20 августа 2015 г., 06:48

320

Наедине с автором: Елена Степанян

39 понравилось 6 комментариев 4 добавить в избранное

o-o.jpeg Ведущий рубрики – Алекс Бертран Громов, историк и радиоведущий.

Елена Степанян – автор драматических и поэтических произведений, посвященных знаковым моментам отечественной и мировой истории.

Насколько важно, на ваш взгляд, человеку знать историю своей семьи, «малой родины» – и насколько необходимо соотносить ее с историей страны и даже всего мира?
Отношение к истории – важнейший концептуальный вопрос для всего человечества и для каждого человека. Это вопрос осознания самих себя. Ведь о каждом из нас, можно сказать, как о Христе: «и был сын… Ноев… Сифов, Адамов, Божий». Для тех же, кто отрицает эту генеалогию, забвение прошлого, отчуждение от собственной истории – вещь совершенно естественная. Кому нужны знания, которые могут принести прибыль только малой горстке узких специалистов? Ни для кого не секрет, что подобный подход торжествует и бешеным темпом ведет к дегуманизации культуры и превращению человека в полную противоположность самому себе. Эта тенденция возникла в христианской Европе задолго до того, как начинался «перекос» в сторону научно-технических знаний.

Формат нашей беседы обязывает к предельной лаконичности, но все же хочется напомнить. Некогда в российских церковно-приходских школах существовал предмет «Священная история». Основа нашей культуры – Библия. Священной историей назывались события, изложенные в библейских книгах, написанных пророками. Но последние из этих книг завершены в V веке до Рождества Христова. Какая история последовала за Священной? На этот вопрос не ответит ни один европеец. А отвечать придется. И еще как придется.

Принципиально иной подход к истории тысячелетиями культивировался в классической китайской историософии. И вот он-то, несмотря на различия в терминах, не просто близок, а по сути полностью совпадает со взглядами библейских пророков. И Иеремия, и Конфуций рассматривают человеческую жизнь как неумолчный диалог души и ее Создателя. Такой же диалог ведут с Небом целые народы. И Книги Царств, и Чунь Цю – не просто исторические анналы, а учебники для царей и правителей.

Конечно, агрессивная технократическая цивилизация, в орбиту которой втянут современный Китай, вовсю работает против его традиционной гуманитарной культуры, но Поднебесная знала и гораздо худшие времена. Некогда правитель Цинь задался целью полностью стереть из народного сознания всякую историческую память. Книги изымались и сжигались. Ученых-конфунцианцев, носителей культуры, живьем закапывали в землю. И нашлись среди них такие, кто решил ценой тяжелых страданий сохранить прошлое ради будущего. Они небольшими группами бежали в горы, питались травой и кореньями и с утра до ночи скандировали тексты канонических книг (их положено было знать наизусть), помогая друг другу восстанавливать то, что теряла слабеющая память. Почти все они погибли от голода и холода. Выживших были единицы. Но конфуцианский Канон был спасен. История сохранила лишь несколько имен тех, кто продержался до конца.

Среди погибших на горе Цзе-шань был ученый по фамилии Бо. Его дочь, покинутая им в младенчестве, стала впоследствии матерью одного из величайших императоров Китая Ханьского Вэнь-ди, прославившегося своей справедливостью, состраданием к простому народу.

В те дни в Китае не знали буддизма. Если бы знали, то непременно бы сказали, что душа Бо-цзы возродилась в его внуке.

Возможно ли сочетать соблюдение высших идеалов с обыденным существованием?
Наша повседневная жизнь – это, прежде всего, выполнение необходимых условий существования тела. Даже пророк Илья, пребывая в нашем мире, был вынужден считаться с этими условиями. А когда ему становилось совсем невмоготу, Высшие силы – Источник Высших идеалов – приходили ему на помощь. Сначала вороны приносили ему хлеб и мясо, а потом у приютивших его бедняков не иссякал скудный запас муки и масла.

Служение Высшим идеалам всем сердцем, всею душою, всем существованием своим – пока еще удел очень немногих. Пока, потому что это служение есть исполнение Первой заповеди, а заповеди даны всем нам. Значит, нам всем еще предстоит долгий путь. Люди, сознательно вставшие на этот путь, неизбежно подчиняют Высшему началу самые что ни на есть обыденные материальные аспекты своего бытия.

