Я прочел одну книгу 100 раз за 10 лет... Вот 100 судьбоносных уроков, которые я из нее извлек

Автор: Райан Холидей

Почти ровно десять лет назад я купил «Размышления» Марка Аврелия на Амазоне. Amazon Prime тогда еще не было, так что ради бесплатной доставки мне пришлось купить еще и несколько других книг. Через два или три дня все они прибыли.

Книга среднего размера в мягкой обложке, белой с золотистым корешком. На обложке рельефный Марк Аврелий, дарующий помилование варварам. «Это величайший труд Марка Аврелия, дошедший до нас», — говорит Роберт Фаглз в своей рекламе. Мне было 19 лет. Я не знал, кто такой Марк Аврелий (ну, разве что старикан из «Гладиатора»), и, естественно, не знал, кто такие Роберт Фаглз или Грегори Хейс, переводчик. Но что-то привлекло меня в этой книге практически сразу. Думаю, удача привела меня к выбору именно этого издания (Modern Library Edition) – правда, стоики назвали бы это роком, — но эта книга изменила мою жизнь. Она стала для меня тем, что Тайлер Коуэн называл «поворотной книгой», перевернувшей все мои представления о мире (как бы скудны они ни были). Прочитав Марка Аврелия более 100 раз в разных изданиях и видах, я стал тем, кого Стивен Марш называл «сантиридером».

За время моего моего чтения и изучения стоицизма менялось многое. Марк Аврелий провел меня через расставания и женитьбу, через бытность относительно молодым и бедным, а затем относительно взрослым и обеспеченным. Его мудрость помогала мне увольняться и быть уволенным, быть успешным или преодолевать трудности. Я брал его с собой в дюжину стран и перевозил в несколько домов. Я обращался к нему при работе над статьями, книгами и для беседы за ужином. Когда-то белая обложка пожелтела, но с каждым прочтением, с каждым касанием книги я находил в ней для себя что-то новое или вспоминал о чем-то важном и непреходящем.

Теперь, после выхода моего перевода и справочника «The Daily Stoic» (Повседневный стоик), я решил уделить время раздумьям обо всем, что узнал за эти десять лет из одного из величайших и уникальнейших из когда-либо написанных произведений литературы.

- Вступительный пассаж из Книги 5 — о нашем нежелании вставать с постели и двигаться по утрам — больше всего поразил меня при первом прочтении. Как видите, я приписал маркером «FUCK», а о том, насколько важным этот отрывок был для меня в то время, свидетельствует пост в блоге 2007 года. Позже я распечатал этот отрывок и положил его рядом с рабочим столом и кроватью. Наверное, мне нужна была дополнительная мотивация как студенту колледжа. Я был немного ленив и заносчив. Мне нужно было использовать жизнь по-полной — и Марк Аврелий долго служил мне верой и правдой в этом отношении.

- Хотя, признаюсь, сегодня я гораздо меньше думаю о пассаже, побуждающем делать больше и быть более активным. Теперь в качестве настольного я бы выбрал этот, из Книги 10: «Если ищешь спокойствия, делай меньше».

- При первом прочтении «Размышлений» я выделил строку «Разрушить вашу жизнь может только то, что испортит ваш характер». При последующем прочтении я заключил эту строку в скобки просто для большего акцента. И подчеркнул ручкой следующее: «В противном случае, оно не сможет причинить вам вред – будь то внутри или снаружи».

- На страницах 26 и 25 введения Хейса я впервые узнал о выделении в стоицизме трех отдельных дисциплин (восприятие, действие, воля). Именно этот порядок в конечном итоге породил и «The Obstacle is the Way» (Препятствие и есть Путь), и «The Daily Stoic». Когда меня просят объяснить три эти дисциплины, обычно я даю краткий ответ: старайся увидеть вещи такими, какие они есть. Делай, что можешь. Терпи и переноси то, что должен.

