Бунтари, женоненавистники и убийцы Патриции Хайсмит

«Всем дьяволам, похотям, страстям, жадности, зависти, любви, ненависти, странным желаниям, призрачным и реальным врагам, армии воспоминаний, с которыми я сражаюсь — пусть они никогда не дадут мне покоя».

– Патриция Хайсмит, запись в дневнике, 1947 год

Патриция Хайсмит совмещала много различных должностей на протяжении своей жизни и пятидесятилетней писательской карьеры. Во многих отношениях она была глубоко противоречивой фигурой: выдающийся представитель мрачного психологического триллера, которая также написала первый, и в течение нескольких лет единственный, известный лесбийский роман со счастливым концом; самопровозглашенный либерал и социал-демократ, который, казалось, не испытывал никаких угрызений совести, делая расистские и антисемитские заявления; человек, который ненавидел быть рядом с людьми, но наслаждался бесчисленными романами и недолговечными отношениями.

Хотя литературное бессмертие Хайсмит в значительной степени основывается на создании ею Тома Рипли (учтивого, хладнокровного и совершенно безнравственного главного героя романа Талантливый мистер Рипли и продолжения его истории в четырех книгах), Незнакомцы в поезде и Кэрол также справедливо причисляются к классике. Примечательно, что репутация «Риплиады», «Незнакомцев» и «Кэрол» выиграла от их известных (и номинированных на Оскар) экранизаций.

Поскольку сегодня Хайсмит исполнилось бы сто лет, мы решили отметить это событие, сделав подборку рецензий, как классических, так и современных, на ее самые известные романы, а также ее восхитительно названный сборник рассказов 1975 года «Маленькие сказки женоненавистничества».

Незнакомцы в поезде (1950)
«Ночью просыпалась животная свобода, можно было побыть самим собой».

Напряженная детективная история рассказывает нам о странной, паразитической привязанности и невероятных событиях, которые за ней следуют. Гай Хэйнс, направляясь в Техас, чтобы развестись со своей женой Мириам с целью жениться на Энн, знакомится с Чарльзом Бруно, алкоголиком и маньяком, который предлагает ему убить Мириам в обмен на убийство Гаем отца, которого Чарльз ненавидит. Отвергая предложение на тот момент, Гай позже обнаруживает, что Мириам убита, и в его жизни снова появляется Бруно со своими угрозами и письмами. Гай, спокойный и уважаемый в то время человек, в конце концов изнемогает от чувства вины, страха, бессонницы и совершает убийство, которое для него спланировал Бруно. Будучи не в состоянии освободиться от своей совести — или от совести Бруно — после случайной смерти Бруно Гай в конце концов признается в содеянном… Все это выглядит совершенно безрассудно.

– Kirkus Reviews, 15 марта 1950 г.

...До выхода фильма Хичкока был опубликован роман Патриции Хайсмит 1950 года. Оригинальный сюжет книги Хайсмит «Незнакомцы в поезде» — это мрачный и тревожный анализ паранойи человека, совершившего преступление, который мало чем похож на одноименный фильм, кроме первоначального замысла.
...
Хайсмит извращает суть сочувствия в своих детективных работах. Сочувствие означает способность представить себя на месте другого, но Хайсмит затрудняет читателю проявление сочувствия к своим персонажам или симпатии персонажей друг к другу. Бруно чувствует связь с одним человеком, только убивая другого, и нравственное падение Гая не приносит облегчения читателю, ищущему героя, которому можно симпатизировать.
...
Общая деградация Бруно и Гая — это не столько моралите, сколько уродливое зрелище распада личности. «Я нахожу страсть общества к справедливости довольно скучной и искусственной, — писала Хайсмит, — ибо ни жизнь, ни природа не заботятся о том, вершится когда-нибудь справедливость или нет». Вместо того чтобы изображать мораль, роман Незнакомцы в поезде буквально пульсирует всепроникающим, постоянным напряжением, терзающим давлением, которое разрушает персонажей изнутри.

