Как Джейн Остин создала шекспировский мир в романе «Гордость и предубеждение»

Покойный Гарольд Блум о прелестях всеми любимого романа и радостях перечитывания

В разные периоды моей жизни я предпочитал Гордости и предубеждению    Доводы рассудка   и Эмму , но с высоты моего теперешнего солидного возраста я вижу, что они равно великолепны. То же самое можно сказать и о Мэнсфилд-парке , но им я в этой книге пренебрегу.

«Гордость и предубеждение» — пожалуй, самое популярное произведение Джейн Остин . Этот роман часто смешной, всегда добродушный и необыкновенно глубокий. Почему мистер Беннет женился на нелепой миссис Беннет? Вопрос риторический, потому что их несоответствие бросается в глаза:

В характере мистера Беннета так затейливо сочетались живость ума и склонность к иронии, замкнутость и взбалмошность, что за двадцать три года совместной жизни жена все еще не сумела к нему приноровиться. Разобраться в ее натуре было намного проще. Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением. Когда она бывала чем-нибудь недовольна, то считала, что у нее не в порядке нервы. Целью ее жизни было выдать дочерей замуж. Единственными ее развлечениями были визиты и новости. (Пер. И.С. Маршака)

Любимицей мистера Беннета была, разумеется, Элизабет, чей быстрый ум,  отзывчивость, способность тонко чувствовать и любезная сдержанность превосходили даже отцовское представление о ней. Сама Джейн Остин в письме к своей сестре Кассандре от 29 января 1813 года дает Элизабет необыкновенно высокую оценку:

Должна признать, что считаю ее наиболее приятным персонажем среди известных современному читателю, и просто не знаю, как я смогу вынести тех, кто не испытывает к ней хотя бы симпатии.

Соперниками Элизабет в этой категории я бы назвал Дон Кихота и Санчо Пансу. А еще? Нужно упомянуть сэра Джона Фальстаффа, и Розалинду, и Клеопатру, и Феста, и любого из персонажей Шекспира. Конечно, Клеопатра не просто восхитительна, так же, как и Панург. Восхищаться (delight) восходит к латинскому «delicere» — привлекать. Элизабет Беннет привлекает как Фитцуильяма Дарси, так и читателя,  своей легкостью и животворящей силой, объединяющей разум и сексуальность.

Если подтверждением величия романа является то, что его с радостью многократно перечитывают, то равных «Гордости и предубеждению» нет. Хотя Джейн Остин, в отличие от Шекспира, практикует искусство строгого исключения, мне она кажется самым лучшим наследником языкового дара Шекспира среди романистов. Когда Шекспир того хотел, он мог наделить всех героев, главных и второстепенных,  индивидуальными речевыми характеристиками, непротиворечивыми, но ярко отличающимися друг от друга. Остин, сохраняя ту же иллюзию легкости, повторяет этот трюк со своими героями. Поскольку в обоих случаях мысли персонажей создают впечатление об их личностях и характерах, читатели обнаруживают в  социально замкнутом мире Остин удивительное разнообразие индивидуальности. Хотя эти миры, по существу, представляют собой секуляризованную культуру, господствующее в них нравственное видение остается протестантским.

Героини Остин могут склоняться к тем или иным суждениям, но они придерживаются идеи, что право на собственное мнение является краеугольным камнем личности. Там, где они говорили «симпатия» (“affection”), мы говорим о настоящей любви. А человека, которого героини Остин называли приятным (“amiable”), мы бы охарактеризовали как достойного восхищения и наделенного эмпатией. Чем они от нас отличаются, и то, скорее, в степени, чем  по сути, так это глубокой уверенностью во взаимном уважении. В частности, в «Гордости и предубеждении» и «Эмме» точность оценки персонажем душевных качеств окружающих напрямую зависит от его чувства собственного достоинства, его обоснованной гордости.