- Во вступлении Хейса также упоминаются Александр Поуп , Гёте и Уильям Александр Перси как студенты и поклонники Марка Аврелия. Чтение произведений всех этих авторов – особенно Перси (и его приемного сына, Уокера Перси) – стало для меня настоящей кроличьей норой, одной из самых приятных в моей читательской жизни. Я рекомендую всем прочесть «Lanterns on the Levee» (Фонари на дамбе) Перси.

- В Книге 4 Марк Аврелий напоминает себе о том, что стоит помнить, «сколько уж умерло врачей, то и дело хмуривших брови над немощными; сколько звездочетов, с важным видом предрекавших другим смерть». Я добавил черной ручкой: «или заговорщиков, интриганов и стратегов, хитривших, изворачивавшихся и разрушавших». Я полагаю, это было издевкой над самим собой и другими умниками. Ничто из того, что мы делаем, не продлится вечно, независимо от того, насколько оно умно или блестяще. Стоит помнить об этом.

- «Значит и славу ты бросаешь. Что ж остается дорогого?» Я отвечаю синей ручкой при одном прочтении: «Принимать и противиться своей природе». Что я – а что Марк Аврелий – имел в виду под этим? Я думаю, это о поощрении всего хорошего в нас, и о борьбе с плохим. Поощрять те части себя, которые нравственны, полезны, честны и сознательны, и бороться против того, что эгоистично, мелко, недальновидно и неправильно. Это значит жить по тому, что Уоррен Баффетт называет «внутренним оценочным листом», и игнорировать внешний (признание других людей).

- В том же пассаже Марк Аврелий пишет: «Неужели не перестанешь ты ценить и многое другое? Тогда не бывать тебе свободным, самодостаточным, нестрастным». В моем экземпляре лежит небрежная записка с цитатой из «Бойцовского клуба» : «Только потеряв все, мы становимся свободными, чтобы сделать все что угодно».

- Впервые читая «Размышления», я находился в центре какой-то нелепой драмы со своими соседями по комнате в колледже. Я не буду утомлять вас деталями, но в то время я был расстроен, разочарован и несчастен из-за того, где я жил. Я думаю, что именно по этой причине я зацепился за размышления в Книге 6 о том, что если вы спорите с кем-то, и он причиняет вам боль, не стоит кричать на него, хныкать и затаивать злобу – нужно просто запомнить это и сделать выводы на будущее. Я вижу, где я на самом деле записал имена своих соседей по комнате, чтобы явно установить эту связь. «Не ненавидь их, – написал я себе, – оставайся безучастным».

- Как я уже сказал выше, все, что я изначально знал о Марке Аврелии, было то, что это «старикан из Гладиатора». Дальнейшие изыскания показали, что реальность была даже интереснее фильма. Прежде всего, прототипом Максимуса (персонажа Рассела Кроу) была реальная историческая личность – генерал Цинциннат, который спас Рим, но хотел лишь вернуться на свою ферму. Во-вторых, сын Марка Аврелия Коммод (Хоакин Феникс) тоже существовал на самом деле и, пожалуй, был еще ужаснее. Он действительно был убит гладиатором, и ему нравилось пытать и мучить людей. Это заставляет задуматься: как мог такой великий человек иметь такого ужасного сына? Что это говорит о его учении?

- Марк Аврелий пишет: «В письме и чтении не станешь властвовать прежде, чем побудешь подвластным. В жизни тем более так». На полях рядом с этим пассажем я приписал «Такер, Р.Г.». Р.Г значит Роберт Грин , который был и является моим наставником в писательском мастерстве и, тем более, в жизни. Такер значит Макс Такер , который был моим учителем в области литературы и бизнеса. Теперь мне кажется, что я понял этот отрывок не до конца: я сосредоточился на первой части, хотя на самом деле строка «в жизни тем более так» гораздо важнее. Понимание этого могло бы избавить меня от многих проблем.