Это напряжение — творческий почерк Хайсмит. «Незнакомцы» был ее дебютным романом, но тревожное предчувствие автора уже полностью сформировалось в горниле паранойи холодной войны, которая окружала ее. Для Хайсмит, которая была гомосексуальна, эта паранойя была пронизана тревогой, потому как американская политика холодной войны переплеталась с интенсивной гомофобией, клеймящей гомосексуалистов как официальную угрозу национальной безопасности. Творческая цель Хайсмит, писала она в то время в своей записной книжке, была «лишь сознание, сознание в моей конкретной эпохе, 1950».

Она выражала это сознание через чувство вины, но необычного рода. Начиная с персонажа Гая в «Незнакомцах в поезде» и продолжая 18 романами и десятками коротких рассказов, эта перевернутая с ног на голову версия вины Хайсмит приводит к преступлениям в романах, а не наоборот.

– Леонард Кассуто, The Wall Street Journal, 22 ноября 2008 г.

Цена соли, или Кэрол (1952)
«Это была бы Кэрол, в тысяче городов, в тысяче домов, в других странах, куда они бы отправились вместе, на небесах и в аду».

Героиня этой повести о лесбийской любви — одинокая 19-летняя девушка, выросшая как сирота в полурелигиозной «семье». В начале романа мы узнаем, что Тереза Беливет уже два года работает в Нью-Йорке, пытаясь накопить 1500 долларов на членство в союзе сценографов. Ее попытки завязать роман с молодым человеком, который хочет жениться на ней, потерпели неудачу, и она знает, что на самом деле не любит его. Когда она встречает Кэрол Эйрд — красивую, богатую, утонченную женщину 30 лет, которая находится в процессе развода со своим мужем, — Тереза влюбляется с первого взгляда.

Светящаяся от счастья в обществе Кэрол, Тереза не чувствует никаких сомнений по поводу этих новых отношений. Когда две женщины отправляются в путешествие на Запад на машине, именно благодаря Терезе с ее чистой, слепой невинностью они становятся возлюбленными. Однако тем самым она провоцирует кризис, вынуждая их обеих принимать решения, которые повлияют на всю их дальнейшую жизнь.

Разумеется, что имея дело с темой такого рода, писатель должен обращаться со своим взрывоопасным материалом с осторожностью. Надо сразу отметить, что на протяжении всего романа мисс Морган пишет с искренностью и хорошим вкусом. Но драматические возможности ее темы никогда не раскрываются в полную силу. В то время как восторженная любовь Терезы иногда придает повествованию блеск, роман в целом — несмотря на его динамичный сюжет — явно не достигает высокого напряжения: несколько разрозненное накопление эпизодов, слишком много из которых довольно неинтересны в смысле повествования и мало способствуют углублению понимания персонажей. Образ самой Терезы остается достаточно поверхностным, а другие персонажи — не более чем силуэты. Читательский интерес поддерживается на грани пробуждения, однако так и не пробуждается полностью.

– Чарльз Дж. Роло, The New York Times, 18 мая 1952 г.

Хайсмит опубликовала роман в 1952 году под псевдонимом Клэр Морган. Понятно, что она опасалась пустить под откос свою карьеру, но, возможно, ей также было не по себе от того, что книга превозносит любовь. Хайсмит никогда больше не писала подобных книг; более того, ее работы стали известны своей показной мизантропией. И в течение следующих четырех десятилетий она публично избегала всякой связи с книгой, которой имела полное право гордиться.

Хайсмит была сдержанной, точной писательницей, чьи рассказы редко выходили за рамки эгоистичного сознания ее главных героев — большинство из них были убийцами (как учтивый психопат Том Рипли) или потенциальными убийцами (как несчастные мужья в нескольких ее книгах). «Цена соли» — единственный роман Хайсмит, в котором не происходит насильственных преступлений.

Тереза не раскрывается перед нами как персонаж, она не обладает красноречием, ее диалог с Кэрол иногда банален. И все же роман внутренне романтичен. Когда Тереза впервые приезжает домой к Кэрол, та предлагает ей стакан теплого молока, которое как «кости и кровь, как теплая плоть или волосы; пресное, как мел, но все равно живое, как растущий эмбрион». Две женщины отправляются в путешествие на автомобиле, и описание его читается как сон в стиле нуар — крепкие напитки, обшитые деревянными панелями номера мотеля, пистолет в чемодане. Детектив, нанятый мужем Кэрол, преследует эту пару, и мы чувствуем, как пробуждается к жизни талант Хайсмит в создании триллеров.