Многочисленные и сложные христианские посты, труднейшая мусульманская Ураза – совершаются исключительно из «страха Господня». Наградой за них бывает огромная духовная радость.

После Реформации, которая, несомненно, послужила прогрессу человечества, многие направления христианства стали полностью игнорировать любые пищевые запреты, тем самым выведя из подчинения Высшим началам целую сферу своего бытия. Осмелимся сказать, что иные начала не замедлили этим воспользоваться. А затем пресловутая современность вторглась в ту сферу, которую принято называть «личной жизнью», и здесь освободила человека от всех запретов, предписанных свыше. Сбылось то, о чем пророчествовал апостол Павел: «По причине умножения беззакония во многих охладеет любовь». Что может быть печальней?

Что влечет людей к необычному, непонятному, к тем людям, которые живут «не как все», – простое любопытство или подспудное желание понять и подняться над замкнутым кругом повседневности?
Вырваться из повседневности – это подспудное желание каждой души. Почему люди, воображающие себя богатыми и «очень богатыми», так часто прибегают к печально знаменитым одурманивающим средствам? Потому что они сознательно отгородили себя от духовного мира такой толщей материальных благ (движимых и недвижимых), что у них уже нет иного способа сквозь нее прорваться. Вопрос в том, куда они прорываются.

Велимир Хлебников говорил, что самая надежная недвижимость – это надгробная плита. Для себя самого он считал обременительной малейшую лишнюю вещь. Зато свои духовные владения был готов расширять до бесконечности.

Существуют ли, на ваш взгляд, такие аспекты жизни, которые литература не должна затрагивать?
Художественной литературе пошло бы на пользу, если бы было восстановлено ее доброе старое имя – «поэзия». Некогда поэзия разделялась на лирическую, драматическую и эпическую. Последние два – два с половиной столетия эпический повествовательный жанр заговорил почти исключительно прозой, но применительно к высокой литературе это не меняет сути дела. Поэтический накал «Капитанской дочки» не ниже, чем «Полтавы» и «Медного всадника». Гоголь называл себя поэтом и был поэтом. Диккенса современники называли бардом. Мир Толстого и мир Достоевского воспринимается нами как подлинная реальность именно потому, что их романы – явления подлинной поэзии, созданные приближенным к изначальному Слову животворящим поэтическим языком.

Язык как таковой – самая мощная стихия внематериального существования человека. Да будет известно всем: филологическая наука так и не смогла ответить самой себе на вопрос – что такое язык? За минувшее столетие усилиями выдающихся ученых было доказано, что практически все существующие языки (кроме малоизученных) имеют общий корень. Но почему они разделились и видоизменились порой до неузнаваемости? Для науки это вопрос неразрешимый. И ответ на него только один, тот, что дан в Книге Бытия:

Сойдем же и смешаем… язык их,
Так, чтобы один не понимал речи другого
(Быт. 11, 7)

Каждый из населяющих землю языков глубоко поэтичен и каждый низведен на уровень обслуживания всевозможных аспектов материального бытия. Поэтическая речь не только имеет право, но призвана поднимать на более высокий уровень все стороны жизни, которые она затрагивает. Какие же могут быть ограничения?

В ваших произведениях можно найти самые разные времена и страны – допетровскую Русь, старинную Европу, поздний СССР или даже фантастические края. Как вы выбираете место и время действия? Доводилось ли вам сознательно ставить перед собой такую задачу – сохранить или восстановить фрагмент эпохи?
У Мандельштама есть такие строки:

Не город Рим живет среди веков,
Но место человека во вселенной.

Даже на пейзажном полотне изображается не ландшафт такой-то местности, а переживания и озарения создавшего его художника. Он является главным лирическим героем своего произведения. Что же говорить о повествовательных произведениях, в центре которых – душа и судьба человека! Здесь любая эпоха, как бы грандиозна она ни была, все равно оказывается подмостками, местом и временем разворачивающейся психологической драмы. Тем не менее, автору, обращающемуся к историческим темам, необходимо быть предельно осведомленным в предмете, использовать все доступные труды хронистов и исследователей. Ну а если они чего-то не разыскали или порой лукавят, то верный друг интуиция никогда не подведет.

Душа – странница, а место и время действия – это этапы ее странствий. На каждом этапе ее подстерегают свои испытания, как героя сказки или участника обряда посвящения.

