Он улегся на мох, лежал и смотрел в весеннее небо, ясно-синее прямо над ним и цвета морской волны над верхушками деревьев. И тут он услышал свою мелодию, зазвучавшую у него где-то под шляпой, мелодию, в которой было и томление, и весенняя грусть, и, самое главное, безудержное веселье, радость странствий и одиночества.