Там, за дверью

Он вернулся, он чудовищно устал. Он искал забвения в тихих водах Эльбы, но безжалостная река исторгла его обратно. Он стучится в двери, но все двери заперты. Он всегда снаружи, всегда за пределами. Он исторгнут из этого нового мира, которому ещё предстоит долгий и сложный путь осознавания и принятия. Он разрушен физически и эмоционально, но миру вокруг него всё равно. Отъевшаяся Смерть и причитающий Бог – вот что встречает возвратившегося.

Немецкий писатель Вольфганг Борхерт прожил чудовищно мало, но практически одной этой пьесой смог стать голосом целого поколения. Одним из первых, ещё в 1947 году, заговорить о пережитом. Стать рупором Trümmerliteratur – "литературы на руинах" и попробовать разгрести руины собственной души.

Вольфганг Борхерт. Там, за дверью

Главный герой единственной пьесы Борхерта - 25-летний немец по фамилии Бекманн, вернувшийся домой после трёх лет, проведенных в русском военном плену в Сибири, куда он попал, судя по всему, после Сталинграда. Германия всего год как в состоянии "после войны", но пришедшему домой солдату (с искалеченной ногой, смешной стрижкой и в странных очках для ношения в противогазе) кажется, что эта страна и эти люди уже оставили его в прошлом - за дверью. Обнаружив рядом со своей женой, в своём доме, другого мужчину, Бекманн пытается утопиться, но Эльба не принимает его, выталкивая обратно - в жизнь. Дальнейшие его попытки найти место в жизни и среди людей оказываются безуспешными. И чем дальше, тем в большее отчаяние он приходит, всё громче и громче обвиняя всех, с…

Первый опыт знакомства с автором. Пьеса хоть и крохотная, но цепляет на смерть. На раз.
Начинается просто. Человек вернулся с войны, но дома его никто не ждёт. Он решает покончить с собой, бросившись в Эльбу. Но несмотря ни на что - выживает. Дальше начинаются просто фантасмагонические страниствия по родному городу в поисках тепла и уюта, но каждый раз он оказывается там, за дверью.
В пьесе очень силен символизм событий и образов. Пока кто-то мерзл под Сталинград ом и в Сибири, кто-то другой жирел и заработал на гибели солдат огромные деньги. Но кто-то все-таки выжил и пришёл за своей истинной жизнью и своими деньгами, но ни он, ни его подвиги никому не нужны.....
На восприятие пьесы сильный отпечаток накладывает и личная, очень трагичная, судьба автора

Одно из редких произведений, для которого я так долго раздумывала над оценкой - 4 или все ж таки 4,5? Разница-то небольшая вроде, но вот почему-то вышла у меня загвоздка.... Пьеса понравилась. Вызвала размышления. Позволила посмотреть на проигравших в войне (хотя вот только вчера мне рассказали, что Германия пересматривает победу и уже она не совсем-таки проигравшая оказывается и никакой победы советских войск на Курской дуге не было, а была победа Германии; ну это так уже, заметки современности) глазами самих проигравших, окунуться в атмосферу поствоенной Германии. И несмотря на то, что автор сам вынес вердикт своей пьесе как пьесе

которую не оставит ни один театр, и не захочет смотреть ни один зритель

, я бы ее посмотрела. В основе сюжета есть то, над чем стоит задуматься и что стоило…

Сложно говорить об этом произведении, т.к. это единственная пьеса, которую я читала четырежды. Причём 2 раза- в оригинале, на немецком. И это единственный раз, когда я выступала на сцене . На филологическом факультете это обычная ситуация: недостаток парней. Я играла такого персонажа, как Другой.

По сюжету ничего не буду говорить. Скажу только - что события, по моему мнению, переданы в жанре гротеска. Может быть, это нужно, чтобы показать, что герой слегка(или не слегка) повернулся в рассудке от потрясений, которые достались ему. И главный герой вызывает сочувствие.Особенно от последнего акта.

От него(последнего акта в частности и от всего произведения в общем) вообще мурашки побежали по коже. Все 4 раза. И это о многом говорит.

Военный репатриант Бекманн вернулся домой. Он вернулся к дверям отчего дома. Три года плена и вот Он-Дом. Но здесь нет ни матери ни отца, и нет всего того, что зовется этим теплым словом. Негде больше приклонить головы, негде отдышаться. Он мечтал об этом дне. Родной край, теперь лишь холмистый неровный склон. Солдату на войне снились эти просторы и снилось прекрасное "завтра", а теперь когда наступило "завтра" ему снится "вчера". Вот такая штуковина получается. Тюрьма - это не дом, но что тогда дом, если не крыша над головой, если не кусок хлеба, если не жалкие крохи уюта. Тогда и Родина не нужна или так, пусть Она будет, но только лежа на нарах где-нибудь далеко в детских воспоминаниях. Нет пределов не любить Родину, так же как и сомневаться в Боге. Бекманн это понял еще под…

Эта пьеса опустошительно безжалостна. Эта пьеса невыносимо вневременна. Я не знаю, смогла бы я когда-нибудь увидеть её на сцене, потому что это немыслимо больно. Солдат, вернувшийся с войны, даже не с войны, а из заключения после её окончания, который не может найти даже крупицы своей прошлой жизни, которому отказывают в надежде на будущую... Это пронзает мгновенно, и оставляет комок в груди. Это не может оставить равнодушной меня, даже несмотря на то, что солдат этот - немец, и вернулся он из советского плена после окончания Второй Мировой. Для читающей меня дело оказалось совсем не в том, за какую армию он воевал, дело просто в том, что он человек, который оказался за дверями... За всеми в жизни дверями сразу, выкинутым на свалку. А вокруг, за закрытыми от него накрепко дверями, живут…

Очень редко читаю пьесы и еще реже добровольно. Не сказала бы, что не люблю, но отношусь настороженно. Такое же отношение вызвала во мне встреча книжного клуба, на которой была выбрана эта пьеса, написанная немцем после Второй мировой войны. Spade предлагала ее как "взгляд с другой стороны", но этих слов слишком мало, чтобы ее описать. Можно было бы сравнить Бортхерта с Ремарком, да и то в резульотате мало что стало бы понятней. Борхерт успел написать всего одно большое произведение, а не 15, как Ремарк. Он умер слишком молодым. Его здоровье подкосила не только сама война - ранение и желтуха, заработанные на Восточном фронте, но и военное и послевоенное положение в Германии - отношение к людям, которых бросали в окопы, заставляя зачастую сражаться за то, во что они не верили, что порой…