8 июня 2020 г., 14:52

2K

Знание и незнание: интервью с Эмили Сент-Джон Мандел

37 понравилось 0 пока нет комментариев 1 добавить в избранное

Рейчел Баренмаум берёт интервью у Эмили Сент-Джон Мандел

Предыдущий роман Эмили Сент-Джон Мандел «Станция Одиннадцать» начинается с того, что буквально за несколько недель эпидемия гриппа уничтожает привычный нам мир. Когда я приступала к чтению её нового романа, «Стеклянный отель» ( «The Glass Hotel» ), коронавирус только начинал распространяться. И хотя это заболевание не сравнится с тем, что описала Мандел в «Станции Одиннадцать», происходящее довольно похоже, поэтому я боялась читать о следующей катастрофе, которую она могла предвидеть в хрустальном шаре. Однако страх быстро прошёл. В «Стеклянном отеле» Мандел показывает совершенно другое бедствие. Она сплетает воедино историю о привидениях и финансовую пирамиду, чтобы показать хаос, к которому могут привести смерть и финансовый крах оказавшихся вместе непохожих людей. Но, как и всегда у Мандел, это лишь первый слой. Под этим странным и неожиданным сочетанием лежит более глубокое исследование искусства и источников его вдохновения, семьи и роли, которую может сыграть удача в любом деле.

Я обнаружила, что в ходе чтения подчёркиваю абзац за абзацем, один за другим набрасывая вопросы для Мандел. Также я обнаружила, что не в силах остановиться, потому что даже близко не могу представить, чем закончится роман, как автор свяжет воедино все кусочки. Но она это сделала, и сделала просто замечательно. Сказать, что я была в восторге, когда Мандел согласилась на интервью, будет преуменьшением, так что давайте начнём.

РЕЙЧЕЛ БАРЕНБАУМ: Эмили, для начала спрошу вас о проблеме, которая показалась мне центральной в книге: можно ли знать что-то и в то же время не знать? Вопрос часто всплывает в сценах, связанных с Алкейтисом, персонажем, прототипом которого является Бернард Мейдофф. Но также самым неожиданным образом этот вопрос затрагивает и других персонажей. Почему это так важно?

ЭМИЛИ СЕНТ-ДЖОН МАНДЕЛ: Идея знать что-то и в то же время не знать давно занимает меня. Об этом я думала, когда в 2008 оборвалась история Мейдоффа. Хочу подчеркнуть, что персонажи абсолютно разные. Это не роман о Мейдоффе или его конкретных сотрудниках или о его семье, но преступление такое же.

У одного моего знакомого имелись кое-какие пенсионные накопления, и он вложил часть в Мейдоффа. И ему очень сильно повезло, потому что вложение не стало для него фатальным. Он не всё потерял. Этот человек финансово грамотен, и теперь он говорит, что просматривал выписки по счетам, и цифры никогда не сходились. Но он зарабатывал так много денег, что просто отпустил ситуацию. Похоже, такой опыт есть у всех.

Рискну предположить, что у Стивена Спилберга были какие-то финансовые консультанты, и он являлся инвестором Мейдоффа. Так много людей, у которых имелись возможности нанять финансовых консультантов, потеряло деньги – на каком-то уровне люди должны были знать, что это не имеет смысла. Но они предпочли не знать, потому что результаты казались такими хорошими. Мне показалась интересной двойственность знания и незнания. Любопытное состояние. Я хотела разобраться глубже.

Знание и незнание, возможно, говорит нам о том, что люди готовы пойти на преступление, но также это относится и к памяти, верно? В какой-то момент Оливия вспоминает: «Она ступила из холодной ночи прямиком в великолепие галереи, которую память превратила из логова мелкой зависти и грязного отчаяния в дворец искусства и света – абсолютное великолепие во всех смыслах этого слова».

Есть в памяти что-то чарующее. До какой степени мы можем положиться на свои воспоминания? На каком уровне мы знаем, что что-то из наших воспоминаний на самом деле происходило по-другому? Меня интересует неопределённость как широкая тема.

Что лежит в основе этого интереса? Что вы пытаетесь показать своими персонажами?

Вероятно, способность к самообману, присущая всем нам. Именно её я пытаюсь показать. Это то, чего я хотела для своих персонажей.

Это приводит нас прямо к тому, о чём я читала в других ваших интервью: общепринятой реальности. Вы сказали, что скучаете по ней, по тому времени, когда у всех нас был один набор фактов, с которыми мы соглашались, даже если в результате приходили к разным выводам. Я тоже скучаю по тем временам. Давайте поговорим об этом.

Да. Вы не скучаете по общепринятой реальности? О ней не принято думать как о роскоши. Почти то же самое, что сказать, помните ли вы, когда все мы верили в гравитацию? В то время, когда мы обладали общепринятой реальностью, было нелепо говорить об этом. Оглядываясь назад, я думаю: «ого, мы на самом деле можем потерять всё».

