Цитаты — стр. 4

Я не знаю имен.
Кто друзья, кто враги,
Я здесь свой или гость,
или, может быть,
я здесь в плену...
Подымите мне веки.

Подошли с двух сторон.
Навалились плечом. Горячо.
По спине течет пот.
Но вот кто-то, тихо смеясь,
объявляет мой ход.
Подымите мне веки.

Я не вижу мастей.
Ни червей, ни крестей.
Я никак не могу сосчитать наугад,
сколько карт у меня на руках.
Подымите мне веки.

Это кровь и вино,
это мясо и хлеб.
Почему так темно?
Я, наверно, ослеп.
Подымите мне веки

Ничего не случилось

Я сегодня устал. Стал сегодня послушным.
Но не нужно похвал равнодушных и скучных
И не стоит труда ваша праздная милость.
Что со мной? Ерунда... Ничего не случилось...

Цепи долгого сна неразрывны и прочны.
И в квадрате окна ночь сменяется ночью.
В этом медленном сне мне единой наградой
Всех лежачих камней пересохшая правда.

Мелко тлеет костер... Наконец я спокоен.
Пыль надежд моих стер я холодной рукою.
И заснул до утра. А наутро приснилось,
Все, что было вчера, да со мной не случилось.

Окоп

Всю ночь я рыл окоп. Рубил лопатой
Тела давно забытых мертвецов
Они мне зубы скалили в лицо
И я колол их черепа прикладом.

И падал снег. И звезды громко выли
И некуда спешить не нужно было мне.
Улечься поудобнее в могиле
Ещё хватало времени вполне.

Ко мне уже слеталось воронье,
Голодные, безумные вороны...
Я медленно считал свои патроны,
Последнее сокровище свое

Рассвет лепил бездарнейшую плесень,
И долго полз ко мне безногий день.
Я молча ждал, когда же из-за леса
Появится привычная мишень...

Я твёрдо их решил не пропустить
Я честно ждал, доверенно и строго,
Но, вот беда, забыв меня спросить
Они пошли совсем другой дорогой

И о колено разломив ружьё,
Я отряхнулся, с плеч сорвал погоны
Побрёл домой, разбрасывал патроны,
Последнее сокровище своё.

И - как смешно - я не нашёл оконца
Где хоть немного ждали бы меня.
А вороны уже клевали солнце
Слепое солнце завтрашнего дня.

На пресс-конференции фестиваля всех присутствующих, включая многочисленных журналистов, потряс Леонид Чижик. "Как вы хотите, чтобы я играл? - спросил он. - Как Кит Джарретт, Чик Кореа или Эрл Хайнс?" Воцарилось неловкое молчание, а потом Арман ответил, что всем бы хотелось послушать Леонида Чижика. Однако Чижик не понял этого ответа. У него, так же как и у Николая Левинского, не было своего собственного лица.

Можно видеть действительность такой, мрачной и страшной, но тогда ты ничего с ней не сделаешь. Можно ли черпать силы в том, что злит? Да, глубинный вопль у Башлачева очень тяжелый. А злиться или нет?..
Брюс Ли говорил: "Не злись!" Потому что тогда ничего не сделаешь. У меня такое устройство: когда я злюсь, то ничего не могу сделать. Или я могу сделать что-то очень ничтожное. А когда я вижу мир как нечто прекрасное, я могу что-то сделать. Такое устройство природы, что сделать.

– Послушай, я знакома с Гитлером и много раз говорила с ним так, как с тобой. Я доверяю своему сердцу. И я не одна – его любят все немцы, а народ не обманешь! Да что немцы, все иностранцы, кто его узнает, подпадают под очарование фюрера. Я знаю точно: Гитлер никому не хочет зла. Национал-социалисты не хотят ничего, кроме мира!

- Если все получится, эти колдовские записи запустим в эфир на коротких волнах. Вот когда мир полюбит немецкий язык! – заходил по кабинету Гитлер. – Мы сделаем его самым модным языком для всего молодого населения земного шара! И молодежь со всего мира съедется в новую столицу рейха – GERMANIA. Мы сделаем всемирный музыкальный праздник, поставив перед сценой полмиллиона людей!
Лени все больше становилось не по себе, но она старалась держаться.

Свобода - это ответственность за свое предназначение. «И милость к падшим призывал». Зло начинается там, где человек начинает действовать, исходя из убеждения, что он - лучше другого. Добро начинается там, где человек начинает действовать, исходя из убеждения, что он в состоянии простить другого. Действие - это изменение настоящего во благо будущего.

"То есть техно - это все-таки бум-бум-бум-бум?"
"Да, это техно. Для меня и греческая архитектура - техно".
"В каком смысле?"
"Красивая поверхность, под ней - жесткая структура. Ты смотришь на
колонны - они действуют как бас-барабан: удар-пауза-удар-пауза. Края
жесткие, и очень четкое деление пространства: здесь стена, здесь проход.
Общий эффект строится из повторения фактически одного элемента - колонны.
Портал, лестница, которая ведет внутрь, - это интродукция, вступление.
Посмотри на крышу, на фриз, на капители - это все дополняет движение колонн,
это визуальная статика. Это простая конструкция, но очень эффективная,
фундаментальная. Это сама надежность, это исполнение обещания, это
предсказуемое будущее, это жесткость нашего мира. Все европейское понимание
архитектуры, причем не только архитектуры, но и пространства, и вообще
конструкции, стоит на этих колоннах".

Отец Косьма, мощный детина в рясе, с доверчивыми детскими глазами, за руку проводит на ВИП худенькую женщину. Мама. Тибет велел маме священника выделить лучшее место. Я видел его у нас, я помню. Только он тогда был на мотоцикле и в какой-то расписной рокерской майке. Значит, это у него был выходной, а сейчас – с работы. Косьма служит в монастыре, исповедует Петра Мамонова и ходит с мамой на Current 93. Свой человек святой отец.

Студийное расфуфыривание музыки, добавление неоправданных новых слоев звука, бесконечно длящаяся работа с деталями: вытаскивание то того, то иного звука на передний план, мелкое изменение тембров, массивное использование эффектов, сложение большого количества слоев — все это неуважительно называют перепродюсированием (overproduction). Перепродюсирование — бич поп- и рок-музыки, практически вся записанная музыка безнадежно перепродюсирована. У каждого нового поколения слушателей быстро замыливается слух и не развивается вкус к тому, что музыкально оправдано.То есть слушателю так и остается неясным, где музыкальная структура, а где декоративный наворот, набор искусственных приемов и приманок.

«В этой жизни слишком часто всё становится сложно, - говорил он. - Когда перестаёшь понимать, что правильно и что нет, когда всех жалко или всех ненавидишь, тогда надо пожить максимально близко к природе. Она даёт очень ясное ощущение, что правильно и что нет. А если встать на землю и закрыть глаза, то даже с закрытыми глазами будет ясно, где верх и где низ. С этой ясности можно начать».