Под знаком незаконнорожденных

С тех пор у нас было слишком много homo civis и слишком мало sapiens.

Очень сильно этот роман мне напомнил книгу автора "Приглашение на казнь". И хотя все ходят и говорят "Кафка", Набоков не устает заверять в том, что видеть в нем Кафку, это значит плохо вы читали обоих писателей.

Как и в случае моего «Приглашения на казнь», с которым эта книга имеет очевидное сходство, — автоматическое сравнение «Bend Sinister» с твореньями Кафки или штамповками Оруэлла докажут лишь, что автомат не годится для чтения ни великого немецкого, ни посредственного английского авторов. (из предисловия автора, которое почему-то как всегда, в конце книги)

Переводчик проделал огромную работу, это заметно, но непонятно, почему он выбрал такое название, если сам автор указал причины выбора названия Bend Sinister:

Выбо…

 И все же самый последний бег в его жизни был полон счастья, и он получил доказательства того, что смерть – это всего лишь вопрос стиля.

На самом деле, ничто не вопрос стиля. Изначально все хаос и боль от захлестывающих тебя нитей чужих судеб. Перепутанных сетей, где бьешься оглушенной рыбой, пока не является проводник мировой гармонии. И все освещается: видишь яснее, можешь дышать, имеешь силы идти. Их много, таких людей-маяков, они разные. Для кого-то Боэций и Кьеркегор, для другого Зеланд и Свияш, а кому Кафка и Набоков.

"Под знаком незаконнорожденных"  в конгениальном со всем, кроме заглавия, переводе - это Bend Sinister, второй английский и самый кафкианский  роман Набокова. Невыносимой горечи смысл, облеченный божественной прозой. Книга, которая отчаянно нуждается в том, чтобы…

Наверное, это мой последний роман Набокова. Это того не стоит. Это совершенно не мой писатель и, хотя мне искренне понравилась в свое время «Камера обскура», он (автор) мне антипатичен. Он делает все то, что я не люблю в литературе, а именно ставит стиль на первое место, а смысл прячет за множеством ссылок-отсылок для особо увлеченных интеллектуалов. Я понимаю, почему Набоков может нравиться, даже очень, но он, как и Достоевский с Толстым, подходит лишь людям определенного склада. В моих глазах он слишком холоден и расчетлив, я не чувствую в нем подлинной страсти, как у других наших классиков, хоть у того же Газданова, того же поколения, не чувствую и болезненной травмы, страха и отчаяния, как у Замятина или Булгакова. «Под знаком незаконнорожденных» – типичная антиутопия, какие были…

Решила дать второй шанс Набокову (который, в сущности, понравился, но не смог прочно приковать к себе, чтобы возникло желание и дальше изучать его работы), и неожиданно для самой себя просто утонула в желании Любить его слог. Почему этого не случилось раньше? Ведь "Лолита" написана тем же потрясающим, ни с чем не сравнимым языком? Едва ли виной выступила этическая составляющая. Но тогда любви не случилось, а сейчас меня безжалостно накрыло волной творчества автора.
И это даже несмотря на то, что весь сюжет этого романа уже был описан в аннотации, а в книжке растянулся на несколько сотен страниц. Ибо то, как рассказана эта история, и как ее слова управляют потоками твоего сознания - просто немыслимо! И невыносимо сладостно.

P.s. Настроение: перечитать "Лолиту" и "Машеньку".

Человек, никогда не принадлежавший к масонской ложе или к землячеству, клубу, союзу и тому подобному, — это опасный и ненормальный человек. Конечно, некоторые организации были из рук вон плохи, их теперь запретили, и все-таки человеку лучше принадлежать к политически ошибочной организации, чем не принадлежать ни к какой вообще.

В этот раз несколько двоякие впечатления у меня вышли от встречи с Набоковым, я бы даже сказала противоречивые. Ну вот, например, взять тот же язык, которым я не перестаю восхищаться, человек был не просто писателем, он был гением слова, от некоторых его книг у меня остались впечатления изысканного яства, когда не важно даже о чем собственно он пишет, можно просто взять книгу, раскрыть на любой странице, прочитать пару абзацев и закатить глаза от удовольствия,…

Одна из лучших и, пожалуй, самых нестандартных антиутопий. В государстве Падук царит строй, напоминающий сплав фашизма и коммунизма: так называемые “эквилисты” ратуют за уравнение всех людей, причём не столько материальное, сколько интеллектуальное и духовное. Всемирно известному профессору философии Адаму Кругу воцарение “Партии Среднего Человека” не сулит ничего хорошего. Во-первых, новоявленный глава государства - его бывший одноклассник, которого маленький Круг обзывал Жабой и нещадно третировал. Во-вторых, партия хочет от Круга публичной поддержки и заявлений, что за эквилистами будущее, а смена власти пошла стране исключительно на пользу. Круг, естественно, так не считает, и вообще лезть в политику не имеет никакого желания: он недавно похоронил жену и теперь должен в одиночку…

Сразу хочу выразить благодарность переводчику. Титанический труд, на мой взгляд, переводить лингвистические выверты Набокова. "Левая часть луны затенилась так сильно, что стала почти невидима в затоне прозрачного, но темного эфира, через который она, казалось, поспешно плыла, – иллюзия, созданная несколькими шиншилловыми облачками, подъезжавшими к луне; а правую ее сторону – чуть ноздреватую, но хорошо напудренную выпуклость или же щечку – живо освещало искусственное на вид сияние незримого солнца." Через текст иногда пробраться очень тяжело, но оторваться еще тяжелее. Набоков создает воображаемую страну, этакий микс фашистской Германии и Советского союза. Вождь, прячущийся за стенами и армией приспешников, огромный бюрократический аппарат, философия усреднения, и повсеместный,…

Некий диктатор Падук , с комплексами , идущими из детства , становится главой государства. Законы принимает закомплексованный бездетный человек , так что мало никому не покажется. Профессор с мировым именем Адам Круг , когда-то дразнивший в детстве Падука , чувствует себя неприкасаемым , но это он зря. Падук отнимет у него всё , чем Круг дорожит. Превосходно передана атмосфера страха каждого встречного в государстве. Владимир Набоков блестящий автор , реалистично относящийся к жизни , поэтому он и прожил отведённое ему время прекрасно.

Абстракции Набокова не всегда бывают понятными, но его талант прозаика отрицать нельзя. В каждом своём произведении писатель отличается, его трудно узнавать, но это профессионализм и редкое дарование, хотя некоторые читатели воспринимают такую особенность как недостаток. Странный и неоднородный роман. О чём он? О власти, об ошибках и недочётах государственной системы, которые превращают человеческую жизнь в ад. Набоков возмущён общественными укладами, ценностями властителей, их глупостью, жестокостью и неумением признавать собственную несостоятельность и самодурство. Набоков – поэт. С самого начала чтения романа я погружаюсь в детальное описание лужи, в рисунок текста, в художественный этюд и тону. Можно ли утонуть в луже? В набоковской, можно. Только послушайте:

Продолговатая…