Когда я писала «Стеклянный отель», я думала об этом с точки зрения исторического вымысла. Я поняла, что меня тянет писать о финансовом кризисе 2008-2009 и о его последствиях. Но к тому времени, когда я закончила, мы оказались в эпохе Трампа и Брексита, и теперь кажется, что мы живём во времена мошенников, где общепринятая реальность ставится под вопрос. Мне бы хотелось, чтобы моя книга казалась менее актуальной, чем сейчас.

Миранда – один из персонажей «Станции Одиннадцать». Мы снова встречаемся с ней в «Стеклянном отеле». Спасибо. Я была рада увидеть её, возросшую судоходную индустрию вместе с ней, а также все те прекрасные сопутствующие темы и образы. Почему вы вернули её?

Если коротко, я вернула её, так как она на самом деле мне нравится. Иногда ты привязываешься к персонажам и думаешь: могу ли я задействовать их где-то ещё? Может быть, исследовать какую-то совсем другую сторону их жизни вместо того, чтобы каждый раз придумывать новых героев.

Я понимаю, что её присутствие в этой книге может немного кого-то запутать. В одном из эпизодов с Винсент я попыталась сделать всё возможное, чтобы установить, что «Стеклянный отель» находится в разных мирах со «Станцией Одиннадцать». Я знаю, что кто-то из читателей точно упустит этот момент и, читая «Стеклянный отель», будет ждать грузинский грипп. Мне просто нравится идея изучения альтернативной вселенной, в которой не было вируса и в которой Миранда – высококвалифицированный руководитель судоходной компании.

Давайте разберёмся. Почему вы убили Миранду в одной книге и воскресили в другой?

Кто-то должен был погибнуть. Если пишешь постапокалиптическую книгу, и ни один из главных героев не погибает, то портится вся история. Насколько смертельным может быть вирус, если умирает только массовка, а все главные герои выживают? Кто-то просто обязан погибнуть ради достоверности. У меня были варианты, где погибал другой персонаж, но в конечном итоге я остановилась на Миранде. А Миранда крепко засела у меня в голове. И я хотела написать больше о судоходстве.

Почему?

Судоходство является огромной частью нашей экономики, и оно до странного незаметно. Отчасти из-за нашего городского дизайна и достижений в этой области. Раньше корабли были намного меньше. Они заходили в Саут-Стрит-Сипорт в Нью-Йорке и являлись неотъемлемой частью города. Но с тех пор, как корабли стали больше, им понадобились более крупные порты. В результате теперь грузовые судна не причаливают в Нью-Йорке, а направляются в Нью-Джерси. Нам пришлось построить специальные порты, которые не видно, вдалеке от мест, где живут люди. Судоходство становится невидимым для нас, но наша обыденная жизнь очень сильно зависит от него. Всё это связано с глобализацией.

Моей дочери четыре года, и большинство её игрушек сделаны в Китае. Все они пришли к нам по морю. Все они были доставлены реальными людьми, у которых есть семьи, но мы даже не думаем об этих людях. Они для нас невидимки. Меня всегда интересовали тайные миры, и судоходство как раз из такого мира.

Где-то в начале романа один из персонажей так говорит об отеле: «Очень немногие из тех, кто отправляется в дикую природу, на самом деле хотят испытать её на себе. Практически никто. […] Наши гости в Кайетте хотят приехать в дикую природу, но они не хотят находиться в дикой природе. Они хотят лишь посмотреть на неё, в идеале через окно роскошного отеля».

Мне нравится этот отрывок, потому что в нём заложено так много смыслов. Не могли бы вы пояснить?

Для начала я должна сказать, что не росла в настоящей дикой природе. Я выросла на маленьком острове в Британской Колумбии. Он находится лишь в десяти минутах на пароме от острова Ванкувер. Вроде недалеко, но, тем не менее, вы сталкиваетесь с дикой природой. Вы можете пойти в поход и довольно быстро заблудиться в горах. В этом и в жизни рядом с природой есть что-то очень неприятное. Большинство такого не хотят. Они на самом деле не хотят привязывать еду к деревьям, чтобы ночью избежать нападения медведей. Они хотят картинки для Инстаграма. Они хотят красоту, но не реальность. И это нормально для людей. Мне интересно это явление, потому что оно немного не честное. Люди на самом деле не хотят этой дикой природы.

Подобно вашим персонажам, которые врут себе о знании и незнании одновременно?

Да. Похоже на то.

Один из моих любимых диалогов происходит между Винсент и Миреллой спустя месяц или два после их встречи. Мирелла рассказывает о своём прошлом, о том, что она жила в Сингапуре и в Нью-Йорке и что её жизнь в этих местах была одинаковой. Она говорит: «произошла лишь смена декораций. […] Знаешь, что я узнала о деньгах? Я пыталась понять, почему моя жизнь в Сингапуре мало отличалась от жизни в Лондоне. И именно тогда я осознала, что деньги – отдельная страна». Как вы можете прокомментировать это?

Я много думаю о странах и иммиграции. Сама я из Канады. Я переехала в США, когда мне было 22. И мне кажется правдой, что в каком-то странном смысле деньги являются страной.

