Арт Шпигельман: «Запрет книг никогда не работает. Он разжигает интерес к запрещенному»

Художник поговорил с EL PAÍS о недавних дискуссиях, разгоревшихся в Теннесси в связи с его шедевром – «Маусом». Он приписывает этот эпизод «культурной тенденции в Америке».

Арт Шпигельман , 73 года, описывает себя как «Фундаменталиста Первой поправки», намекая на свободу выражения мнений и религии. «Прямо как те религиозные фундаменталисты в Теннесси». Знаменитый создатель комиксов – о местном школьном совете в округе Мак-Минн, Теннесси, где недавно было принято решение убрать его шедевр, «Маус» , из программы средней школы. Нашумевший графический роман о Холокосте основан на воспоминаниях отца Шпигельмана, пережившего концентрационный лагерь Аушвиц.

Из своего дома в Нью-Йорке автор комикса общается с EL PAÍS по видеосвязи. Он задается вопросом, основано ли решение совета на «чистом невежестве» или «простой враждебности». «Но, знаете ли, это свободная страна».

Причиной запрета школьного совета стали восемь ругательств и одна обнаженная сцена. Шпигельман, в 1992 году получивший за «Мауса» Пулитцеровскую премию, убежден, что членов совета скорее оскорбили изображения, а не текст.

«Одно из них – где мой отец рассказывает о своей добрачной связи. Она пытается помешать ему уйти, держится за его ноги. Еще одно – изображение моей умершей матери [также жертвы Холокоста] в ванне, в которой она убила себя, порезав запястья в горячей воде», – объясняет он, держа в руках электронную сигарету. «На нем можно увидеть маленькую точку, символизирующую сосок и грудь. Только кого-то, кто достиг возраста 14 лет и при этом ни разу в жизни не видел точек, могло это шокировать».

Его первой мыслью было: «Это просто часть того сумасшедшего антисемитизма, который продолжает существовать в Америке. Они пытаются предотвратить любые дискуссии на эту тему, чтобы избежать конфликтов, ведь это слишком тревожная тема».

Это подозрение разделяет и знаменитый историк Холокоста Дебора Липштадт, которую президент США Джо Байден назначил посланником по мониторингу антисемитизма и борьбе с ним. 8 февраля она заявила перед Комитетом Сената США по международным отношениям: «Рост антисемитизма, который мы наблюдаем сегодня, ошеломляет».

Шпигельман понимает, что сейчас умирают последние выжившие в Шоа. Он не считает, что родители из школьного совета расхаживают «со свастиками на нарукавных повязках или что-то типа того».

«Думаю, что это – часть культурного тренда, который существует во многих местах Америки – восприятие Библии буквально. Это из той же серии, что и Обезьяний процесс в 1925 году, всего в 35 милях от школьного совета – это были попытки запретить преподавание Дарвина в школах, потому что в Библии говорится, что миру всего 3000 лет». Этот судебный процесс был задокументирован режиссером Стэнли Крамером в фильме «Пожнешь бурю» 1960 года.

Любовь Америки к запрещенным книгам имеет долгую историю, которая восходит к «Гекльберри Финну» (1884) и «Происхождению видов»   Дарвина , который был запрещен в 1895 году из-за противоречия христианским верованиям. В наше время в школьных районах и учебных аудиториях от Флориды до Вирджинии и Пенсильвании происходит культурная война, книги убирают из школьных программ и публичных библиотек из-за тем, которые в них поднимаются – расизм и ЛГБТК+ – такие книги, как «Возлюбленная»   Тони Моррисон и «Веселый дом»   Элисон Бекдел . «Кажется, они не понимают, что запрет книг никогда не работает, – говорит он. – Он разжигает интерес к запрещенному».

Преданность художника свободе и выражению мнения также имеет долгую историю. Он начал еще подростком, выступая за право Национал-социалистической партии Америки проводить демонстрации в Скоки (штат Иллинойс), деревне, в которой в то время была наибольшая концентрация жертв Холокоста, не считая Нью-Йорка (Верховный суд вынес решение в ее пользу, а адвокат, представлявший неонацистов, был евреем). Позже, в 1980-х, когда Шпигельман был важным участником андерграундной сцены комиксистов и был всегда готов раздвигать границы дискурса, в Мексике были запрещены «Малыши из мусорного бачка» (Garbage Pail Kids), юмористический взгляд на популярных тогда кукол – Малышей с капустной грядки (Cabbage Patch Kids). Намного позже у него возникли проблемы с поиском американского издательства для публикации комиксов о 9 сентября, ««В тени уничтоженных башен» ( Shadow of No Towers ). А в 2015 году он был втянут в конфликт с британским журналом The New Statesman, который он описывает как организацию благонамеренных левых – Шпигельман отозвал представленную обложку (озаглавленную «Произнося непроизносимое») после того, как журнал отказался печатать полосу с его реакцией на стрельбу в Charlie Hebdo, французском сатирическом журнале, который противоречиво изображал пророка Мухаммеда. Он защищал свободу выражения и заявлял, что она также является «правом вести себя, как идиот».