- В Книге 12, завершающей «Размышления», Марк Аврелий пишет: «Я часто изумлялся, как это всякий себя больше всех любит, а свое признание о себе же самом ставит ниже чужого». Этот пассаж сразу впечатлил меня, скажу я вам. Но гораздо больше он поразил меня при повторном прочтении в 2014 году. Я знаю это, потому что написал статью с этой строкой в качестве заголовка, т.к. на тот момент моя книга не попала в список New York Times Bestseller, и я был очень расстроен этим. Было полезно спросить себя: почему меня опять волнует мнение этих людей? Почему оно имеет для меня такое значение? Простого понимания смысла слов бывает недостаточно, иногда приходится прочувствовать его на себе, чтобы он отложился в нашей голове. Это было одно из таких событий.

- Просматривая книгу при работе над этой статьей, я нашел белую записку с несколькими пунктами. Сначала я не мог понять, о чем они. А затем вспомнил, что это были пометки к разговору с Грегом Бишопом, репортером Sports Illustrated, когда он брал у меня интервью для статьи о стоицизме и НФЛ. Один из пунктов – это цитата Арнольда Шварценеггера: «всегда сильнее, чем нам кажется».

- При третьем или четвертом прочтении я отметил этот пассаж: «Поступать во всем, говорить и думать, как человек, готовый уже уйти из жизни». В 20 лет встречаешь не так уж много напоминаний о твоей собственной смертности. Это было одно из моих первых.

- Нет сомнений в том, что для каждого новичка, впервые читающего «Размышления», первая строка Книги 2 является одной из самых впечатляющих: «С утра говорить себе наперед: встречусь с суетным, с неблагодарным, дерзким, с хитрецом, с алчным, необщественным».

- И следующий за ним пассаж великолепен, хотя и противоречив: «Брось книги, не дергайся - не дано». Не ту ли самую книгу, что я читал, он имел в виду?

- Одна из моих любимых строк: «Принимай без высокомерия, отпускай с равнодушием». Другой перевод ее же: «Получи без гордости, отпусти без привязанности».

- В одном пассаже Марк Аврелий оправдывает свою любовь к искусству. Он отмечает, что трагедии (пьесы) напоминают нам о том, что может случиться в жизни. Он также делает интересное замечание: «если в театре увлекаетесь этим, так не тяготитесь этим же самым в театре просторнейшем». Если вам по силам понять художественную литературу, вы можете понять и жизнь – и учиться у обоих.

- Из Книги 5 я узнал, что такое философия. Это не «инструктор», как выразился Марк Аврелий. Это не те уроки, что я посещал в школе. Это лекарство. Это «успокаивающая мазь, теплый лосьон». Она предназначена для того, чтобы помочь нам справиться с жизненными трудностями – чтобы, как сказал Эпикур, излечить страдания человека.

- Буквально на прошлой неделе, перечитывая Марка Аврелия, я заметил слово «покой» в Книгах 6,7: «Ищи радости и покоя единственно в том, чтобы от общественного деяния переходить к общественному деянию, памятуя о боге. Только в этом услада и спокойствие». Я много думал о спокойствии – как найти его, как получить, почему оно превосходит активность. Я искал его в восточных текстах, а оно все это время было в стоицизме.

- В Книге 9, пассаж 6 я нашел не только подходящий эпиграф для своей книги «Препятствие и есть Путь» (и отметил его синей ручкой в 2013 году), но и наилучее из возможных обобщение стоицизма: «Довольно, что есть сейчас постигательное признание, есть общественное деяние, есть в душевном складе благорасположение ко всему, что происходит в соответствии с причинностью».

- В какой-то момент после прочтения Марка Аврелия в переводе Хейса я взялся за другой перевод, – быть может, Джорджа Лонга или А. С. Л. Фаркуарсона, – который был бесплатно доступен онлайн. Меня сразу удивило, как прекрасная лирическая книга, которую я так любил, стала вдруг дремучей и нечитабельной. Меня поразил тот факт, что если бы я скачал бесплатно книгу, которую вместо этого купил, вся моя жизнь могла бы сложиться иначе. Книги – это инвестиции. Вкладывайте в них деньги с удовольствием.

