25 февраля 2022 г., 11:29

9K

Между Средиземьем и Западом

49 понравилось 1 комментарий 8 добавить в избранное

Чему нас учит Толкин спустя 130 лет после своего рождения?

Ученый, автор, которого покупают, отец семейства, джентльмен-католик, «последний житель Запада»: это все, и даже больше, о Толкине, которому сегодня исполнилось бы 130 лет. Но какой секрет скрывается за успешными романами Хоббит, или туда и обратно и Властелин колец ?

Биография британского писателя и филолога Джона Рональда Руэла Толкина (1892-1973) может быть сокращена до нескольких ключевых выделяющихся событий. Раннее детство, проведенное в Южной Африке, трагическая гибель родителей и невероятно трогательная и романтическая привязанность к жене. В остальном жизнь его не особенно примечательна. Жизнь в пределах Британских островов, за исключением пары поездок на континент. Участие в войне оставило травмы менее серьезные в сравнении с другими судьбами. Почетная, но вряд ли новаторская академическая карьера. Жизнь отца семейства, который познал различные повороты судьбы, но совершенно обыкновенные.

Не похоже на легенду во плоти. Правда, есть небывалый успех «Властелина колец», который нагрянул слишком поздно, чтобы изменить всю жизнь Толкина. В глубоко неприятном фильме 2019 года о юности Толкина делается попытка окружить его аурой ученого гения и героя войны. Также там пытаются объяснить его литературное творчество через призму его биографии. Но такое видение скорее мешает правильному пониманию его работ. Творчество Толкина исключительно не из-за того, что и его жизнь была такой. Наоборот, его работы обретают свою исключительность, когда рассматриваешь их на фоне совершенно нормальной жизни писателя.

Конечно, с таким недраматичным подходом очень соблазнительно связать огромное мифопоэтическое творчество Толкина с популярным словом «эскапизм». Но это снова будет сведением всего к его биографии. Но на этот раз не «благодаря», а «вопреки». И это тоже упускает самую суть, ведь ранняя литературная активность Толкина относится еще к его подростковым годам. Его творчество не является его реакцией на жизнь. Скорее, они росли и развивались вместе, совсем как мифические древа Тельперион и Лаурелин. Разумеется, мы можем даже решить, что довольно обычная академическая и семейная жизнь Толкина являются следствием того, что все свое внимание он сконцентрировал на творчестве, а не наоборот. Но что было в его намерениях? И чему мы можем у него научиться?

Вначале было разочарование. Англосаксонский мир, в отличие от Франции или Германии, оставил очень мало мифологических троп. Даже сага о короле Артуре принадлежит кельтской культуре, предшествующей англосаксам. Норманнское завоевание уничтожило все англо-саксонскую культуру и мифологию, за исключением нескольких детских стишков, географических названий и хрупкой литературной структуры.

Страстно влюбленный в Северо-запад Старого Света молодой Толкин чувствовал себя лишенным своего наследия, поэтому с энтузиазмом занялся индоевропейской лингвистикой как методом реконструкции исторической и мифологической традиции давно минувших времен. Он начал, отчасти играючи, отчасти всерьез, творчески расшифровывать и реконструировать до сих пор неверно понятые свидетельства темных веков Англии. При этом граница между этимологией и мифопоэтикой быстро стиралась, поскольку Толкин расширял полученный гипотетический материал, прибавляя к нему архетипическое содержание других легенд древнего мира. Он создал совершенно уникальную мифологию с собственным характером.

Но было неправильно интерпретировать этот легендариум, родившийся из лингвистики, а вскоре приобретший больше литературных черт, как простую поэтическую игру. Особенно на начальном этапе своих попыток Толкин стремился представить все более связные легенды и саги, используя широкий спектр различных сюжетов, некоторые из которых имеют старый англосаксонский характер, а некоторые – происходят в наше время. Это знакомо широкой публике в основном благодаря посмертно опубликованному Сильмариллиону и из издательской деятельности Кристофера Толкина. Лейтмотивом был сон о великой волне, поглотившей зеленый остров, ставший впоследствии семенем «Падения Нуменора» ( История Средиземья. Утраченный путь и другие истории ). Этот образ достаточно часто преследовал самого Толкина во сне и привел его к утверждению, что такие образы, записанные частично во сне, а частично – в бодрствующем состоянии, следует рассматривать не просто как вымысел, а скорее, как доступ к чему-то истинному и постоянному. Эти образы конкретизировались различными литературными способами, но по своей сути оставались лишь видениями.