Несмотря на множество прецедентов, дело в Теннесси удивило его. Вот почему он потратил время, чтобы «очень внимательно» изучить дебаты в школьном совете, которые по закону обязаны быть публичными – в то время как продажи «Мауса» били новые рекорды. Это глобальный тренд, но особенно заметный в США, где в последнее время было невозможно найти экземпляр комикса. На самом деле он уже решил, на что потратит этот дополнительный доход: «Теперь у меня больше денег, которые можно потратить на кампании по регистрации избирателей и другие подобные вещи ради защиты будущего нашей демократии». «Если слишком сильно пытаться защитить своих детей, вы сделаете их очень уязвимыми, потому что без встречи с трудностями ребенок не может вырасти в нравственного и чуткого взрослого», – заявляет он. – «Один из самых шокирующих комментариев – что самым возмутительным являются повешенные мыши и убитые дети. Об этом говорил один член совета – я очень внимательно изучил запись. Звучит абсурдно: “зачем нашим детям это видеть”? Ну, если речь о Холокосте, то вам придется показать, что произошло. А я очень старался не создавать из этого сенсации».

«Маус» был впервые напечатан в War, журнале, который Шпигельман и его жена Франсуаза Мули публиковали в 1980-х. Он принял решение сделать персонажей животными. Евреи были мышами, поляки – свиньями (также была пара французских персонажей-собак). Шпигельман вспоминает, как у него возникла такая идея. «Мне хотелось нарисовать антропоморфных персонажей, но не удавалось найти в этом смысл. До тех пор, пока я не увидел, что мой хороший друг, профессор кинематографии, преподает курс киноискусства. Так что я пошел на этот курс, и там он показывал расистские мультфильмы. Некоторые люди были изображены в виде обезьян – ну, знаете, что-то вроде менестрелей. А потом он показал звуковой мультфильм «Пароходик Вилли» (1928) с Микки Маусом. После всех этих расовых карикатур он включает Микки Мауса – не того милого провинциального мышонка 50-х и 60-х, ставшего международным символом. Тогда я подумал, что нашел способ: я создам комикс о расовой проблеме в Америке с черными мышами, угнетаемыми Ку-Клукс-Котами».

Несколько дней он был уверен, что это прекрасная идея… До тех пор, пока не осознал, что, скорее всего, комикс не поймут и сочтут расистским, или, в лучшем случае, продуктом поврежденного ума белого андерграундного художника-либерала. «Тогда я осознал, что с помощью этой идеи мог бы рассказать историю своих родителей и пролитой моей семьей крови. Так я нашел эту универсальную метафору для расового угнетения». Он также вдохновлялся классической антиавторитарной повестью Джорджа Оруэлла «Скотный двор» , которую, как отмечает Шпигельман, часто включают в список запрещенных книг.

У него с самого начала возникли проблемы из-за «Мауса». Когда комикс был опубликован, «некоторые еврейские организации были очень возмущены, потому что евреи в нем показаны маленькими робкими мышами, которые только прячутся, а не оказывают сопротивление». Многие не понимали, что за этим зооморфизмом скрываются люди, носящие маски. «К тому времени, как вы прочитаете книгу до конца, становится очевидно, что “Маус” – это метафора саморазрушения. Это глупая метафора. Это метафора Гитлера. Так что я пытался ее развеять».

Первая часть графического романа, состоящего из двух частей, начинается цитатой фюрера: «Евреи, несомненно, раса, но не человеческая». Клод Ланцман, режиссер документального фильма «Шоа» 1985 года, одобрил стратегию Шпигельмана. «По крайней мере, выглядело так, будто ему понравилась моя работа», – отмечает Шпигельман.

У книги также были проблемы в России (где ее запретили за «нацистскую пропаганду») и Польше, где проект публикации несколько раз прерывали, как вспоминает Шпигельман. В итоге человеком, который осмелился найти издательство и ввести комикс в обращение, стал Петр Биконт, журналист польской газеты Gazeta Wyborcza. В награду за его смелость у двери издательства газеты было организовано сжигание книг, и Биконт вышел приветствовать демонстрантов с балкона в маске свиньи.

Шпигельман потрясен, что подобное до сих пор происходит: четыре дня спустя после того, как запрет его комикса попал в заголовки газет по всему миру, пастор по имени Грег Лок организовал сжигание книг в Нэшвилле, Теннесси, в том числе «Сумерек» и серии книг о Гарри Поттере, которые он описал как «сатанинские». Мероприятие транслировалось на Facebook.

«Прошло это мероприятие по сжиганию книг, и оно было опубликовано рядом с фотографией сожжения книг в Германии в 1933 году. Единственной реальной разницей между двумя фото было то, что одно из них было в цвете. Этот человек – идиот, действительно ужасный человек. Не просто идиот, а идиот со злыми намерениями, который думает, что коронавирус – это мистификация, что привело к гибели еще большего количества людей. Он также верит, что Трамп выиграл выборы. Эти люди не осознают, что это неэффективно, если только вы не хотите после сжигания книг пойти до конца и сжечь и писателей, и читателей, которые связаны с этими книгами».

Икер Сейсдедос (Iker Seisdedos)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