4 декабря 2021 г., 17:23

4K

Чему романы (и жизненный путь) Агаты Кристи должны научить современных авторов детективов

63 понравилось 2 комментария 23 добавить в избранное

Курс обучения от Кристи

Как самый продаваемый автор всех времен, уступающий только Шекспиру и Библии, Агата Кристи , несомненно, может многому научить авторов, специализирующихся на тайнах и саспенсе. Но она никогда бы не написала руководство: уж точно не по писательскому мастерству, которое считала работой, требующей усердия, но при этом с радостью от нее отдыхала. Как только были готовы черновики и исполнены обязательства по контракту, Кристи с радостью устраивала себе отпуск, удаляясь в свой любимый дом, Гринуэй, в местности, известной как «Английская Ривьера».

Гринуэй, по словам Кристи, — идеальный дом, дом мечты. Он расположен на более чем 30 акрах цветущей зелени, пересеченной тропинками, сбегающими к лодочному домику на реке Дарт и поднимающимися обратно на вершину холма, с которой в ясный день можно увидеть устье реки вплоть до Дартмута и Ла-Манша. Должно быть, это было великолепное место, чтобы успокоить нервы, прежде чем снова погрузиться в очередной роман. Идеальное убежище, убежище мечты.

Когда я узнала, что во время Второй мировой войны Гринуэй использовался как приют для детей, эвакуированных из-за Блица (бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии в период с 7 сентября 1940 по 10 мая 1941 года, часть Битвы за Британию — прим.пер.), я сразу же представила себе детективный сюжет с участием тех, кто укрылся под пологой георгианской крышей Гринуэя.

Впереди непростая задача

Чтобы рассказать историю о военном времени в Гринуэе, мне потребовалось узнать многое о войне, об Англии, об английском военном опыте по сравнению с американским, об английской фразеологии, сленге и местных диалектах, об уходе за больными. Затем, когда я отыскала реальных людей, когда-то взявших на себя миссию по доставке десяти детей в Гринуэй, а также тех, кто жил в этом изолированном сельском районе Южного Девона и в поместье Гринуэй, появилось еще больше тем: эвакуация с острова Джерси (крупнейший из Нормандских островов, лежащих в проливе Ла-Манш между Англией и Францией — прим.пер.), что происходило с детьми викторианской эпохи, чьих родителей отправили в работный дом. Я исследовала поместье, его территорию и общины, живущие выше и ниже по реке Дарт (личное наблюдение: иногда исследования — это весело), а также саму Агату Кристи.

Масштаб исследований пугал, но не менее тяжело было преодолевать свои собственные сомнения. Мне — американке и автору современных, а не исторических романов. Как человек, который совершенно не склонен к исследованиям, на самом деле, я не была уверена, что имею право рассказать эту историю. Я ожидала, что в любую минуту появится кто-нибудь другой и расскажет ее.

Историю о Второй мировой войне. В любую минуту.

Конечно, настоящим препятствием для рождения этой истории оказалось то, чего никто из нас не мог предсказать. У меня был черновик «Смерти в Гринуэе», когда COVID-19 вынудил нас отменить трехмесячные рекламные акции моей книги 2020 года — «Счастливчик». Чтобы справиться с беспокойством, я работала, не поднимая головы. Я отправилась в Гринуэй (на страницах книги). Первым уроком, который я получила от Агаты, было уединение.

Учимся у Кристи

Для потенциальных авторов детективов лучшее практическое руководство — это множество произведений Агаты Кристи. 66 детективных романов и 14 сборников рассказов, а еще несколько совместных работ, романы Мэри Уэстмакотт  (псевдоним Агаты Кристи — прим. пер.), пьесы, автобиография и многое другое — это отличная иллюстрация долгосрочной карьеры. Произведения играют со структурами, со стилями, с выбором угла зрения и его последствиями, с отсылками к истории и прочему, как с классическими, так и с современными веяниями, даже с неписаными канонами жанра (на самом деле некоторые из них записаны). Читатели могут выбрать среди множества ее книг те, что им по душе, иногда отдавая предпочтение традициям, а не новшествам, однако новизна в них тоже присутствует. Стоит отметить, в том, что касается художественной литературы, Агата Кристи была абсолютной самоучкой и в целом несколько «неопытной», как это сегодня называют, за исключением нескольких попыток взять частные уроки. Но, несмотря на очевидное природное мастерство и несомненный успех как писателя, она не ценила свою работу.

В Автобиографии , опубликованной только после ее смерти, Кристи говорит о необходимости писать кратко: «Если вам нравится писать только для себя, это другое дело — вы можете написать книгу любого объема таким образом, каким пожелаете. Но тогда вам, вероятно, придется довольствоваться одним лишь осознанием того, что вы ее написали. Не стоит изначально воображать себя сошедшим с небес гением, — некоторые люди действительно таковы, но очень немногие. Нет, только один тип — ремесленник; ремесленник в хорошем честном ремесле. Вы должны прежде овладеть техникой, а затем в рамках этого ремесла сможете применять свои собственные творческие идеи. Но при этом вы должны принять существующие правила».

