Счастливчик Пер

«Счастливчик Пер» – объемистый, но ни разу не монументальный биографический (отчасти авто-) роман про мятущуюся, но ни разу не загадочную нерусскую душу, которая в течение большей части жизни переживает вместе со своим носителем экзистенциальный кризис и еще парочку кризисов пожиже. По меркам Дании это пожалуй что бриллиант в национальной литературной сокровищнице, но для нас, избалованных подлинно великой литературой – так, фианит.

Петер-Андреас Сидениус родился на востоке Ютландии в семье пастора. Он был одним из одиннадцати детей и все его братья и сестры составляли предмет гордости своего отца. Они были смышлёные, жадные до знаний и, что самое важное, обладали хорошо развитым чувством долга, этакие маленькие пасторы Сидениусы. И только Петер-Андреас сильно выбивался из общего ряда. Сложно сказать, что послужило тому причиной, скорее всего проявились гены предка-бунтаря, но с самого раннего детства мальчик начал открыто восставать против домашних обычаев и порядков. Он настолько не вписывался в жизнь семьи, что даже стал фантазировать, что на самом деле он вовсе не сын пастора. Петер-Андреас почти уверовал, что он сын благородных родителей, чуть ли не особа королевских кровей, по таинственным причинам отданный…

Мои почти двухгодичные отношения с "Пером" можно охарактеризовать следующим определением: "Я тебя породил, я тебя и убью (только наоборот)".
"Счастливчик Пер" года полтора, пожалуй, назад (когда, собственно, и была окончательно заброшена книга), стал для меня тем камнем преткновения,  перешагнуть через который не вышло совершенно. И чтобы не мучала совесть за недочитанную книгу, я на год бросила читать практически совсем.
Что не понравилось тогда? Главный герой. Тонны рассуждений и внутренних переживаний. Религиозная тема. Кирпичность произведения.
Что понравилось сейчас? Главный герой. Он не идеальный, много ищет себя, и, похоже, что наконец находит (тут сложно понять, конец вышел если не скомканный, то, как минимум, не на 100% лично для меня раскрыт). Но Пер - живой, настоящий и вся его…

710 бумажных страниц. Написано в начале 1900-х годов. Нобелевка 1917 года. Толстенный роман, традиционный реализм, датская скандинавская жизнь, темп повествования неторопливый - ясно, что эдакое медленное произведение увлекательно читаться не будет. Да оно и само не хочет, чтобы его читали увлекательно.

Меня, например, раздражали некоторые искусственности. Главный герой - Пер Сидениус, вообще-то голодранец. Сын провинциального пастора, имеет инженерные способности, но курса не кончил, корпеет над проектом переустройства порта, каналов и набережной в своей родной Ютландии. Недоучившийя студент рассчитал и начертил в своей каморке проект? Имеет право. Но что о проекте пишут газеты, а банкиры думают финансировать или нет - тут я автору не верю.

Непонятно, почему все с ним носятся (прямо как…

«Счастливчик Пер» неуловимо отдаёт духом произведений Достоевского. Может быть, благодаря манере изложения, а может — из-за противоречивости главного героя, которая мешает разобраться в его характере. В романе имеем дело с классическим взрослением/становлением героя, прослеживаем его жизненный путь с детства до самой смерти. И наблюдаем несколько вех на пути к себе: спесивая самоуверенная молодость, прозрение и остепенение, уединённая зрелость. Как ни крути, а Пер — действительно счастливчик. Даже отказавшись от выгодной партии, сулившей обеспеченность и уважение в высших кругах столицы, он обрёл себя, что оказалось куда важнее сытой жизни в кругу высшего общества. Роман показывает счастливо завершившуюся духовную одиссею человека — Пер пришёл к согласию с самим собой. Можно попенять на…

Книга эта и своеобразная энциклопедия жизни Дании конца 19 - начала 20 века, а также настоящее философское исследование, касающееся развития и жизни духа человека. Вместе с тем, это, определенно, увлекательное чтение!

А еще невольно имя главного героя и его действия приводят на ум знаменитую норвежскую сказку о Пер Гюнте, искавшем счастье в чужих краях, а нашедшим его у себя дома. Также и Пер Сидениус ищет счастье с неистовством всей своей сильной и молодой души. И вполне обретает его после долгих скитаний, как физических, так и духовных.

Потрясно. Затянула и не отпустила, даром что длинная. С глубокими мыслями внутри, "единицами смысла", невыносимой правдой жизни. С таким точным описанием внутренних сомнений, что топит тебя куда-то вглубь, к своим подземельям. С такой издёвкой над мнимыми ценностями и фальшивыми чувствами, что понимающе киваешь. С таким усталым пониманием людей, что жалеешь автора за то, что он насквозь видит людские души. С печально-счастливым концом.

Необычайная глубина!

Да, недаром скандинавская литература стоит к нам так близко и так далеко. Братьям северянам, так же как и нам, вкусившим в полной мере суровые морозы и знойные недели лета, было о чем думать в долгие зимние вечера в веке уже даже позапрошлом.

А борьба с бедностью и попытки выбраться из болота, где всех призывали смириться с жизнью этой ради жизни небесной, зарождали в людях меланхоличность, порой приводящей на другой берег взбунтовавшуюся натуру.

Но взбунтоваться - этого было мало, надо было еще обладать решительностью что-то изменить: русла рек, направления движения водных масс, если к массам людским пока не подступиться.

Итак, решительность, воля к победе, молодой задор и невосприятие авторитета старших - вот поначалу каков был рецепт юного Петера (Пера). Но потом оказалось, что нужно…

Достоевский, назовем вещи своими именами, это любимый писатель большинства людей, которым нравится подводить высокие мотивы под низкие побуждения — под низкие страсти, под низкие комплексы. Подпольные типы обожают Достоевского. Потому что Достоевский о них написал, и теперь как бы их легитимизировал... (Из лекции Д. Быкова)

Разумеется, не один только Достоевский занимался легитимизацией характеров. Если ретроспективно взглянуть на литературу XIX века, то несложно заметить, что писатели тогда отчаянно соревновались в изображении широкого спектра разнообразных натур, по сути выискивая оправдание своим собственным страстям, темпераменту и складу ума.

Ведь кого знает автор лучше прочих? Только самого себя. О том и пишет. Люди вообще любят поговорить о себе.

Толстой воспевал возвышенное в…