9 февраля 2021 г., 15:46
8K
Как Шерлок Холмс попал в историю об Арсене Люпене и стал Херлоком Шолмсом
Когда французский писатель Морис Леблан попытался столкнуть Арсена Люпена и великого английского сыщика на страницах своей новой повести, Артур Конан Дойл пришел в негодование. К счастью, Леблан нашёл выход.
Впервые джентльмен-грабитель Арсен Люпен – вор-домушник, блистательно расследующий преступления, и по совместительству мастер маскировки – появился на страницах новеллы Арест Арсена Люпена в июле 1905 года. Через год Морис Леблан, автор книг о Люпене, задумался над возможностью столкнуть гениального протагониста с другим известным литературным сыщиком того времени – Шерлоком Холмсом.
Высокий уровень интеллекта и склонность к некой театральности – то немногое, что объединяет Люпена и Холмса как персонажей детективного жанра. Если в британской литературе и есть герой, близкий Люпену, то им является другой известный джентльмен-грабитель из серии рассказов 1898-1909 гг. Эй Джей Раффлс, созданный Эрнестом Хорнунгом (Артур Конан Дойл, кстати, приходился ему шурином).
Однако и Холмс, и Люпен пользовались исключительной популярностью у читателей. За несколько лет до описываемых событий Артур Конан Дойл вернулся к персонажу Холмса после неудачной попытки завершить серию рассказов о нем в 1893 году. Более десятилетия публика оплакивала любимого сыщика и не могла смириться с его кончиной, в итоге вынудив Дойла опубликовать в 1901-1902 гг. ретроспективную детективную повесть Собака Баскервилей и окончательно воскресить Холмса на страницах журнала The Strand.
Без сомнения, Леблан хотел нажиться на феномене возрастающей популярности Холмса (в дополнение к тому, что уже приносил ему персонаж Люпена), и опубликовал повесть «Необыкновенная жизнь Арсена Люпена: Шерлок Холмс опоздал» (La vie extraordinaire d’Arsène Lupin: Sherlock Holmes arrive trop tard) во французском журнале Je sais tout в июне 1906 года. Оба сыщика расследуют одну и ту же тайну и обнаруживают одинаковые улики. Однако, Люпен утирает Холмсу нос, в конце повести возвратив сыщику вместе со своей визитной карточкой ранее украденные у него часы.
Согласно данным «Энциклопедии жизни и творчества Артура Конан Дойла» (The Arthur Conan Doyle Encyclopedia), Конан Дойл не передавал Леблану прав на продолжение истории Холмса, и под давлением его претензий Леблан изменил имя персонажа. Повесть была переиздана и включена в сборник рассказов «Арсен Люпен, джентельмен-грабитель» в качестве его девятой главы. Имя сыщика было изменено на «Херлок Шолмс» (Herlock Sholmès). В английских изданиях сборника он фигурировал как Холмлок Шиарс (Holmlock Shears). Леблан также ввёл персонаж Ватсона, получившего новое имя Вильсон.
Херлок Шолмс ещё четыре раза появлялся на страницах произведений о Люпене, все из которых за исключением последнего печатались в журнале Je Sais Tout: Белокурая дама, многократно переиздававшаяся с ноября 1906 по апрель 1907; Еврейская лампа, переиздававшаяся с сентября по октябрь 1907; Полая игла, переиздававшаяся с ноября 1908 по май 1909; и 813, переиздававшаяся с марта по май 1910 на страницах журнала Le Journal.
Подобное благожелательное подражательство (кто-то назовет это фанфикшеном) явно говорит о том, что Леблан не испытывал ничего кроме восхищения перед настоящим Холмсом и его создателем. В повести «Белокурая леди» рассказчик со знанием дела и в самых восторженных тонах описывает Херлока Шолмса:
Ведь недаром он звался Херлок Шолмс, это имя означало для нас некий феномен интуиции, наблюдательности, проницательности и изобретательности. Как будто природа шутки ради объединила два самых необыкновенных типа полицейского, которые когда-либо создавало человеческое воображение: Дюпена Эдгара По и Лекока Габорио и создала по своему вкусу третий, еще более необычный, ну просто нереальный. Когда слышишь о подвигах, принесших ему мировую известность, невольно задаешься вопросом, есть ли он на самом деле, этот Херлок Шолмс, не легендарный ли это персонаж, во плоти и крови сошедший со страниц книги какого-нибудь знаменитого романиста, ну, например, такого, как Конан Дойл.
Как говорят французы: «L’imitation est la forme la plus sincère de flatterie», или «Подражание — самый искренний вид лести».
Voila. C’est ça. (фр. Вот и все)
Автор: Оливия Рутильяно (Olivia Rutigliano)
Комментариев пока нет — ваш может стать первым
Поделитесь мнением с другими читателями!