- У Марка Аврелия есть замечательная фраза для обозначения людского одобрения и восхваления. Он называет это «словесными трубами» – хвалами людей. Любой, кто работает на публику, кто предлагает свою работу или жизнь на всеобщее обозрение, должен запомнить эту фразу.

- «Часто несправедлив тот, кто не делает чего-либо, а не только тот, кто что-либо делает». Или, выражаясь современным языком, «все, что нужно для победы зла, – это чтобы добрые люди бездействовали...»

- Не пытайся поквитаться с другими людьми, – говорит Марк Аврелий в одном месте. Просто не будь таким.

- «А распоряжаться основоположениями надо, как в двоеборье, не как гладиаторы». Почему? Потому что у гладиатора есть оружие, которое можно отобрать. Оружие же борца – часть его, он и оружие – одно целое. То же самое касается знаний, философии и мудрости.

- Марк Аврелий приказывает себе отринуть мысли. Прекрасный образец для подражания. Если бы кто-то спросил вас прямо сейчас: «о чем вы думаете?», смогли бы вы дать краткий ответ? Если нет, вы грезите и витаете в облаках слишком много.

- «Ясно является уму, – пишет Марк Аврелий, – что нет в жизни другого положения, столь подходящего для философствования, как то, в котором ты оказался ныне». Имел ли он в виду конкретно положение императора? Или что любое положение идеально подходит для философии? Я больше склоняюсь к последнему.

- Мне повезло, что некоторые щедрые поклонники прислали мне редкие старые издания «Размышлений». Они разваливаются, изнашиваются с возрастом. Я задумываюсь о том, что бы подумал стоик, если бы держал в руках книгу, которой тогда было пару сотен лет. Он бы подумал о человеке, которому она принадлежала, и о том, что с ним стало (умер). Он бы подумал о том, чем занимался этот человек, кроме изучения философии (в основном бессмысленными вещами), а еще подумал бы о трудных временах, в которых заключенная в книге мудрость могла бы помочь ему (именно об этом я думаю сейчас). А потом он бы подумал о том, что все мы следуем некому ритму событий и, значит, кто-то может приобрести эту книгу после него и размышлять о том же.

- Заглянув в один из экземпляров в переводе Хейса несколько лет назад, я нашел чек от января 2007 из «Borders» в Риверсайде, штат Калифорния. Я купил свою книгу на Amazon, поэтому был уверен, что он не мой. Потом я понял, что это книга моей жены. По моей рекомендации она купила ее вскоре после нашей встречи. То, что она прочла книгу после моего мимолетного упоминания о ней, заставило меня поверить во взаимность наших чувств. Это первое, что нас объединило. И десять лет спустя мы все еще вместе.

- В предисловии Грегори Хейс говорит, что «американский президент» утверждает, будто перечитывает Марка Аврелия каждый год. Выяснилось, что этим президентом был Билл Клинтон. Не это ли натолкнуло меня на мысль продолжить читать и перечитывать книгу? Чтобы использовать ее как память обо всех успешно извлеченных из нее уроках?

- Абсолютная власть абсолютно дискредитирует все, что мы говорим. Но Марк Аврелий обладал абсолютной властью. Для меня его сочинения и его жизнь являются доказательством того, что правильные принципы и правильная дисциплина при их строгом соблюдении могут помочь отринуть эту вечную истину.

- Марк Аврелий напоминал себе: «И на Платоново государство не надейся». Он не ждал, что мир будет именно таким, каким он хотел, но инстинктивно понимал то, что позже напишет католический философ Йозеф Пипер: «Добро может делать только тот, кто знает, каковы вещи и каково их положение в реальности».

