Автохтоны

Кажется, на этой книге я наконец сформулировала для себя, почему магический реализм магическому реализму рознь. Вот возьмем, к примеру, Маркеса (ну или даже те не понравившиеся мне японские рассказы). Там, когда вводится ирреальное, оно вводится уверенно, в этом никто не сомневается, этому никто не удивляется - ну или удивляется, но не особо, мол, надо же... Просто еще одна сторона жизни, ничего особенного. А тут - это именно такие перетекания, было-не было, правда-вымысел, мистика - завиральные сочинения, случилось - показалось. Почти шизофреничная двойственность (это я не в смысле ругания, а в смысле терминологическом), когда в минуты просветления ты сам не понимаешь, это были глюки или все же что-то реально было, и перестаешь доверять собственному разуму. Так и вот, к чему это я.…

Какое всё же неизгладимое впечатление на человека, способного стройно изложить мысли на бумаге, может произвести посещение города из другого совершенно мира, не привязанного ни к определенной культуре, ни к определенному времени, ни к определённой цивилизации.

«Автохтоны» начались со Львова? — Совершенно верно. Когда мы лет пять назад первый раз побывали во Львове, меня поразила замечательная театральность этого города, искусственность его жизни. Той жизни, которой давно уже нет и, возможно, никогда не было. Как и во всех туристических городах, из Львова сделали некий бренд, который успешно скармливают приезжим. Что-то подобное, наверное, происходит в Питере. А вот в Киеве этого почти нет. Киевский миф явно слабее. — Да, в Киеве меньше. Очень сильный одесский миф — Одесса-мама, боже ж…

Красивая и атмосферная история, читать которую сплошное удовольствие. Неназванный город, безымянный герой, старательно забытый исторический факт. Где правда, а где истина? И нужны ли они кому-нибудь вообще, когда можно так увлеченно предъявлять собственную точную зрения? Тут развлечения на любой вкус и нервную систему любой крепости. Вампиры, оборотни, тритоны в канализации, двоедушники, сильфы. Масоны, евреи, поляки. Татаро-монголы, древние римляне, инопланетяне и яйцо Всевластья. Остается лишь выбрать, куда свернуть на очередной развилке. Для меня сложно отнести эту книгу к какому-то жанру. В процессе чтения - да, это вполне себе магический реализм, в который буквально проваливаешься за каждым вторым поворотом. Или мистика, когда герой просыпается в мокрых носках и с царапинами на шее.…

"Автохтоны" хранились в моей читалке давно и даже как-то были начаты, но брошены. Решено было дать им второй шанс. Являясь условным продолжением серии "Город", где "Малая Глуша" произвела на меня неизгладимое впечатление и привела в неописуемый восторг, "Медведки" понравились, но не так оглушительно, как "Глуша", "Автохтоны" в итоге заняли почетное третье место.

Надежно увязнув в начале книги, я вспомнила, почему я ее бросила, но постепенно вчиталась, вошла, вросла в текст и даже начала получать удовольствие. Все это чем-то напоминало мне Веркина с Чагинском и я мысленно упаковывала впечатления во фразы отзыва. Рано. Как говорится, не спеши, а то успеешь. Если на трети я кайфовала, то на двух третях заскучала.

...безымянный искусствовед приезжает в безымянный город, чтобы разузнать судьбу…

Так сложилось, что книга «Автохтоны» Марии Галиной давно ждала своего часа в моей читалке и, благодаря челленджу, наконец-то его дождалась.

Что понравилось?

Завязка. В аннотации сюжет звучал интригующе: герой приезжает в некий город, чтобы собрать сведения о поставленной в 1920-х опере «Смерть Петрония», которую все почему-то отчаянно стремятся забыть. Постепенно выясняется, что во время её единственной постановки произошло нечто странное: то ли инопланетное, то ли мистическое, то ли вовсе выдуманное.

Язык истории. Галина пишет очень вещественно, красочно, иронично. Замечания героев об увиденном читаются с удовольствием, познавать вместе с ними новое пространство - потрясающий опыт.

Что не понравилось?

Примерно всё остальное . В очередной раз убедилась, что магический реализм - не про меня и…

Для меня каждое литературное произведение - это живой организм, многогранный, со своим характером, который открывается для каждого читателя по-разному, ведь мы замечаем то, что в нас откликается, в зависимости от нашего личного опыта и кругозора. И не всегда то, "что хотел сказать автор" совпадает с тем, что видит в произведении читатель. А бывает ещё и так, что ты прочитал книгу и пребываешь в состоянии "ничего не понял, но очень интересно" и это тоже прекрасно, потому что у тебя есть шанс через какое-то время вернуться в её мир и попытаться снова разгадать её тайну P. S именно это и случилось у меня с "Автохтонами" но я обязательно когда-нибудь дам этой книге второй шанс...или она мне его даст)))

"И вместо имени одно только У. У нас, в артистическом мире, так не принято. Уильям? Улисс? - Ульян? Устин? - В артистическом мире, - твёрдо сказал Шпет, - нет никаких Устинов". ---

Почему я начала именно с такой цитаты? Да просто наугад пальцем тыкнула. А могла в другую тыкнуть. Могла выдернуть из текста вообще практически любое предложение: кусочек рефлексии безымянного главного героя или пару реплик любого другого диалога. "Автохтоны" - это очень равномерное по прочности и качеству плетение словес. Та самая нежно любимая мной чебурашкина шерсть - узнаваемые, но не расхожие образы, хиханьки с горчинкой, бесконечное завораживающее перетекание физиологии в метафизику и обратно. Сколько бы ни было страниц в таких историях, для меня они всегда заканчиваются слишком быстро... Однако, надо же,…

Именно таким предстает в конце этой удивительной книги читатель. По многим причинам. Я всегда терпеть не могу, когда высокоученый критик, рецензент или иной мимокрокодил заявляет, что у книги высокий порог вхождения и для ее прочтения вам бы хорошо вооружиться Фрэзером, Проппом и Ван Геннепом, изучить воззрения средневековых натурфилософов и знать о творческих объединениях раннего авангарда. Сразу чудится противопоставление серебряной ложки во рту и трех классов церковно-приходской школы. Но (вздыхает) эта книга именно такая.

Автор постоянно вытряхивает на читателя множество историй. Начиная с мифа об увечном короле и бесплодной земле, слегка касаясь графа Монте-Кристо и заканчивая городскими легендами вроде черной вдовы или могилы вампира. А еще есть вервольфы и сильфы, глас…

Безымянный главный герой приезжает в старинный европейский городок, чтобы собрать материал для исследования  оперной постановки "Смерть Петрония". Оперу поставила в начале XX века группа авангардистов, но единственное выступление закончилось всеобщей (включая зрителей) оргией. После этого труппу раскидал исторический водоворот, а опера погрузилась в забытье. Главный герой по кусочкам собирает информацию в городе, где все врут и, очевидно, что-то скрывают.

Мария Галина не перестает меня удивлять. На этот раз ей удалось написать роман, который я бы назвала постмодернистким нуаром с нотками мистики. Представьте себе город, где идет постоянно идет снег или дождь (почти как у Стругацких ). Даже когда светит солнце где-то вдалеке маячит туча, которая рано или поздно его закроет. Представьте…