Критика — цитаты из книг

Во всей поэзии Гончарова нет мистического щекотания нервов, даже просто страшного ничего нет. Вспомните "Вия", вспомните изящную психологию страха в тургеневском "Стучит". Ничего подобного у Гончарова. Тургенев пошел купаться и напугался на десятки лет. Гончаров свет объехал и потом ничего страшного не рассказал.

«Пустой ум гораздо лучше приспособлен к отысканию жемчужин, хвостов и прочих вещей, потому что он ясно видит то, что находится у него под носом. Ум же, до отказа набитый информацией, сделать это не в состоянии».

«Фэнтези - это не про волшебников и дурацкие волшебные палочки... это возможность увидеть мир под другим углом».

«Толкин сам не считал свою работу вымыслом и предпочитал говорить о своём творчестве в категориях обнаружения скрытого, а не изобретения чего-то нового».

«Волшебная страна сказок - место, где отношения между видимостью и реальностью устроены не так, как в нашем мире».

«Если вам ни разу не доводилось иметь в кармане одного-единственного пенни, а в придачу к нему - могучее чувство голода, вам не понять, с какой увлечённостью этот ребёнок смотрел через стекло на хлебные горы. Потому что никакого пенни у него не было, а голод был». Цитата из романа «Сэр Гибби» Джордж Макдональд/Льюис…

«Даже в адаптированных и приглаженных «для детского чтения» сказках принцесс то и дело выдают замуж за чудовищ, бабушек съедают заживо, а детей уводят в лес на съедение диким зверям».

Избавившись от своей нелепой телесной оболочки [в 43 года], отошел в лучший мир суровый плодовитый писатель, который – от «Пышки» до «Сильна как смерть» – покорял толпы читающей публики яростной правдивостью своих новелл и блистательным богатством стиля. И вся эта сокровищница создавалась в течение каких-нибудь десяти лет,

Очутившись на набережной, он бросил грустный взгляд на свою яхту [«Милый друг-II»], лакированные поверхности и медные части которой блистали на солнце. Два морских волка, Бернар и Раймон, глотали слезы. Морским прогулкам с патроном у руля пришел конец. Несчастный шевелил губами. Но его уста не молвили ни слова. Ги де…

Пройдет еще несколько месяцев, и он, вне всякой логической последовательности, снизойдет до того, что милостиво разрешит великому Надару то, в чем отказывал другим фотомастерам...

«...Я уже давно решил запретить публиковать как мой портрет, так и биографические сведения, считая, что частная жизнь человека, равно как и его лицо, не могут принадлежать публике». -(Мопассан).

Он [Ги] посещает Пизу, отправляется поклониться месту, где Байрон предал огню тело Шелли – этот английский поэт, с творчеством которого Мопассана познакомил Малларме, был близок ему не только как романтик, но и как человек, влюбленный в море.