История любви одновременно захватывает и достигает особого накала за счет истории погони. Чувства Терезы, скопившиеся где-то на краю ее восприятия, как грозовые тучи за окном машины, остаются для нее самой загадкой. Тяжесть невысказанного, когда они с Кэрол говорят о городах, через которые проезжают, или о том, где могли бы остановиться на завтрак, становится почти зловещей.

– Маргарет Тальбот, The New Yorker, 30 ноября 2015 г.

Талантливый мистер Рипли (1955)
«Предвосхищение! Ему пришло в голову, что предвосхищение волнует гораздо больше, чем осуществление».

Захватывающие крысиные бега с ведущей крысой в главной роли — это «Талантливый мистер Рипли» Патриции Хайсмит.

Талант Тома Рипли заключается в совершении преступлений, а преступление с вариациями — это мелодия, которую играет автор. Трудно представить себе более неприятного молодого человека, чем мистер Рипли. Вам наверняка не хотелось бы с ним встретиться, но читать о нем совершенно увлекательно.

Нанятый отцом Дикки Гринлифа, чтобы привезти Дикки домой из Парижа, талантливый мистер Р. следует своим собственным инстинктам, чтобы превратить это поручение в затянувшийся европейский отпуск. Уловки, с которыми он обращается с Дикки — и с привлекательной девушкой Дикки — в конечном счете вовлекают его в дикую паутину постоянного увиливания и обмана, и немногие убийства видятся более хладнокровными или более холодно описываются, чем те, которые совершаются в результате его приключений.

– Локхарт Америкэн, The Pittsburgh Press, 4 декабря 1955 г.

Патриция Хайсмит — одна из самых талантливых писательниц саспенса, с которыми когда-либо сталкивался обозреватель в моем лице. «Талантливый мистер Рипли» — прекрасный способ познакомиться с ней, если вдруг вы пропустили ее предыдущие работы: Незнакомцы в поезде и Бестолочь .

В историях данного жанра чаще всего недостает четкого описания образов персонажей. Мисс Хайсмит может похвастаться этим как одной из своих сильных сторон. Ее главный герой — слабак Том Рипли, жалеющий себя, эгоистичный человек, который проявляет ужасающие признаки силы, когда речь идет об убийстве — о первом убийстве, чтобы обеспечить себе легкую жизнь, и о втором, чтобы скрыть первое.

Место действия — Италия, страна, с которой автор, очевидно, хорошо знакома. Рипли привязывается к богатому Дикки Гринлифу и слишком сильно проникается любовью к хорошей жизни, чтобы отказаться от нее. Убийство — это его решение, и он присваивает себе личность мертвого Гринлифа.

Это приводит к разного рода драматичным осложнениям, которые лучше опустить, чтобы не лишать читателя того самого чувства напряженности. Ваш покорный слуга, перевернув последнюю страницу романа, с нетерпением ждет следующего произведения мисс Хайсмит.

– Джек Оуэнс, The Fort Lauderdale News, 30 октября 1955 г.

Том Рипли — американский выскочка, который преображается в европейского джентльмена, мелкий мошенник, который превращается в вежливого серийного убийцу. К концу [первых] трех романов Рипли убивает более полудюжины человек — совершает поступки, которые едва ли вызывают у него угрызения совести или влияют на его благородный образ жизни. Он одновременно является менее странной и более буржуазной версией Ганнибала Лектера, а также иллюстрацией глубоко циничного взгляда Хайсмит на то, что все люди подвержены нравственному разложению, что, как замечает один из ее персонажей в экранизации Хичкока «Незнакомцы в поезде», «Каждый — потенциальный убийца».
...
«Талантливый мистер Рипли» не только демонстрирует талант Хайсмит использовать традиции жанра детективного романа для исследования экзистенциальной двойственности личности, но и свидетельствует о ее тонком даре психологической проницательности. Описывая обыденные подробности жизни Рипли и логическую работу его ума, она заставляет нас пересмотреть границы между разумом и безумием, нормальным и ненормальным, одновременно побуждая нас разделить точку зрения ее коварного героя.

