Как «Ходячий замок» примиряет с работой по дому во время карантина

Вы заперты в собственном доме. Всякая попытка выйти на улицу сопряжена с опасностью. Вы просто завалены домашними делами. Вам кажется, что вы постарели лет на двадцать. Многие могли бы примерно так описать свою жизнь на карантине.

А еще это сюжет «Ходячего замка» – классического детского фэнтези Дианы Уинн Джонс , впервые опубликованного в 1986 году.

По сюжету юную Софи Хаттер, живущую в волшебной стране Ингарии, злобная Болотная ведьма превращает в старуху. Софи решает уйти из дома и отправиться на поиски своей судьбы. Поначалу кажется, что Джонс строго придерживается канонов жанра, заданных Дж. Р. Р. Толкиеном или Ллойдом Александером , с поправкой на девушку в главной роли и с добавлением множества модных шляпок. Первое, что Софи встречает на пути – слоняющийся неподалеку от города замок (по общему мнению злого) чародея Хоула. Для традиционных героев, вроде Фродо или Бильбо, это было бы первой точкой на карте великого путешествия, но для Софи замок становится новым домом. Короткие визиты во внешний мир случаются: в замке есть волшебная дверь, которая открывается в четыре разных места, – но Софи, а вместе с ней и повествование, постоянно возвращается в замок, в одну и ту же гостиную. Когда бы Софи, в очередной раз выведенная из себя эгоизмом Хоула, ни пыталась покинуть замок, ей всегда что-то мешает: то заколдованное пугало, то неожиданное прибытие гостей, то неуверенность в себе.

Такое приключение в замкнутом пространстве делает «Ходячий замок» идеальным чтением в пандемию, когда многие из нас заперты в четырех стенах, а выход на улицу превращается в квест, который вполне может казаться опасным. В таком контексте «Ходячий замок» не просто восхитительно написанная и тонко психологическая, но и крайне актуальная история, потому что в ней, как и в нашей сегодняшней жизни, очень много работы по дому. Мы с женой, кажется, тратим целые дни на распределение домашних обязанностей: она планирует, что приготовить, я готовлю, она чистит раковину, я мою пол – и как-то особенно приятно найти сказку, утверждающую, что люди не могут весь день колдовать – иногда нужно ходить за продуктами и убираться. Наверное, никогда раньше домашним делам не уделялось столько внимания, как в этом году. Вышло огромное количество статей о том, что многие женщины вдвойне пострадали из-за пандемии: когда правительство не принимает никаких конкретных мер, а работа по дому традиционно обесценивается, многие женщины вынуждены совмещать работу с непропорционально возросшим объемом забот о детях и доме. А помощь со стороны: от семьи, друзей или профессионалов – становится опасной из-за риска заражения.

Как это часто случается и в жизни, вся работа по дому в «Ходячем замке» сваливается на Софи. А работы там много. Есть даже глава, «перенасыщенная всяческой уборкой» (здесь и далее – в переводе Анастасии Бродоцкой). Софи тоже может творить заклинания, но целые главы рассказывают о том, как она убирается, готовит завтрак или приводит в порядок костюмы Хоула. Можно подумать, что это просто устаревшие представления о гендерных ролях, но Джонс подчеркивает, что Хоул, по крайней мере в начале, эксплуатирует Софи. Вообще, слово «эксплуатировать» упоминается в книге постоянно. Например, сводная сестра Софи замечает, что ее мама «прекрасно знает: если хочешь кого-то эксплуатировать, вовсе не обязательно плохо с ним обращаться». Хоул, который знает это так же прекрасно, в самом конце соглашается, что он эксплуатирует Софи.

Постоянные параллели между домашней работой и эксплуатацией могут говорить о том, что Джонс намеренно акцентирует внимание на этом вопросе. Поразительно, что Софи – и в этом она похожа на героев других книг Джонс, «Зачарованный лес» и «Рыцарь на золотом коне» – совершенно не осознает своей силы. Читатели (и, несомненно, многие герои) с самого начала замечают, что Софи – одаренная волшебница, но она сама понимает это только в самом конце. В столь низкой самооценке повинна, как намекается, мачеха Софи, которая не платит ей за работу в шляпной мастерской. Но этому способствует и, если можно так сказать, идеология волшебного мира – первое же предложение сообщает нам, что:

В стране Ингарии, где взаправду существуют предметы вроде семимильных сапог и шапок-невидимок, родиться старшим из троих детей – изрядное невезение. Каждому понятно, что, если все трое отправятся на поиски счастья, именно тебя первого ждет провал – и провал самый что ни на есть сокрушительный.