- Смешно, если задуматься, что его сочинения настолько личные, именно потому, что никогда не предназначались для массового читателя. Любая другая литература – своего рода перформанс – она предназначена для аудитории. «Размышления» – нет. На самом деле их исходное название (Ta eis heauton) переводится примерно как «К себе самому».

- Интересно и то, что мы понятия не имеем, были ли «Размышления» когда-то сформулированы иначе. Все, что у нас сейчас есть, это переводы переводов – ни одной оригинальной рукописи не сохранилось. Изначально они могли быть оформлены совершенно иначе (были ли у всех книг заголовки - как у первых двух? Или эти заголовки появились позднее? А может, изначально книги были просто пронумерованы? Или даже деление на пассажи было выполнено позже переводчиком?)

- Кто не использовал выражений «я буду честен с тобой», «при всем уважении» или «скажу откровенно»? Пока я не встретил откровенного порицания Марком Аврелием этих фраз, я и не думал о том, что все, о чем они говорят – честность, уважение, откровенность – должны подразумеваться по умолчанию. Если вам необходимо специально предварять ваши слова ими, значит, что-то не так с вашей обычной речью и вашими обычными привычками.

- «А если и воспрепятствует чему-нибудь действенному, то самым благорасположением к этому препятствию и благожелательностью перехода к тому, что налицо, тотчас навстречу выступит другое действие, прилаженное к тому распорядку, о котором речь». Нет никаких сомнений в том, что время от времени нам будут мешать делать то, что нам хочется или даже то, в чем мы отчаянно нуждаемся. Деньги будут теряться. Планы будут срываться. Давние мечты будут рушиться. Люди (включая нас) будут обижаться. И все же, какими бы ужасными ни были эти ситуации, мне кажется, вам придется признать, что они не безнадежны. Они не могут отменить вашей честности, прощения, дружбы, терпения, смирения, хорошего настроения, стойкости, творческого подхода и так далее.

- Пожалуй, лишь после множества прочтений я понял, что многие из указаний – не теряй времени, не теряй самообладания, перестань увлекаться вещами, которые не имеют значения – возникли потому, что Марк Аврелий недавно поступил прямо противоположно. Помните, это был, по сути, его дневник, размышления, раздумья, записанные после долгого тяжелого дня. Это не абстракции, а заметки о том, как он может поступить лучше в следующий раз.

- В эссе Иосифа Бродского о знаменитой конной статуе Марка Аврелия (которую я посетил в Риме несколько лет назад) есть строка: «Если "Размышления" – это древность, то мы – развалины». Я думаю, что он имел в виду то, что, если сопоставить силу, мощь и бескомпромиссность сочинений Марка Аврелия с сегодняшним днем, вы ощутите чувство упадка. Такое ощущение, что мы регрессировали, а не совершенствовались.

- Великое риторическое упражнение Марка Аврелия в сущности звучит так: «А могут бесстыдные не быть в мире? Не могут. Тогда не требуй невозможного. Этот – он один из тех бесстыдных, которые должны быть в мире». Хорошо бы вспоминать об этом каждый раз, встречая кого-то, кто вас расстраивает или беспокоит.

- Одной из прелестей многократного перечитывания книги является ощущение, будто она всюду следует за тобой. Это как если после покупки новой машины вы вдруг начинаете видеть эту машину повсюду – как будто вы и другие водители на одной волне. Я помню, как читал «К востоку от Эдема» Джона Стейнбека вскоре после «Размышлений», и угадайте, кого там всюду цитируют? Потом я читал Джона Стюарта Милля , и снова встретил Марка Аврелия. А во время поездки в Нью-Йорк я шел по 41-й улице и увидел табличку с цитатой Марка Аврелия. Это удивительное ощущение: вы повсюду обнаруживаете путеводную нить, как будто все с вами в одной команде и транслируют одно и то же послание.