 – Митико Какутани, The New York Times, 19 ноября 1999 г.

Игра мистера Рипли (1974)
«Я придумал, как можно замечательно устроить лесной пожар», – задумчиво заговорил Том за кофе.

Том Рипли — этот безнравственный американец, живущий в Париже и обязанный своим высоким стилем жизни тому, что ему буквально сошло с рук убийство, — был задет хозяином вечеринки, на которой он недавно присутствовал, англичанином по имени Джонатан Треванни, который, как выяснил Рипли, страдает от ранней стадии лейкемии. Чтобы отплатить ему за унижение, Рипли решает сыграть с Треванни злую шутку.

Как-то раз к нему обращается друг-преступник, который хочет нанять «не связанного с его кругом убийцу», и Рипли предлагает этому другу сначала обмануть Треванни, заставив его думать, что его болезнь внезапно усугубилась, а затем, когда Треванни будет достаточно обеспокоен, предложить ему совершить два убийства за плату, которая после его смерти обеспечит безбедную жизнь его жене и сыну.

Затем фокус повествования перемещается на Треванни, кроткого, неприметного владельца магазина картинных рам, единственной отличительной чертой которого является преданность своей семье. Мало-помалу слухи о его ухудшающемся здоровье начинают угнетать его. Постепенно перспектива совершения сулящих прибыль убийств начинает казаться ему вполне оправданной. Напряжение нарастает. Треванни приближается к своей первой жертве. И мы устраиваемся поудобнее, чтобы с наслаждением провести время за чтением удивительной истории.

Но потом, в разгар кульминационной сцены… Мисс Хайсмит все портит. Она решает вернуть Тома Рипли на главную сцену, и поскольку у него нет никаких видимых причин быть там, она должна найти способ навязать его появление невероятным способом. С этого момента фрагменты ее романа расходятся все дальше и дальше, и к концу все становится настолько бессмысленным, что трудно вспомнить, что нас изначально заинтересовало. Очень жаль, но, может быть, роман сгодится для какого-нибудь сценария.

 – Кристофер Леманн-Хаупт, The New York Times, 25 июля 1974 г.

...Она пытается воскресить тему двойников, показанную в «Талантливом мистере Рипли» и «Незнакомцах в поезде», объединив Рипли, опытного убийцу, с убийцей-новичком по имени Джонатан Треванни. Рипли и один из его друзей манипулируют Треванни, заставляя его поверить, что он близок к смерти, а затем вынуждают совершить бандитское нападение в обмен на большую сумму денег. В этом романе много банальных разговоров о мафии, оружии и удавках, и несколько кровавых перестрелок — и ничего из этого не играет на руку психологическому преимуществу Хайсмит.

Хуже того, Рипли, похоже, превратился в законченного сумасшедшего: садиста, который решает сыграть злую шутку с больным человеком просто потому, что ему не нравятся его манеры; убийцу, ищущего острых ощущений, который любит отмечать свои убийства прекрасным обедом или дорогой покупкой. Его брак с похожей на зомби Элоизой кажется полным притворством (она ни в малейшей степени не смущена его увлечением убийствами и в равной степени равнодушна к частым угрозам его безопасности), а их существование во французской сельской местности при постоянном потакании своим желаниям начинает казаться жалкой пародией на жизнь высшего общества.

Поскольку нам становится все труднее симпатизировать Рипли, чувство соучастия, которое Хайсмит стремится создать между читателем и ее персонажами, исчезает. Вместо того чтобы погрузиться в их мрачный, продажный мир, как это происходит в «Талантливом мистере Рипли», нам предлагается почувствовать себя снобами, которые нравственно выше всего этого: роковой недостаток почти любого романа.

 – Митико Какутани, The New York Times, 19 ноября 1999 г.

«Маленькие сказки женоненавистничества»
Little Tales of Misogyny (1975)
Он понял, какую чудовищную ошибку, даже преступление, совершил, какую невиданную дикость — просить руки девушки.

