Тайна человеческой психологии: о Шекспире, преступности и человеческой мотивации

Как с помощью тайн и загадок можно сочинить сказку о человеческой психологии? Могут ли в истории одновременно раскрываться и сюжет, и человеческие желания? Эти вопросы роились у меня в голове, когда я приступила к написанию своего дебютного романа.

Для авторов, которые хотят изучить психологию человека, такие вопросы часто вызывают большой интерес. Персонажам нужен сюжет, но и сюжету тоже нужен персонаж, поэтому я хотела связать историю преступления с рассказом о нестабильности человеческой психики, сложности личных обид, всех радостях и горестях неисполненных желаний. Сосредоточившись на мотивации героя, мне удалось собрать всё воедино.

Если посмотреть на литературу прошлых лет, видно, что истории о преступлениях захватывали публику очень личными драмами. Задолго до того, как книжные магазины начали классифицировать книги по жанрам, в пьесах Шекспира были истории об убийстве и мести. На самом деле мотивация и преступление сложным образом переплетаются во всех шекспировских драмах. Мощные сцены пьес имеют много общего с современными рассказами о предательстве и остаются яркими даже сейчас.

Заговор, убийство, конфликт и трагедия соединяются воедино в пьесе Шекспира «Юлий Цезарь», в центре которой – драматическое преступление. Однако в основе пьесы лежит человеческая психология и эмоции: как мы думаем и чувствуем. Коварный Кассий и его коллега Брут, имеющий хорошую репутацию, в конечном итоге объединяются в заговоре против своего лидера Юлия Цезаря. Но у этих двух людей совершенно разные мотивы этого поступка. Кассий утверждает, что защищает Рим от диктатуры, вонзая кинжал в Цезаря, и все же он полон личной зависти. «Меня не терпит Цезарь, Брута ж любит», – сетует он наедине. Брут, с другой стороны, признаёт свою глубокую привязанность к Цезарю, но убеждается в логике упреждающего нападения. Он ставит политические мотивы выше личных, что приводит к трагическим последствиям.

Если бы пьеса «Юлий Цезарь» была просто пересказом политических событий, история была бы не так убедительна. Настоящая драма заключается не в том, как было организовано убийство, а в том, почему главные герои совершают это преступление. И Кассий, и Брут испытывают чувства к Цезарю как к личности, но в то же время оба имеют свои представления о власти и справедливости. Один человек отдаёт приоритет зависти, а другой позволяет идеалам преобладать над дружбой – вот в чём заключается человеческая природа. В повседневной жизни мы все выбираем между эмоциями и логикой, и даже высокопоставленные политики сомневаются в своей лояльности к своим лидерам, колеблясь между личными ценностями и коллективным порядком.

В пьесе «Отелло» психология и мотивация приобретают более мрачный характер. Если выбирать только одного персонажа, который пугает шекспировскую аудиторию, то это Яго – хорунжий, который составляет и выполняет тщательно продуманный план по уничтожению своего генерала. Яго несколько раз заявляет о своей мотивации убрать Отелло – его обошли с повышением, он ненавидит Отелло, считает, что тот переспал с его женой, – но читатели и зрители сомневаются, верны ли какие-либо из этих мотивов. Кажется, Яго получает удовольствие от преступления, а не желает избавиться от чувства обиды.

Действительно, Сэмюэл Тейлор Кольридж однажды назвал речь Яго о его мотивации «охотой за мотивами беспричинной злобы», фразой, которая прочно закрепилась в культурном сознании. Хитрая, безжалостная фигура Яго пугает людей, потому что они не верят, что у него есть какая-либо мотивация, или уж точно не такая, которая соответствовала бы масштабам его поступков.

Однако достоинство интерпретации состоит в том, что мы можем взвесить и оценить потенциальные мотивы Яго и решить для себя, является ли он завистливым солдатом, брошенным любовником или воплощением триумфа нигилиста. Богатое разнообразие персонажей у Шекспира – будь то завистливые, наивные или целеустремленные личности – позволяет нам покопаться в их психологии.

Большое колличество интересных с психологической точки зрения образов можно найти и в современных рассказах об убийствах, махинациях и заговорах. Хотя мы можем и не понять всех нюансов шекспировской драмы, мы все же можем стремиться к этому.

Работая над своим дебютным романом «Советница» (фэнтези-роман, опубликован на английском языке 02 марта 2021, Австралия), я задавалась вопросом: «Что центральное преступление может раскрыть о причастных к нему людях?»

Роман был написан в контексте изучения макиавеллизма в шекспировских драмах и фэнтезийных произведениях, поэтому, неудивительно, что я вспоминала работы Шекспира. Поместив драму романа в гендерно-равный мир без гомофобии, позволило мне изобразить различный круг людей в залах власти – от чванливых женщин до квир-принцев и соперников-интеллигентов, – но независимо от пола или сексуальной ориентации персонажей, для повествования необходимы их человеческие недостатки и стремления.

Будет ли раскрытие преступления неожиданным? Возможно! Но у читателей разный опыт и навыки угадывания преступника и разный уровень интереса к угадыванию, поэтому я знаю, что некоторые смогут всё разнюхать, как книжный ищейка. В конечном итоге я надеюсь, что раскрытие преступления будет что-то значить; покажет всю боль борьбы с нашими личными мотивами. В моей памяти остаются только те истории об убийствах и преступлениях, в которых персонажи сражаются не только со своими врагами, но и с самими собой.

«Кто против всех соблазнов устоит?» – размышляет Кассий в «Юлие Цезаре». Дело не только в том, «как» соблазнять, но и в том, «почему». Я бы сказала, что это одно из достоинств политической драмы Шекспира – время, отведенное человеческим устремлениям, а вместе с ним – раскрытие трагической иронии, лежащей в основе наших попыток преодолеть собственные сложные и разнообразные желания.

Э.Дж. Битон (E.J. Beaton)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