Толкин попытался теоретизировать этот опыт с помощью самой идеи «сотворения». Согласно этой идее, по-настоящему творческий человек может в конечном итоге только повторить Божий акт творения в своем собственном, ограниченном масштабе. Но, соответственно, он также может получить доступ к скрытым источникам аутентичности и истины. Возможно, это также делает понятным, почему Толкин никогда не воспринимал свой легендариум как антитезу своему глубокому католицизму. Скорее, для него это было полностью в сути «Logos Spermatikos» (лат. «зародышевое слово»; понятие для выражения мысли о том, что каждое человеческое существо находится в единстве с Богом с помощью силы разума и, таким образом, может познать Бога без специального откровения или могло бы познать Бога до пришествия Иисуса Христа – прим. пер.), как архетипического предвосхищения многих элементов, которые только раскрывали бы свое истинное значение из ретроспективы христианского откровения. И это в духе поэта Беовульфа , которого Толкин ценил очень высоко.

Однако это еще и придает вселенной Толкина плотность и глубину, которые делают его понятным далеко за пределами простого удовольствия от литературной притчи о «реальном» мире. И речь не о замаскированных аллегориях, например, Второй мировой войны (Толкин прямо говорил о своем отвращении к аллегориям). Скорее о том, что каждый подлинный миф вызывает в воображении архетипы человеческого и трансцендентного опыта и поэтому может служить ключом к тому, что во все времена и во всех местах понималось под «реальностью». Так что можно сказать, что реальность является аллегорией мифа, а не наоборот.

А еще это подразумевает, что творчеству Толкина есть что нам сказать даже, и особенно, сегодня. Прежде всего, это демонстрация вечного существования истины, добра и красоты, за которые стоит бороться даже в глубочайшем отчаянии. Награда за эту борьбу, помимо постоянной надежды на «возвращение короля», не может быть здесь и сейчас, но она несет в себе свою ценность, свою красоту и свой успех. Сюда же включено и то, что человек, способный и на лучшее, и на худшее, в конце концов обречен на провал. Конечно, в свое лучшее время он может превзойти себя и раскрыть именно ту вспышку вечности, что сияет в нем. Но в этом мире его победа, добытая кровью и потом, даруется ему исключительно силами свыше. Это сладко-горькая «эвкатастрофа», когда момент полного краха внезапно влечет за собой неожиданный триумф. Это пронизывает все творчество Толкина, от Берена через Эарендила до Фродо и Арагорна.

Но примером для нас сегодня может быть и жизнь Толкина, а не только его творчество. Он не скрывал своего консерватизма и неприятия современности. Живи он сегодня, его, вероятно, давно бы заклеймили как «правого христианина» и «реакционера» из-за его высказываний. Но и в свою эпоху он уже чувствовал себя старомодным человеком и посвятил всю творческую силу своему легендариуму как единственному доступному для него способу сохранить память об основных истинах старого Запада в новой форме. Так он мог спасти ее от ненавистной современности и сделать ее доступной для нового поколения в качестве отправной точки для обретения потеряной души. Невероятное вдохновение, которое и сегодня находишь в произведениях Толкина, показывает, как важно не зацикливаться на негативе критики, а продолжать находить новые формы, пусть несвоевременные, чтобы служить истине.

Дэвид Энгельс (David Engles)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы

Книги из этой статьи

Авторы из этой статьи

49 понравилось 8 добавить в избранное

Комментарии 1

Жизнь писателя не может быть непримечательной. Спасибо за труд.

Читайте также