Книжные магазины и конец света

Автор: Стивен Спаркс, читатель, путешественник, владелец магазина «Point Reyes Books» (Пойнт Рэйес Букс)

Пятничным вечером 18 марта 2020 года я стоял в пустом книжном магазине и плакал.

Мой друг только что прислал мне поздравление и фотографию из апрельского выпуска «Альта мэгэзин» (Alta Magazin). У нас с женой несколько месяцев назад брали интервью для статьи о книжном магазине «Пойнт Рэйес Букс», который мы купили три года назад. Для профиля издатель выбрал фотографию, на котором мы втроем с женой и нашим четырнадцатимесячным сыном.

Мы еще не видели этот выпуск, потому что наши поставки перекрыты, магазин не работает, область залива Сан-Франциско, а скоро, наверное, и вся страна будет помещена на карантин, чтобы остановить распространение коронавируса. Все заведения, кроме самых необходимых, в ближайшее время будут закрыты. Неизвестно, каким будет мир по ту сторону пандемии, и будет ли в нем место для таких бизнесов не первой необходимости, как наш.

Я посмотрел на фотографию нашего сына, который всего неделю как начал ходить своими первыми неловкими смешными шажками, падая и поднимаясь раз за разом, и я заплакал.

Я начал писать документ под названием «Книжные магазины и конец света» 7 февраля 2017 года, через месяц и одну неделю после того, как мы стали владельцами книжного магазина в Пойнт-Рейес Стейшн, в небольшом поселке, расположенном в сельской местности на побережье. Разлом Сан-Андреас проходит прямо на нашем заднем дворе, что наводит на мысль, какие сдвиги происходят в книжной индустрии и культуре в целом в данный момент.

Трамп тогда только вступил в должность, но мы уже ощутили на себе реорганизацию страны под его управлением жесткими и даже экстремальными мерами. Казалось, владея книжным магазином, мы совершаем какой-то акт неповиновения, а может, так всегда и было. Я и сейчас так думаю, а может, и буду думать всегда, однако победа кажется недостижимой, хотя мы ежедневно доказываем, что нужны обществу, жаждущему знаний, воображения, общения.

А может, стоит себе напомнить, что мы боремся не только за победу. Может, победа – это некий идеал вне досягаемости, и нам стоит сражаться за что-то благороднее, чем просто выигрыш. Но тогда что это может быть? Думаю, лишь постоянная борьба. Ежедневная борьба за то, чтобы мир стал лучше для каждого человека.

Торговцы книгами – заведомо проигравшие, «андердоги». Таков наш путь.

Когда у меня остаются время и силы, я открываю этот документ, чтобы записать пару предложений: размышления о начале работы, заметки о необычном течении времени в книжном магазине и о тяжелом бремени книготорговцев, которым постоянно приходится сталкиваться с трудностями их деятельности.

Время и силы – драгоценный ресурс, и месяц за месяцем, страх за страхом, я растерял свой пыл. Книготорговцем быть тяжело, а насколько тяжелее писать об этом?

Продавец книг должен уметь слушать, уметь слышать то, что не говорится вслух, и с помощью интуиции соединять два тайных мира: читателя и книги.

Но что остается слушать в магазине обычным вечером, когда его должны наводнять потенциальные читатели, а вместо этого он стоит закрытый из-за угрозы пандемии, разрушающей систему здравоохранения и уносящей миллионы жизней?

В хорошем книжном магазине всегда происходит своеобразный сплав эмоций. В нем можно найти и утешение в знакомых вещах и соблазниться неизвестными. Наша работа – сделать обитаемой неустойчивую зону приливов и отливов в волнах культуры.

Кстати о волнах: и здесь не обходится без риска. Книжных торговцев окружают кричащие заголовки о бесконечной угрозе окружающей среде («Мы обречены, что теперь?»), демократии («Фашизм», «Как умирают демократии», «Дорога к несвободе» и так далее), книги, освещающие вопросы неравенства в неолиберальной экономике, падение цивилизации, о мириадах вещей, которые угрожают нашей жизни… сейчас даже бестселлеры стали мрачными (хорошая литература всегда была мрачной, но редко такие книги становились бестселлерами).

Я запостил в твиттер картинку с утопическим дисплеем, который разместил в магазине, чтобы побороть чувство непроглядной тоски, и кто-то прокомментировал, что «интересно/удручающе, что дисплей-утопия может затмить собой весь книжный магазин».

Конечно, беспокойство вызывает не только отчаяние на обложках и на страницах этих книг. Вся наша индустрия колеблется на грани краха. Заработок небольшой, арендная плата высокая, и, как следствие, зарплаты низкие; мы живем в тени чудовища, которым владеет самый богатый человек в современной истории, руководители в издательствах получают зарплаты на порядок больше, чем мы; и сама технология, с которой мы имеем дело, по мнению многих, устарела, а наша профессия для тех из нас, кто может оставаться достаточно долго, чтобы назвать ее таковой, кажется многим странным пережитком ушедшей эпохи.

И все же.

Тем вечером я плакал не только о будущем нашего бизнеса или из страха за жизнь своего ребенка. Я был так растроган всей поддержкой, которую мы получили после объявления о закрытии магазина, чтобы внести свой маленький вклад и не допустить распространения коронавируса.

Мы приняли решение за несколько дней до официального распоряжения о карантине, и хотя это было самое трудное решение для бизнеса с тех самых пор, когда мы его приобрели, но с моральной точки зрения принять его было легче всего. Мы первыми в городе свернули свою деятельность, несмотря на рекордные продажи в последние дни перед закрытием.

Мы сделали почтовую рассылку о нашем решении и получили десятки ответов, в которых нас благодарили за заботу. Мы получили сотни онлайн-заказов от людей, которые понимают, как страдает магазин от закрытия на неопределенное время. Заказы продолжают поступать, и мы не одиноки. В соцсетях наши коллеги и независимые книжные магазины размещают похожие сообщения с благодарностью, скромностью и надеждой.

Сейчас все кажется неопределенным, и мы оказались почти на грани, но чувство общности читателей, ценящих уникальность и незаменимость книжных магазинов как часть культуры, сейчас даже сильнее, чем обычно.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