Софи, старшая из трех дочерей, настолько прочно усвоила это «каждому понятно», что не могла и помыслить, что к ней это правило очень плохо применимо. А ведь так и работают гендерные стереотипы: классическое «ты же девочка» содержит в себе некий неотъемлемый набор качеств, который подразумевает, что женщины в чем-то заведомо уступают, как и те, кто «родился старшим из троих детей».

Попав в волшебный замок, Софи, привыкшая к своему подчиненному положению, легко соглашается делать для Хоула домашнюю работу. И хоть она ворчит и проклинает Хоула, собирая по всему дому зеленую слизь – последствия очередной беспричинной вспышки гнева, – она не видит никаких альтернатив. А ведь не похоже даже, что эта работа оплачивается, не считая того, что ей выделяют комнатку в замке. В этом смысле роман интересно созвучен работам теоретика феминизма Сильвии Федеричи , которые стали все чаще вспоминать с ужесточением карантина. В 1970-х Федеричи была одной из основательниц движения «Зарплата за домработу»; в одноименном эссе 1975 года она сетует, что домашний труд систематически обесценивается: «Требуя зарплату за домашнюю работу, мы обращаем внимание на то, что наш разум, наши тела и эмоции намерено искажаются, упрощаются до определенной функции, которую нам же потом навязывают в качестве ролевой модели и с которой нас принуждают согласиться, чтобы общество принимало нас как женщин». Софи была «искажена» буквально – проклятием, превратившим ее в «весьма крепкую» старушку, но сама модель самоотверженного служения остается обязательной и неизменной в любом возрасте.

Для Федеричи принципиально важно, что домашняя работа существует не только в плоскости идеологии, но и в плоскости экономики: «Задумываясь об оплате за домашний труд, мы обнаруживаем, что капитализм зарабатывал и продолжает зарабатывать деньги на нас, когда мы готовим, улыбаемся, оказываем сексуальные услуги». По Федеричи, капитализм возможен только потому, что существует особый вид работы (домашняя работа) и работников (преимущественно женщин), труд которых не оплачивается. Джонс тоже не обходит вниманием вопрос оплаты труда и рыночных отношений: Софи живет в городке под названием Маркет-Чиппинг (рынок прямо в названии!), а ее сестра негодует, что мать не платит Софи за работу: «Эта ваша шляпная лавка в последнее время деньги лопатой гребет — а все ты!» Украшение шляпок вообще интересная профессия для героини, она расположена как будто на стыке домашней работы и рыночной экономики: с одной стороны это рукоделие, один из видов досуга, с другой – они отлично продаются в семейном магазинчике. Сложно сказать, насколько Джонс, писавшая в середине 1980-х, была осведомлена о движении «Зарплата за домработу», возникшем десятилетием ранее, но в «Ходячем замке» домашний труд показан именно так, как его видели активистки – он эксплуатирует женщин, за него не платят и его крайне сложно избежать.

Учитывая, сколько внимания уделено Софи и ее домашним хлопотам, можно подумать, что «Ходячий замок» только лишний раз фиксирует, что работа по дому – «главное занятие женщины». Это совсем не так. Многие героини не просто могущественные, но и профессиональные волшебницы: Болотная Ведьма, миссис Пентстеммон, миссис Ферфакс, сестра Софи Летти, а в итоге и сама Софи. Интересно, что именно образ ведьмы является центральным для программной книги Федеричи «Калибан и ведьма» : она пишет, что при переходе к капитализму общество демонизировало женщин, пытавшихся бороться с обесцениванием их труда, и преследовало их как ведьм. Наделенная колдовскими способностями Софи и в этом смысле оказывается в эпицентре конфликта. Ведьмы, конечно, часто встречаются в подростковом фэнтези, но Джонс использует их, чтобы сломать традиционные для жанра гендерные роли и границу между домашней и публичной сферами. Даже в финале Софи не превращается в более традиционную для жанра героиню: кого-то вроде Люси Певенси, взошедшей на престол Нарнии, или Гермионы Грейнджер, убивающей приспешников Волан-де-Морта. «Ходячий замок» не отрицает важность дома и домашних дел, это один из немногих фэнтези-романов, рассказывающих не о грандиозном приключении, а о том, что Ханна Арендт относила к категории «труда» – нескончаемом круговороте дел типа уборки и ухода за детьми. Софи не приходится выбирать между домом и внешним миром, она умеет находить приключение в доме и его привычных атрибутах: кухне, ванной, швабрах и утвари. Она творит заговоры для дуэлей и попутного ветра на кухне, использует волшебный порошок, чтобы немного растянуть костюм Хоула (и растягивает его до «титанического» размера), и каждый день готовит завтрак на очаге, в котором роль огня исполняет демон по имени Кальцифер.