Нравственную комедию недоразумений между Элизабет  Беннет и мистером Дарси некоторые критики сравнивают с состязанием в остроумии Беатриче и Бенедикта в шекспировской пьесе «Много шума из ничего». Хотя это сравнение не совсем корректно: Элизабет не является острячкой или насмешницей. Ее истинной шекспировской предшественницей является Розалинда из «Как вам это понравится». Розалинда неистово острит, чтобы должным образом расправиться с Жаком и Оселком, но ее основная сила в непоколебимой уверенности в себе и мудрости, которую может дать только адекватная самооценка. Благодаря этому героиня преодолевает собственную эгоистичность и может искренне сочувствовать другим. Мудрость также раскрывает, что и в гордости есть место чуткости, что составляет яркий контраст неумолимой гордыне Дарси. Его чувство собственного достоинства зиждется на глубокой убежденности в собственных положительных качествах и высоком общественном положении. Его убеждения сложно оспорить: у него высокое социальное положение, он нравственно справедлив и часто судит о характерах окружающих куда вернее Элизабет. Но его нетерпимость чрезмерна, несмотря на то, что Элизабет в финале и признает, что «на самом деле он — превосходный человек». Если Дарси предпочитает позицию наблюдателя, то Элизабет смело бросается в бой. Такт без игривости может слишком легко скатиться к морализаторству, однако импульсивность бывает не только нетактичным, оно может хватить через край.

Подобные рассуждения, хоть и имеют прямое отношение к «Гордости и предубеждению», чересчур абстрактны для описания жизнерадостного юмора романа. Сюрпризы случаются тут и там, и все происходит совсем не так, как ожидается. Мы действительно оказываемся в шекспировском мире, непредсказуемом, как Арденнский лес Розалинды. Только уверенная и ровная манера повествования Остин скрепляет воедино несколько причудливый мир романа, в котором каждый персонаж оказывается более странным, чем кажется на первый взгляд. Среди героев «Гордости и предубеждения» есть самое настоящее чудовище в лице мистера Коллинза, есть позер Уикхем, есть исполненный гордыни тиран, воплощенный в одиозной леди Кэтрин, и есть мастер деструктивной сатиры — мистер Беннет. Сочетание казалось бы серьезной манеры изложения и гротескных персонажей, которые постоянно вносят в происходящее яркость и необычность,  порождает чудесное комическое напряжение.

Ирония, когда говорится одно, а подразумевается совершенно другое — излюбленный прием Остин. Ее добродушная ироничность придает зыбкость смыслу ее слов. Когда героини, казалось бы, достигли счастья или идеала, достигнутом героинями, оманы научили нас присматриваться внимательнее и задумываться о том, что скрывает ирония. Остин не только великая мастерица метафор, она также и гений недосказанности — проницательный читатель должен сам все понять. Остин вовсе не является образцом тактичного наблюдателя в лице Дарси, она куда больше походит на триумф игривости  в лице Элизабет Беннет. В некотором смысле Остин даже больше, чем Элизабет, напоминает  шекспировскую Розалинду, поэтому самое большое достижение писательницы заключается в прозорливости и психологической глубины ее великолепного остроумия и фантазии.

Самый комичный эпизод «Гордости и предубеждения» — это возмутительное предложение руки и сердца, которое делает Элизабет Беннет мистер Коллинз. Нельзя не вспомнить этот эпизод в блистательном исполнении Мэлвилла Купера в экранизации 1940 года.