- Одна из самых практичных вещей, которой я научился у стоиков, – это упражнение, которое я назвал «выражением презрения». Мне нравится, как Марк Аврелий воспринимает предметы роскоши и описывает их почти цинично, пренебрежительно: жареное мясо - это мертвое животное; марочное вино – это старый, забродивший виноград. Даже пурпурную мантию императора он описывает как кусок ткани, окрашенный кровью моллюсков. Смысл в том, чтобы увидеть эти вещи такими, какие они есть на самом деле, «устранить предания, в которые он рядятся». Я стараюсь пользоваться этим упражнением каждый день.

- Короткие фразы – лучшие: «Сотри представление. Не дергайся. Очерти настоящее во времени».

- Представьте себе римского императора со всей его покорной аудиторией и неограниченной властью, говорящего себе: «многословен и многосуетен не будь». Великолепно, правда? Впечатляет?

- Только работая со Стивом Хансельманом над переводом для «The Daily Stoic», я осознал, насколько перевод может быть гибким. Я считал, что Хейс запечатлел исходную прелесть Марка Аврелия. В некотором смысле это так, но при этом он старался писать красиво, а кто-то мог так же легко решить быть прямым и буквальным. Это позволило мне по-новому взглянуть на искусство перевода: как много в нем остается места для интерпретации.

- Если выбирать, в чьем переводе я бы хотел прочесть «Размышления», это был бы покойный Пьер Адо . В своей превосходной книге «The Inner Citadel (Внутренняя цитадель)» о Марке Аврелии и стоицизме Адо сделал собственные переводы цитируемых отрывков. Но, к сожалению, он умер, не опубликовав полного перевода для широких масс.

- Читая Адо, я впервые получил четкое объяснение того, что он называет «переворачивание препятствий вверх дном». Очевидно, я читал цитируемый им пассаж несколько раз в Хейсе, но перевод Адо был другим, он сделал его более понятным. Первоначальное название моей книги было «Переворот препятствий вверх дном». Однако во время чтения «Словаря современных пословиц» я обнаружил дзенскую истину «Препятствие и есть Путь», которая объединяла все эти смыслы и стала названием моей книги.

- «Все на день, и кто помнит, и кого». Из уст парня, лицо которого до сих пор встречается на римских монетах, которые вы можете купить на Etsy, это звучит особенно круто.

- От Марка Аврелия я узнал, кем был Гераклит (он много его цитирует). «В одну реку нельзя войти дважды», – одна из этих цитат. Какая прекрасная идея. Мне так она понравилась, что во время учебы в колледже я даже добавил специальный раздел «Цитата недели» в студенческую газету, чтобы поместить ее туда.

- После Марка Аврели я сразу же прочел Эпиктета («Искусство жизни» в переводе Лебелла), затем «Письма стоика» Сенеки , затем вернулся к изданию Эпиктета от Penguin Books, а затем опять к Сенеке «О краткости жизни» . Это было десятилетнее путешествие, и я все еще ощущаю себя в самом начале его. Как минимум, предстоит сделать еще многое.

- Удивительно, что до нас дошел не только «дневник» Марка Аврелия, но и его переписка с учителем риторики Корнелиусом Фронто! Стоики сказали бы, что это «предначертано», но мне кажется, нам невероятно повезло, что случай не уничтожил эти документы, лишив их человечество.

- Марк Аврелий много говорит о Мировом разуме (Логосе) – о силе Вселенной по сути. Это слово показалось мне знакомым, когда я впервые встретил его. И я вспомнил откуда: Виктор Франкл, психолог, переживший Холокост, назвал свою школу психологии логотерапией.

- И все-таки мне было не совсем понятно, что же такое Логос. Хейс и многие другие авторы для объяснения нашей связи с Логосом использовали пример собаки, привязанной к телеге. Телега (Логос) движется, и мы идем за ней. У нас есть некоторое пространство для маневра, но не много.

