Нет, ни докучливые человеческие законы, ни страх, ни целомудренный стыд, ни угрызения совести, ни любовь к самому себе или к собственным фантазиям, ни ты, безотрадная смерть, ни ужас могилы, - ничто не воспрепятствует мне овладеть тем, чего я желаю; ничто, даже сама гордыня во всем ее могуществе не помешает мне ощутить…