17 сказок в новом сборнике Хайсмит очень далеки от ее «Незнакомцев в поезде» и других незабываемых триллеров. От этих рассказов, хотя они и написаны в образцовом стиле, мурашки бегут по телу, но не доставляют удовольствия, как от проверенного саспенса. Основная тема каждой истории — то, что творит женщина с мужчиной или, что происходит заметно чаще, с самой собой. «Заводчица» Элейн упорно рожает до тех пор, пока ее муж Дуглас окончательно не сходит с ума, пытаясь прокормить 17 детей. Главная героиня рассказа «Жертва» — Кэти, которой нравится утверждать, что ее неоднократно насиловали в подростковом возрасте. На протяжении карьеры стюардессы Кэти манипулирует своей сексуальностью, чтобы получать богатые подарки, что ценит больше, чем сочувственное внимание. Но жадность и тщеславие обрекают роскошную девушку на гибель. Из общего настроения сборника читатель может сделать вывод, что его вдохновило горькое презрение к людям обоих полов. Эти истории изумляют, как настоящая сатира, которая всегда занимательна, несмотря на свою жгучесть.

– Publishers Weekly

Первым, о чем я подумал, прежде чем начал читать этот незаслуженно обойденный вниманием сборник, было то, что в нем я увижу примеры, основанные на феминизме второй волны (период феминистской активности и мысли, который начался в Соединенных Штатах в начале 1960-х годов и продолжался примерно два десятилетия — прим. пер.), о том, как мужчины отвратительно относятся к женщинам и затем ужасным образом наказываются Патрицией Хайсмит. Но к тому времени, когда я дошел до десятой маленькой сказки «Полностью лицензированная шлюха, или Жена» (The Fully Licensed Whore, or, The Wife), я с тревогой осознал, что в большинстве случаев именно женщины ужасны и это часто заканчивается тем, что их убивает Хайсмит. Книга была впервые опубликована в 1975 году на немецком языке под названием «Kleine Geschichte für Weiberfeinde», появившись на английском языке два года спустя. Мне следовало бы внимательнее присмотреться к немецкому названию: оно буквально означает «Маленькие сказки для женоненавистников». Эта книга не для того, чтобы преподать урок женоненавистникам: ее можно преподнести женоненавистнику в день рождения.
...
...Мне пришло в голову, что лучший способ оценить эту книгу — это представить ее как серию шуток невероятно черного юмора — в этом случае она выполняет свою миссию очень хорошо. В конце концов, если и есть кто-то, кто знает, как расшатать наш нравственный нерв, что часто кажется чистым авторским озорством, то это Хайсмит. Это озорство распространяется здесь на то, что на первый взгляд выглядит как целенаправленное нападение на ее собственный пол, пока не становится очевидным, что на самом деле она критикует целый ряд глупых или порочных поступков; обвинение в женоненавистничестве является чем-то вроде отвлекающего маневра.

Когда эта книга вышла впервые, многие читатели не поняли ее или предпочли не понимать. Однако Хайсмит, всеядная в сексуальном плане, способная на жестокость, была сама во многих отношениях персонажем из истории Патриции Хайсмит. Она просто не могла писать иначе, и критиковать ее за источник, из которого она черпала вдохновение, так же несправедливо, как критиковать кого-то за лицо, с которым он родился. Это не значит умалять ее мастерство: каждое слово подбирается ею с особой тщательностью, ни одно не пропадает впустую.

Иногда нам необходим кто-то, обладающий едкой проницательностью, чтобы смыть глубоко въевшуюся грязь фамильярности и лени. Не случайно среди ее многочисленных поклонников были Грэм Грин, Гор Видал и Джеймс Баллард, как не случаен и тот факт, что она была решительно недооценена в своих родных Соединенных Штатах. Большинство историй в этом сборнике можно назвать обвинениями, причем совершенно беспощадными, в адрес провинциальной американской мечты середины 20-го века. Критик Бриджид Брофи назвала ее Достоевским, «чьи таланты включают юмор и очарование». Я не слишком уверен насчет очарования, но эти истории, как только вы уловите их суть, очень злые, очень смешные и — это миссия Хайсмит в жизни, насколько можно судить — заставляют поволноваться.

– Николас Лезард, The Guardian, 20 января 2015 г.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