил сигарету пальцами и сунул ее в карман. Он стоял и как-то виновато улыбался – Луису сразу понравилась эта улыбка – и явно был не из тех людей, кто сторонится незнакомцев.
– Только не говорите, док, что это не мое дело, – сказал он. Так Луис встретил Джуда Крэндалла, который стал ему как бы вторым отцом.