Итак, я собираюсь жениться, считая, во-первых, что всякий служитель церкви, не стесненный, подобно мне, в средствах, должен быть примерным семьянином в своем приходе. Во-вторых, я уверен, что этот шаг сделает мою жизнь еще более счастливой. И, наконец, в-третьих, — хотя, быть может, мне следовало упомянуть об этом прежде всего, — я особо руководствуюсь в данном случае советом и пожеланиями весьма благородной леди, которую имею честь называть своей патронессой. Она уже дважды снизошла до того, чтобы высказать (без всякой просьбы с моей стороны!) свои взгляды по этому поводу. И даже в субботу, накануне моего отъезда из Хансфорда, когда миссис Дженкинсон, в перерыве между двумя партиями кадрили, поправляла скамеечку в ногах мисс де Бёр, леди Кэтрин сказала мне: «Мистер Коллинз, вам следует жениться. Служитель церкви вашего склада должен быть женатым человеком. Выбирайте разумно, выбирайте достойную. Учтите мой вкус, считаясь, конечно, и со своим. Пусть это будет порядочная и работящая женщина, не избалованная, такая, которая способна сводить концы с концами при скромном доходе. Я вам это советую. Найдите себе возможно скорее подходящую жену, привезите ее в Хансфорд, и я нанесу ей визит».

Я бы хотел, кстати, заметить, моя прелестная кузина, что отнюдь не ставлю внимание и доброту леди Кэтрин де Бёр на последнее место в ряду тех преимуществ, которые я в состоянии предложить вместе с моей рукой. Познакомившись с леди Кэтрин, вы поймете, что я не мог описать вам ее манеры так, как они того заслуживают. И я надеюсь, что ей понравятся свойственные вам живость и остроумие, которые, разумеется, будут должным образом смягчены сдержанностью и уважением, внушаемыми ее высоким рангом. Вот к чему сводятся общие соображения, которые побуждают меня к женитьбе. Мне остается только сказать — почему я обратил свои взоры именно в сторону Лонгборна, а не окружающих Хансфорд селений, в которых, смею вас уверить, имеется немало приятных молодых леди. Суть дела в том, что после смерти вашего высокочтимого батюшки (да проживет он еще многие лета!) мне предстоит унаследовать его имение. И дабы успокоить в этом отношении мою щепетильность, я решил сделать своей женой одну из его дочерей. Я бы хотел, чтобы они как можно меньше почувствовали потерю тогда, когда произойдет, увы, столь печальное событие, которое, однако, как я уже говорил, может совершиться еще очень не скоро. Таковы были мои побуждения, прелестная кузина, и я льщу себя надеждой, что они не уронят меня в ваших глазах. Мне остается только уверить вас самым пламенным образом в необыкновенной силе моей привязанности. Я вполне равнодушен к деньгам и не собираюсь предъявлять никаких претензий по этому поводу вашему батюшке, ибо достаточно знаю, сколь мало они могут быть удовлетворены. Я также осведомлен, что одна тысяча фунтов из четырех процентов годовых, и то переходящая к вам только после кончины миссис Беннет, — все, чем вы можете располагать в будущем. По этому поводу я буду нем как рыба, и вы можете быть уверены, что ни один неблаговидный упрек вовеки не сорвется с моих уст. (Пер. И. С. Маршака)

Это самое смешное предложение руки и сердца в Западной литературе. Его кульминация является образцом нелепости:

Мне остается только уверить вас самым пламенным образом в необыкновенной силе моей привязанности. (Пер. И. С. Маршака)

Романы Джейн Остин настолько великолепны, что нельзя жалеть, что она не писала еще и пьесы. Не бывало такого, чтобы меня выводили из театра из-за того,что я смеялся до колик , но дважды мне приходилось покидать кинотеатр из-за приступов неостановимого веселья. Первым был случай, когда я наблюдал, как Мэлвилл в роли мистера Коллинза делает предложение Элизабет, а второй раз — после просмотра «Рокового стакана пива», шедевральной короткометражной комедии У.К. Филдса (1933).

Несмотря на неоспоримую красоту Лоуренса Оливье, сыгравшего мистера Дарси, согласимся ли мы с чувствами, которые Элизабет испытывает к нему в финале? Я встречался с покойным Тони Тэннером всего раз, в Риме, когда нас познакомила его жена, Надя Фузини, критик и переводчик. Мы говорили о признании в литературе и спорили о теории моего друга Ангуса Фелтчера, что вся художественная литература зависит от частичного признания, так как полное признание является аналогом смерти. Таннер обнаружил, что Джейн Остин является прекрасными примером полнейшего признания, которое, тем не менее, улучшает жизнь и помогает побороть меланхолию. Я позже понял, что Таннер испытывал такую глубокую меланхолию, которой я не знал до кризиса среднего возраста, случившегося со мной в 1965-м.

