Эпикур

Надеющиеся на счастье могли выбирать только между материальным благополучием, то бишь умением делать деньги и эти деньги копить, и обретением гармонии в своём внутреннем мире, той самой гармонии, которая во все времена казалась деловым и оборотистым людям лишь самоутешительным измышлением всех слабых и нежизнеспособных.…

"Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, когда мы существуем, смерть ещё не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем." (Эпикур)

"Кто говорит, что ещё не наступило или не пришло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья ещё нет или уже нет времени." (Эпикур)

"Кто лучше всего справляется со своей боязнью перед внешними обстоятельствами, тот делает то, что может, дружественным себе, а чего не может, делает по крайней мере не враждебным; а со всем тем, с чем он не может даже и этого сделать, он прекращает общение и удаляет из своей жизни все, в отношении чего это полезно…

"Мы рождаемся один раз, а дважды родиться нельзя, но мы должны уже целую вечность не быть. Ты же, не будучи властен над завтрашним днем, откладываешь радость, а жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга." (Эпикур)

Можно быть бедным, очень умеренным в потребностях, скромным в желаниях, совершенно не участвующим в унизительном дележе господских подачек - и в то же время спокойным, исполненным достоинства и даже счастливым. Счастливым своей независимостью, самообладанием, своей неуязвимостью для мира.

Перечеркнув раз и навсегда мир дельцов царедворцев, военных и демагогов, эпикурейцы признавали как единственно ценный и подлинный мир мыслящей человеческой личности, свой у каждого и в то же время общий, мир, который определяется законами природы и остаётся в общих чертах тем же при всех поворотах неподвластной человеку…

Для этих людей [киников], у которых оставалась лишь одна свобода - свобода бродячих собак, мир представлялся огромной бессмыслицей, а жизнь - случайным стечением обстоятельств. И эта жизнь, как считали они, не стоит того, чтобы и самому-то её продолжать, а уж тем более рождать для этого детей.