Занятия Кристи начались как забава, набрали обороты, а затем превратились в необходимость. Когда ее первый муж, Арчи Кристи, как всем известно, разбил ей сердце, Агата уже публиковалась и была хорошо известна, но не получала высокий гонорар, работая по контрактам, которые не защищали ее права. (Что, конечно, поучительно.) Развод стал поворотной точкой. «Это был момент, когда я превратилась из любителя в профессионала», – написала Кристи в своей автобиографии. «Я приняла на себя бремя профессии, которая заключается в том, чтобы писать, даже когда не хочется, не очень нравится то, что ты пишешь, и у тебя получается не очень-то хорошо».

Здесь вы, наверняка, узнали себя. Я тоже это чувствую. Мы все предпочли бы работать только тогда, когда слова льются рекой, но ни одна идея не способна озарять каждую минуту творческого процесса — именно так думала Кристи.

Также из ее автобиографии:

«Вы начинаете, загоревшись идеей, полные надежды, действительно полные уверенности (едва ли не единственные моменты в моей жизни, когда я была полна уверенности). Если вы достаточно скромны, вы вообще никогда не станете писать, поэтому так важно поймать то сладостное мгновение, когда вы что-то придумали и точно знаете, как собираетесь это написать, бросаетесь за карандашом и начинаете с воодушевлением строчить в тетради. Затем вы сталкиваетесь с трудностями, не видите выхода и, наконец, вам удается кое-как осуществить то, что вы изначально задумали, хотя при этом вы постепенно теряете уверенность. Закончив роман, вы знаете, что он абсолютно негодный. Пару месяцев спустя вы задаетесь вопросом: может быть, с вами все же что-то не так».

Напоминает слова человека, пишущего в стол, но, как показал Джон Карран в своей книге Агата Кристи: Секретный архив , Кристи прорабатывала свои идеи, хотя и несколько бессистемно. Она вела записные книжки, разбросанные по нескольким домам, и в течение долгих лет использовала их, записывая идеи, пробуя варианты, пока детали не увязывались друг с другом и не вырисовывалось дальнейшее направление сюжета. Для нее такая система была рабочей, хотя в начале каждой книги она неизменно испытывала беспокойство. «Конечно, невозможно избежать тех ужасных трех недель или месяца, которые вам необходимо пережить, когда вы пытаетесь начать работу над книгой», — написала Кристи в своей автобиографии. «Нет никакой другой агонии, подобной этой. Вы сидите в комнате, грызете карандаши, смотрите на пишущую машинку, ходите по комнате или бросаетесь на диван, чувствуя, что вам хочется плакать навзрыд».

Разве ремесленники бросаются на диван?

Мне больше нравится подобная версия процесса книгописания Кристи, потому что эти страдания мне знакомы — и вполне закономерны для того, кто пишет как она: быстро и со столь завышенными ожиданиями. С каждой книгой Кристи всегда думала, что в этот раз точно не справится. Но эти мучения были неотъемлемой частью процесса. (У меня то же самое.) «И все же кажется, что эту конкретную фазу страданий необходимо пережить», – писала она. Только тогда она могла рассчитывать на «тот чудесный момент в писательстве, который обычно длится недолго, но приносит потрясающе воодушевление, как будто огромная волна несет вас к берегу».

Что вы можете сказать?

Хотя Кристи постепенно обрела уверенность как писательница, ей всегда было неуютно от публичности, даже когда она действительно стала очень известной личностью.

В своей автобиографии Кристи написала: «Самое благословенное в писательстве – то, что вы занимаетесь им в уединении и в свое свободное время. Процесс может беспокоить вас, заботить, вызывать головную боль; вы можете сойти с ума, пытаясь создать свой сюжет таким, каким он должен и, вы знаете, может быть; но вам не нужно выступать и выставлять себя дураком на публике».

(Я планирую использовать эту цитату, начиная будущие книги.)

В книге Конец человеческой глупости Кристи изобразила Гринуэй как место преступления, а себя в образе Ариадны Оливер, автора детективов, которая обращается за помощью к Эркюлю Пуаро. Когда появляется Пуаро, Оливер говорит: «Я как раз собиралась отправиться на выступление на тему того, как я пишу свои книги. Теперь я могу попросить свою секретаршу позвонить и сказать, что я задерживаюсь… Я бы выставила себя самой ужасной дурой. Что можно сказать о том, как вы пишете книги? В моем понимании сначала вы должны что-то придумать, а когда хорошо все обдумаете, должны заставить себя сесть и написать. Это все. Мне потребовалось бы всего три минуты, чтобы все объяснить, а затем выступление закончилось бы ко всеобщему удовлетворению. Я не могу понять, почему все всегда так хотят, чтобы авторы говорили о писательстве. Я должна была помнить, что дело писателя — писать, а не говорить».