Вопрос в том, согласны ли мы с Джейн Остин, что Дарси — идеальный муж для Элизабет Беннет? Таннер соглашался с мнением Марвина Мадрика, что Джейн Остин не одобряла привязанностей, основанных только сексуальном притяжении. Я не уверен, что это убедительно. Она умерла в 41 год, страдая от сильной боли, и у нас нет оснований предполагать, что она не была девственницей. И, хоть она и преуменьшала значение этого эпизода, похоже, что в 1796 году, когда ей было 20 лет,  у нее был роман с Томом Лефроем, молодым ирландцем. Именно тогда она начала писать то, что впоследствии станет «Гордостью и предубеждением». В биографическом исследовании «Становление Джейн Остин» (2003) Джон Сперс проницательно предположил, что Лефрой мог быть прообразом Дарси, но Остин перенесла часть его черт в характер Элизабет, а свои черты - в характер Дарси. Джейн Остин, которая никогда не иронизирует над своим чувством прекрасного, превращается в Фитцуильяма Дарси, который гордится своим социальным положением и прямолинейностью. А Элизабет Беннет наследует от необыкновенно очаровательного Тома Лефроя остроумие и отзывчивость, которые не становятся объектами иронии.

Несмотря на то, что критики разбирают «Гордость и предубеждение» даже слишком часто, они обычно делают это недостаточно глубоко. Даже несколько ироничная самокритика Остин мягко намекает на нежелание заглядывать в бездну. Опыт отрицательной рефлексии позволяет Элизабет Беннет признавать достоинства и недостатки как Фитцуильяма Дарси, так и свои. Их взаимная симпатия не лишена сексуальной притягательности, хоть и рождена столкновением двух разновидностей гордости, которые с уважением относятся друг к другу. Таким образом, гордыня искупается, а предубеждение становится разумным, поскольку дает инаковости право на существование.

Возможно, любить роман «Гордость и предубеждение» слишком просто. Это произведение очень молодой женщины невероятного таланта, чьи надежды вспыхнули, но были задвинуты на второй план, хоть и не полностью погасли. Тому Лефрою и Джейн Остин пришлось расстаться, потому что ни у одного из них не было денег. Прошло более двухсот лет с первой публикации романа, и все социальный контекст сильно изменился. Сейчас мы можем сказать, что Лефрою и Остин стоило пожениться и насладиться двумя десятилетиями совместной жизни, вопреки материальным трудностям. Но разве можно так говорить? Скорее всего, Остин отказала двум потенциальным женихам. Возможно, потому что все еще питала чувства к Лефрою. Мы можем только предполагать. Годы спустя после публикации «Гордости и предубеждения» Остин скончалась в возрасте 41 года. Ее наследием стали шесть выдающихся романов и несколько незаконченных произведений пережили ее. В день после моего 88-го дня рождения я склонен к сентиментальности больше, чем когда-либо. Благодарные читатели желали бы, чтобы она прожила дольше и достигла большего . Тем не менее она чтила доктора Сэмюэля Джонсона, который в своем «Бездельнике» отметил:

Философия может развивать упрямство, но только религия учит терпению.

Никто не рассматривает Джейн Остин в религиозном контексте, но есть в ее характере некое упрямство, как есть оно в Элизабет и Дарси. Она учит терпению в сочетании с остроумием и радостью бытия.

Гарольд Блум (Harold Bloom)

Отрывок из «The Bright Book of Life». Используется с разрешения издателя. Vintage, принадлежащего The Knopf Doubleday Group, подразделению Penguin Random House LLC. Copyright 2021 Гарольд Блум.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