Сам ходячий замок, в котором сосредоточено почти все действие романа, замечательно иллюстрирует, как Джонс растворяет искусственную, но такую привычную границу между общественным и домашним. Замок, перемещающийся в пространстве, позволяет Софи путешествовать, не отходя надолго от дома. Она успевает нанести визит королю, разругаться с Болотной Ведьмой, собрать цветов на продажу, отправиться через портал в Уэльс – и вернуться ровно к тому моменту, когда нужно подкинуть очередное полено, чтобы не погас (демон) очаг.

Несмотря на типично сказочный антураж, история заканчивается не вполне сказочно, даже при том, что в финале Софи получает волшебную силу, профессию и любовь. Хоул по ходу истории тоже меняется, обретает сердце (буквально) и становится более искренним, что делает его более подходящим для романтических отношений. Однако это все тот же Хоул: он по-прежнему склонен к манипуляциям, боится обязательств – остается «увиливателем», в терминологии романа, отличное определение для тех, кто всеми способами старается избегать домашней (и вообще любой) работы. Маловероятно, что Хоул и Софи будут договариваться о распределении обязанностей, как это делаем мы с женой; но еще менее вероятно, что Софи не устроит ему взбучку, если он оставит бардак на кухне. В конце истории Софи и Хоул не столько равны, сколько удачно дополняют друг друга. Когда они наконец признаются в своих чувствах, и Хоул говорит: «Похоже, придется нам теперь жить долго и счастливо и умереть в один день», – Джонс продолжает:

Софи понимала, что долгая и счастливая жизнь с чародеем Хоулом наверняка окажется куда насыщеннее, чем сулит концовка любой сказки, но твердо решила попробовать.
— Это будет просто-таки головокружительно, — добавил Хоул.
— Ты станешь меня эксплуатировать, — ответила Софи.
— А ты за это порежешь в клочки все мои костюмы, — улыбнулся Хоул.

Во времена, когда наши отношения да и вся наша жизнь пришли в беспорядок, концовка «Ходячего замка» кажется очень удачной: она не утверждает, что все проблемы разрешились, а все герои получили по заслугам. После года карантина, когда многие мужчины обнаружили, что с трудом справляются с самыми простыми домашними заботами (даже если сделать поправку на крайне неблагоприятные внешние условия), приятно читать, что Хоул не превратился волшебным образом в идеального партнера и что домашняя работа все еще оставляет простор для эксплуатации. «Ходячий замок» не закрывает глаза на неравенство в домашней работе и не предлагает готового решения; напротив, роман даже в финале подчеркивает, что в каждом доме идет непрекращающаяся борьба из-за труда.

На моем прошлогоднем онлайн-курсе по детскому фэнтези именно «Ходячий замок» вызвал у учеников самый горячий отклик. Когда ты целый год заперт в четырех стенах, сама идея о том, что, повернув дверную ручку, можно попасть в четыре разных места, несет какое-то освобождение. Когда целый год занимаешься утомительной домашней работой, порой не получая вообще никакой помощи, очень приятно представлять, что эти хлопоты могут быть частью волшебного приключения. Когда целый год пытаешься, в лучшем случае, поделить со своими домашними нескончаемый список дел, а в худшем – убедить их, что они в принципе должны хоть что-то делать, с благодарностью принимаешь роман, который выстроен вокруг этого конфликта. Другими словами, во времена пандемии можно читать фэнтези не только для того, чтобы убежать от безотрадной реальности локдауна. Можно читать «Ходячий замок», чтобы найти подробное исследование тягот и благ домашней жизни.

Джесси Шоттер (Jesse Schotter)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