Приведем пример, так сказать, сверхлитературный. Если бы мы не были детально осведомлены об эпохе, в которую жил Шекспир, мы не смогли бы оценить тот нравственный подвиг, который он совершил, чтобы исполнить свое высочайшее предназначение. Мы смотрим на него ретроспективно и перед нами писатель. Самый великий и прославленный в Европе. В ХХ в. членства в разных писательских союзах домогались, как некогда дворянского звания. Но в XVI в. писательство было весьма туманным понятием, а подвизаться Шекспир начинал на поприще актерском, и, даже став признанным драматургом, так актером и оставался. А что значило в это время быть актером, лучше всего проиллюстрирует такой эпизод.

Однажды труппа актеров из прогрессивного Лондона отправилась в поисках пропитания по городам и весям. И пришли они в славный, но консервативный город Ковентри, где им разрешили выступить перед публикой, а ночевать запретили и вытолкали за городские ворота. Исключение были готовы сделать только для знаменитого впоследствии поэта Бена Джонсона, у которого нашлось свидетельство, что он по праву рождения принадлежит к гильдии каменщиков и находится хотя бы на низшей ступени социальной лестницы. Прочие его собратья, по мнению отцов города, были таким презренным отребьем, что ночевать с ними в одних стенах было оскорбительно для чести порядочных граждан. И это мнение – деталь эпохи! – разделялось великим множеством благомыслящих людей. Даже в самом Лондоне до последних дней Шекспира над театрами нависала угроза полного закрытия. А ведь отец Шекспира был не каменщиком, а членом городского совета, получившим впоследствии дворянство! Так что любимейший писатель человечества ради нас перешагнул через великую пропасть предрассудков. В его жизни было еще немало драматических перипетий, и они тоже были обусловлены эпохой. Но увенчалась его судьба не просто счастливым концом, а счастливой бесконечностью. И мы – ее соучастники.

В «Рассказах о чудесах» отражена тема ответственности за то, быть может, малое и незаметное поприще, на котором героя никто не может заменить: «Да потому что на всю эту местность один-единственный постоялый двор, а я — его хозяин!.. А бросить все и уйти в долину, так посуди сама — опять придет зима, завоет вьюга, и мы будем думать, что здесь, в горах, кто-то бродит вокруг нашего покинутого дома и умирает без тепла и пищи! Нет, мне это не по вкусу!». Что побудило вас обратиться к этой теме?

Среди данных нам заповедей есть одна, исполнить которую и просто, и почти невозможно: «не пожелай ничего из того, что у ближнего твоего» – не пожелай чужого. В Законе Божьем подробно прописаны наказания за нарушение остальных заповедей, и страх наказания отвращает огромное число людей и от убийства, и от воровства. А как наказывается нарушение Десятой заповеди, которое совершается внутри, в душе? За него приходится расплачиваться внутренними душевными терзаниями. Ведь объект желания – это не только вол или осел, это и жизненный путь, и чужая участь, которая кажется более завидной и блестящей. Самое печальное, что в погоне за чужим, им не принадлежащим, люди либо не находят своего предназначения, либо исполняют его без радости. А ведь радость – это важнейшее условие жизни души: «какой выкуп даст человек за душу свою?» (Марк 8, 37).

Поэт, наш современник, однажды сказал:

И был я счастлив, что зависело
И от меня на свете что-то.

И добавил:

Ты свое дело сделал вовремя
И счастлив будь. Ты катер связи.

В группу Новости Все обсуждения группы
39 понравилось 4 добавить в избранное

Комментарии 6

Очень интересно, спасибо!
Действительно, что может быть печальней, если «во многих охладеет любовь». Увы, это результат культурной эволюции и только поэзия может быть уголком спасения.
Алекс Бертран Громов и Елена Степанян - оформил их пустые странички.

AlexWolkow, Уважаемый AlexWolkow, существует страница в фэйсбуке "Творчество Елены Степанян": https://www.facebook.com/groups/egs64/

AlexWolkow, Почему же, только что проверила ссылку. Там наверх вышла давняя публикация, потому что к ней прислан комментарий 8 марта, а недавние публикации находятся ниже неё. Если есть какие-то вопросы - Вы можете написать в этот раздел фб, можно к нему присоединиться, если хотите. Если возможность записи Вам закрыта - дайте знать, попробую связаться с ответственным за эту страницу.

AlexWolkow, Алекс, можно в фейсбуке в поисковой строке набрать "творчество елены степанян" -- группа действует. Всего доброго!

Читайте также