5

«Снежную королеву», конечно, все читали, сюжет известен, да и в психологической литературе она встречается как одна из самых архетипических сказок, символически описывающая довольно, к сожалению, распространенное явление, − но сам текст много лет не перечитывала, а перечитав, была восхищена, пожалуй, больше всего точностью детали.
Например, этой:

Кай весь дрожал, хотел прочесть «Отче наш», но в уме у него вертелась одна таблица умножения.

Или этой:

Посреди озера стоял трон Снежной королевы; на нём она восседала, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по её мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире.

Или такой (самый конец):

...проходя в низенькую дверь, они заметили, что успели за это время сделаться взрослыми людьми.

Это сказка не только о взрослении, но и о жертвоприношении интеллекта. Как мы помним, во дворце Снежной королевы Кай проводил дни, пытаясь сложить из льдинок слово «Вечность», которое сложилось само, когда осколки в его глазу и сердце растаяли и он смог снова почувствовать радость. Это сказка о выходе из эгоцентризма, преодолении боли и дальнейшем росте. Если рассматривать персонажей как части единой личности, то Герда (душа) выводит Кая (разум) из царства его собственных математических иллюзий. При этом она преодолевает несколько препятствий: сад сонных цветов (там хорошо, во всяком случае, не плохо, т.е. нет ни боли, ни проблем, спрятали даже напоминание о них, но такое времяпрепровождение просто поглощает жизнь, не дает никакого роста - к чему-то вспоминаются мне разные привычки вроде соц.сетей и комп.игр); искушение роскошью материального мира (Герда гостила у принца и принцессы); столкновение с собственной дикой природой, эгоцентризмом души (?) (Маленькая разбойница, которая желает оставить ее у себя). Однако когда Герда настойчиво и непоколебимо заявляет о своем желании, ее препятствия − за исключением старухи в саду цветов, поскольку в этом болоте помощь обрести невозможно, можно только бежать оттуда − обращаются в помощников, указывают ей путь, дают припасы. Герда сильна в том, что она полагается на себя, но в то же время не только на себя − иначе, скорее всего, попалась бы в ту же ловушку, что и Кай. Эго ничего не может сделать, чтобы помочь другому эго; тем более − освободить то, что за ним стоит. Герда постоянно, чуть что, читает молитвы. Благодаря этому, входя в замок Снежной королевы, она повелевает уже силой стихий:

В это-то время в огромные ворота, проделанные буйными ветрами, входила Герда. Она прочла вечернюю молитву, и ветры улеглись, точно заснули. Она свободно вошла...

Финка хорошо говорит о ней:

Сильнее, чем она есть, я не могу её сделать. Не видишь разве, как велика её сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу! Сила — в её милом, невинном детском сердечке. Если она сама не сможет проникнуть в чертоги Снежной королевы и извлечь из сердца Кая осколки, то мы и подавно ей не поможем!

То же повторяет Андерсен в конце:

Бабушка сидела на солнышке и громко читала Евангелие: «Если не будете как дети, не войдёте в царствие небесное!»

Дальше...

Парадокс в том, что разуму представляется: он может сделать это лучше, может измерить и взвесить всё. Однако всё, что он может делать на самом деле, если становится из инструмента самоцелью, описано так:

Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого, — поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда. Кай возился с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады

Начинается всё с кривого зеркала тролля, сделанного на потеху. Зеркало отличается тем, что реальность отображается там искажённо, извращённо.

И вот они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нём в искажённом виде. Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим Творцом. Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись ещё, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали, однако, ещё больше бед, чем самое зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть всё навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны, — ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда.

Тяга смеяться, тяга высмеивать − тоже, конечно, не причина, а скорее еще один симптом. (Вспоминается, как говорилось о манере юного Адриана Леверкюна смеяться надо всем и в то же время со слезами вспоминать стихотворение: «Я ни в чем не провинился, пред людьми безгрешен я; отчего же устремился в пустынные края?» − да и вообще вся эта история после прочтения сказки кажется весьма реалистическим описанием жизни взрослого Кая, когда его внутренняя Герда погибает, он окончательно закрывается в царстве холода − абсолютно та же метафора − и сходит с ума.)
Было интересно, станет ли Андерсен описывать причину такого расстройства. Ну, конечно, это сказка, поэтому все просто. Жил-был тролль, сущий дьявол, соответствующее зеркало и смастерил. Но почему осколок, скажем, попал в сердце Каю и не попал в сердце Герде или ее бабушке? Ситуация выглядит случайностью. (Во всяком случае, если рассматривать героев как отдельных людей, а не части одного человеческого сознания, тогда как мне ближе второй подход - хотя на уровне проекции он может проигрываться и в жизненных сюжетах.) А ведь между тем столько умных людей чуть ли не жизни положили на объяснение этого феномена. Описывали такие макабрические царства, такие пустыни духа; развитие и гибель вселенных. Но − при всей моей любви к постижению генезиса того или иного варианта психического развития − всё это сводится к одной простой формуле: пути становятся кривыми от нехватки тепла. Андерсен ставит вопрос практически: раз всё уже так, что делать дальше?

Не то чтобы Снежная королева сидела в дома: откроешь дверку, а она там, доставай и сажай на печку. При поражении сердца разум уходит очень, очень далеко. Там он окапывается, там у него королевство, где он почти сам себе господин, почти счастлив, почти владеет всем миром, почти получает пару коньков впридачу (сколько можно бы сказать про это почти, но не стоит отвлекаться), − королевство, составленное из узоров льда. А ведь в них — в разуме − нет ничего плохого. Как эти узоры красивы зимой на стёклах, когда их рассматривают дети! Зимой. В декабре, январе, феврале. Может быть, в ноябре и марте. Но уж никак не в июле и тем более не круглый год.
Герда и Кай повзрослели на протяжении сказки − можно воспринимать это как указание на то, что они приобрели важный опыт, но в не меньшей степени это указывает на необходимость терпения. И ещё одна маленькая деталь, которая всегда остаётся неизменной, независимо от жанра повествования. Что растворяет осколок? Слёзы. Полное прочувствование боли.

...он сидел всё такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слёзы её упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду, а она запела:
Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.
Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и очень обрадовался.

Гениальная сказка.
Религиозные мотивы, к слову, навряд ли стоит воспринимать как беззастенчивую проповедь христианства. Скорее это универсальное указание на то, что нет смысла вообще лезть в эти ледяные миры, если за душой не стоит ничего по-настоящему большого. Иначе это в лучшем случае − создание ещё одной замкнутой системы, что не решает проблему, но только поднимает ее на новый уровень, а в худшем − увеличение населения различных воображаемых миров (и царства Снежной королевы, и сада забвения, и роскошного дворца, да мало ли, в самом деле, мест на свете).
Мир не должен быть замкнут ни на какой системе координат, но должен быть разомкнут для абсолютной. Всё очень просто. Всё, что видится сложным в таких вещах, − царство Снежной королевы. Потому и в настоящее царство входят только дети − не телом, но душой.

P.S. Отдельно позабавило, как Маленькая разбойница (повторюсь, она видится мне диким архетипом самой героини) в конце недоумевает, зачем Герде вообще всё это сдалось.))