В каждой стране свои собственные порядки и люди. И если вы необычайно богатый человек, то ваша жизнь в Лондоне не будет отличаться от жизни в Нью-Йорке. В вашем распоряжении есть всё необходимое.

Из-за участия в одном проекте последние несколько месяцев я провела в Лос-Анджелесе. Несколько раз я летала ночным рейсом из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. У меня была возможность использовать мили, чтобы перейти в первый класс. Поездка из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк первым классом лёжа на кровати – странное чувство. Когда я приземлялась в Нью-Йорке, то мне было сложно поверить, что я нахожусь в другом городе.

Каким-то образом роскошь сделала расстояние невероятным. Такой вот мягкий опыт, который дают большие деньги. Это и есть страна денег.

Вы писали о параллельных жизнях и призраках, давая нам намёки, что ваши персонажи мысленно проживают альтернативные реальности, в которых они могли бы оказаться. Например, у Алкейтиса/Мейдоффа была параллельная жизнь, в которой он представлял, что сбежал, а не предстал перед судом. Зачем противопоставлять параллельную и «реальную» жизни? И как во всё это вписываются призраки?

Когда я создавала «Станцию Одиннадцать» вопрос, который всё время возникал, был связан с одним небольшим фрагментом в одной из последних постапокалиптических глав. Кирстен вспоминает странный момент, который пережила вместе со своим другом Чарли. Они вошли в заброшенный детский сад. 20 лет нога человека не ступала по его этажам, но там не было пыли, а в углу стояло слегка покачивающееся кресло-качалка. Люди всё время спрашивают об этом странном эпизоде, который не связан со всем остальным романом.

У меня есть много правдоподобных объяснений, но истинная причина в том, что я очень сильно хотела написать историю о привидениях. Я поняла это уже после того, как написала. Я обожаю читать истории о привидениях. В детстве я была одержима ими. Так что я просто осуществила свою мечту.

Но есть много разных способов подвергаться преследованию. Мы привыкли думать об историях о привидениях в классических рамках – святящийся призрак в капюшоне, обитающий в тёмном викторианском доме. Но, возможно, есть что-то более сложное. Представьте, что вас преследует призрак жизни, которую вы не прожили. Мне показалась занимательной идея параллельной жизни, которая разыгрывается без вас. Она соотносится с интересом к альтернативным реальностям, к которым я всегда была неравнодушна.

Какая ваша любимая история о привидениях?

По-настоящему жуткая классика. Одна из недавних – «Маленький незнакомец» Сары Уотерс . Мне понравилась эта двусмысленность. Были ли призраки на самом деле? Или были лишь истерия и проекция? Потрясающе проработанный роман.

Могли бы вы поделиться с нами, как появился «Стеклянный отель»? О «Станции Одиннадцать» вы говорили, что некоторые неожиданные моменты возникали в процессе написания. Произошло ли то же самое со «Стеклянным отелем»?

Мой процесс написания довольно свободный. Я не пишу по наброскам, поэтому никогда не знаю, куда зайдёт роман. Меня это вполне устраивает. Это значит, что мне никогда не становится скучно, но первые черновики невероятно перечёркнуты. Порой сюжет развивается совершенно непредсказуемо.

Изначальной идеей было написать о преступлениях белых воротничков. Планировалось, что сама финансовая пирамида будет затронута лишь слегка, а основное внимание будет приковано к сотрудникам. Примерно в середине книги есть глава, в которой вы познакомитесь с сотрудниками. Начинается она со слов «мы пересекли черту». Это была первая глава, которую я написала. И с того момента она постепенно развилась в историю о привидениях. Я просто продолжала искать структуру книги.

На написание первого черновика у меня ушло два года, потому что у меня был маленький ребёнок, и я ездила в тур со «Станцией Одиннадцать». А потом я просто не могла найти путь к сердцу книги. Обычно я нахожу книгу в процессе перечитывания. С этой книгой это было особенно сложно.

Изначально структура «Стеклянного отеля» была подобна структуре одного из моих любимых романов, «Облачного атласа» Дэвида Митчелла , который построен симметрично, вперёд и назад во времени. Схематически это примерно как A, B, C, D, C, B, A, где каждая буква означает разную временную линию и точку зрения. Я пыталась повторить такое со «Стеклянным отелем», но не вышло. В конце концов, мне пришлось всё перемешать. Мои редакторы во избежание повествовательного напряжения просили, чтобы финансовая пирамида раскрылась как можно позднее.

Я бесконечно переписывала, пока не нашла рабочую схему. Мы с моими редакторами три раза очень сильно редактировали роман. У меня возникло чувство, что я написала три разные книги.

Что вы сейчас читаете? Что посоветуете?

«The New Wilderness» Дайаны Кук. Она опубликовала сборник рассказов, «Man V. Nature», который мне очень понравился. Это её первый роман. Также недавно я закончила «Interior Chinatown» Чарльза Ю. Невероятно пронзительная история. Я в восторге.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы

Книги из этой статьи

Авторы из этой статьи

37 понравилось 1 добавить в избранное