Восьмой ангел

Где они тут берут еду? Как устроен школьный и дошкольный возраст? Как проводят время пенсионеры и, собственно, как тут решают вопросы возрастной недееспособности?

Время и место действия: будущее, не меньше тысячелетия после нас; колония на окраине освоенного пространства. И нет, вопреки Иосифу Александровичу, если выпало в этой империи родиться, то чем ближе к центру, тем лучше. Здешний коэффициент энтропии прямо пропорционален уровню экспансии - с русского на понятный: близость к метрополии обеспечивает жизненными благами, о каких провинциалы и мечтать не могут.

Вообще, очень интересный мир, о котором удручающе мало рассказано. Почему Земля названа Капитолией? Оммаж римскому праву или дополнительное утверждение имперскости здешних отношений? Обитаемый мир разбит на условные…

Начало книги довольно динамичное и интригующее. Однако, динамика быстро пропадает и начинаешь вязнуть в данном мире. Некоторые «элементы» данного мира кажутся маловероятными. Такое ощущение, что детективная составляющая отчасти портит книгу. Всё сильно закручено и не до конца раскрыто. При всём этом не возникает желания вернуться и разобраться в происходящем. Детективная составляющая совсем не интригует.

Конец книги кажется скомканным.

После прочтения книги возникает ощущение, что автор создал у себя в голове мир этой книги, но не смог в полной мере донести этот мир до читателя. …Возможно если будет продолжение, то это всё исправит)

Далекое будущее, человечество стремительно колонизирует планеты и звездные системы, все увлеченней отдаляясь от федерального центра и все яростней сцепляясь в битвах за ресурсы, превосходство и высшие идеи, которые у каждого свои. Очередные пафосные переговоры о мире, репарациях и взаимных долгах прерывает подплывший к обзорному окну труп, облаченный в ту же форму, что и выступавший бонза. Грандиозный скандал должна погасить, заодно разобравшись, кого, собственно, убили и почему, федеральный офицер Рикэннон Цо, в помощь которой придан культурный антрополог Михаил Замошский.

Ася Михеева не единственная, но пожалуй, лучшая в этико-психологической фантастике. В ее повестях с нереальным упорством проверяются на разрыв, сжатие и излом человеческие, слишком человеческие черты, как личные, так…