Был ли голос Оливер выражением собственного мнения автора? Кристи дублирует мысль в своей автобиографии: «Беда в том, что автору ужасно трудно выразить что-то словами в ходе разговора», — написала она. «Вы можете это сделать с карандашом в руке или сидя за пишущей машинкой — тогда все формулируется так, как должно, — но вы не можете описать то, что только собираетесь написать, по крайней мере, я не могу. В конце концов я научилась никогда ничего не говорить о книге до того, как она будет написана».

Все это свидетельствует о том, что Агата Кристи была писательницей, для которой процесс создания романа был почти полностью внутренним. Вкладывая в уста Ариадны Оливер эту трехминутную речь, она как никогда раньше близка к тому, чтобы рассказать нам, как это делается: перестаньте говорить о писательстве — пишите.

«Признать, что я побеждена»

Когда началась пандемия, я наблюдала в социальных сетях, как люди пекли хлеб, а знаменитости давали бесплатные концерты. Определенные люди повели себя открыто и щедро, планировали встречи в Зуме и вечеринки с просмотром Netflix, но мне не хватало твердости духа. Именно тогда я пришла к главной характеристике героини Бриджит Келли — одной из молодых медсестер-стажерок, вынужденных эвакуировать детей в деревню в «Смерти в Гринуэе».

Я пишу не каждый день, но когда я делаю это, то понимаю, почему ремесленный подход работает. Разум напряжен постоянно и начинает сам по себе выполнять некоторую часть работы, сводя концы с концами. Все, что вы видите, переживаете и читаете, начинает складываться в историю, которую вы пишете, так, как вы не могли бы нарочно запланировать или предсказать. Означает ли это, что писатель хватается за любой подходящий инструмент, чтобы набрать требуемое количество слов и умыть руки? Или это что-то более хитрое? Психологическое? Иногда это может показаться даже (стесняюсь сказать) волшебством.

Например: приблизительно через шесть или семь лет после появления идеи «Смерти в Гринуэе» я обнаружила этот отрывок в автобиографии Кристи: «То странное чувство, когда внутри тебя растет книга, возможно, в течение шести или семи лет, и ты знаешь, что однажды ее напишешь, знаешь, что она все время развивается, чтобы стать тем, чем уже является. Да, все уже существует — просто должно более четко проступить из тумана».

Я никогда не чувствовала подобного к «Смерти в Гринуэе». Туман оставался густым. Однажды на последнем этапе исследований я увлеклась чтением книги Джанет Морган «Агата Кристи: Биография» ( Agatha Christie: A Biography ) и обнаружила отрывок из письма Агаты Максу (Макс Мэллоун — британский археолог, второй супруг Кристи — прим. пер.), в котором она жалуется на литературный эксперимент — свой первый исторический роман.

Ах, сладкая мука.

Действие романа Смерть приходит в конце разворачивается в Египте XI века, и частично основано на реальных письмах периода египетского Среднего царства — довольно большого временного промежутка. «Многое приходится выводить из небольшого количества фактов», — писала Кристи в своей автобиографии, говоря о написании исторических романов. Ее исследование также опиралось на «несколько прекрасных книг», взятых взаймы у друга, но, как она написала Максу, «до сих пор я наслаждалась ими под ложным предлогом... но скоро мне придется либо совладать с ними, либо признать, что я побеждена!»

Именно так я себя и чувствовала, окруженная горами собранной информации.

Я использовала все средства, какие только могла придумать, чтобы сделать «Смерть в Гринуэе» такой, какой я ее себе представляла. У меня было много идей, позаимствованных из написанного другими: Птица за птицей  Энн Ламотт, Как писать книги  Стивена Кинга, «Год, когда вы пишете свой роман» Уолтера Мосли , Большое волшебство  Элизабет Гилберт, «Удиви меня» (Thrill Me) Бена Перси . Если бы Агата Кристи подробно описала процесс писательства, это руководство было бы добавлено на полку книг, к которым я возвращаюсь снова и снова — чтобы откладывать работу, но также и возвращаться к ней, чтобы каждый раз напоминать себе, что от меня требуется. Но на той же книжной полке стоят и все ее произведения. Легионы поклонников возвращаются к ее книгам снова и снова, всегда узнавая что-то новое, всегда находя идеальное пристанище.


Лори Рейдер-Дэй номинирована на премию «Эдгар», автор книг «Смерть в Гринуэе», «Счастливчик», «Под темным небом» ( Under a Dark Sky ), «День, когда я умерла» ( The Day I Died ), «Маленькие красивые вещи» ( Little Pretty Things ) и «Черный час» ( The Black Hour ). Она живет в Чикаго, но пьет свой крепкий чай по-английски — с молоком.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы

Авторы из этой статьи

63 понравилось 23 добавить в избранное

Комментарии 2

Стоит отметить, в том, что касается художественной литературы, Агата Кристи была абсолютной самоучкой и в целом несколько «неопытной», как это сегодня называют, за исключением нескольких попыток взять частные уроки

Взять частные уроки — уроки  чего и у кого?

И разве любой истинный писатель не является «самоучкой»? (очень странное слово для писателя, как и поэта, мне кажется)


Кристи великолепна.

Читайте также