- Пожалуй, в 19 лет я отверг эту идею чисто инстинктивно. Предопределение? Отсутствие свободы воли? Да ладно. Это казалось слишком религиозным. Подростков в колледже зачастую привлекает атеизм подразумеваемой им свободой и правами. Но по мере взросления я начинал понимать, какова в нашей жизни роль случая и неподвластных нам сил. В таком случае, вопрос не в том, действительно ли мы привязаны к движущейся тележке, а в том, какова длина веревки. Сколько у нас пространства для маневра и насколько мы можем варьировать свой темп? Намного? Или совсем чуть-чуть?

- «Размышления» полны самокритики. Однако важно помнить, что все хорошо в меру. Здесь нет самобичевания, покаянных речей, нет проблем с самооценкой или ненависти к себе из-за чувства вины. Эта самокритика конструктивна.

- Есть пассаж, где Марк Аврелий говорит о нахождении рядом с неприятным, грязным человеком. Кажется, всего через пару месяцев после того, как впервые прочел его, я летел из Лонг-Бич в Нью-Йорк. Мне досталось среднее место и ужасные соседи. Они наваливались на меня. Они были противны. Я уже был готов взорваться. И вдруг меня осенило: либо я что-то говорю, либо отпускаю ситуацию. И гнев покинул меня. Я занялся своими делами. Пожалуй, теперь я вспоминаю эти строки каждый раз, как сажусь в самолет.

- В память о личности Марка Аврелия и его принципах, изложенных в книге, я купил мраморный бюст Маркуса, вырезанный в 1840 году, и поставил на рабочий стол, где могу видеть его ежедневно. Пожалуй, это самое дорогое произведение искусства, которое у меня есть, – оно стоит 900 долларов. Но воспоминания и успокаивающее присутствие стоят каждого из потраченных на него пенни. Мысль о том, что 3 или 4 поколения людей могли владеть этой вещью. О том, что кто-то будет владеть ей и после моей смерти.

- А через несколько лет один из моих читателей прислал мне два распечатанных на 3D-принтере бюста Марка Аврелия и Сенеки. Они стоят у меня в библиотеке. И хотя они намного дешевле и весят намного меньше, но оказывают такое же влияние.

- Я хотел узнать о Марке Аврелии как можно больше. В какой-то момент мне попалась на глаза старая научная публикация, в которой говорилось, что Марк Аврелий писал под воздействием опиума – зачем же иначе записывать пространные рассуждения о вращении от земли и взгляде на вещи сверху? Ответ в том, что это стоическое упражнение, история которого исчисляется тысячелетиями (и на самом деле такими наблюдениями занимались астронавты тысячи лет спустя). Все, для чего людям требуется помощь галлюциногенных препаратов, вы можете делать и будучи трезвым, как стеклышко. Это просто требует серьезной работы над собой.

- Очевидно устанавливая для себя эталон в Книге 10, Марк Аврелий описывает себя так: «добротный, достойный, доподлинный; осмысленный, единомысленный, свободомысленный». В своем блоге в 2007 году я добавил для себя следующее: «эмпатичный». Открытый. Добросовестный. Амбициозный.

- В начале этого года я написал статью о долгом процессе Питера Тиля против Гоукера. Во время работы над ней из глубин моей памяти сама собой всплыла строка из Марка Аврелия: «Лучший способ защититься – не уподобляться».

- При работе над «The Daily Stoic» я вчитывался в слова Марка Аврелия (и его переводчиков) как никогда раньше. Мне всегда нравилась фраза «все, что ценимо в жизни, – пусто, мелко, гнило». В своих первых прочтениях я больше внимания обращал на слово «ценимо». В ходе последующих размышлений я осознал всю красоту фразы «все, что ценимо в жизни».

- Со временем приходишь к пониманию и более тонких исторических аллюзий. Например, в одном отрывке Марк Аврелий пишет: «Гляди, не оцезарись, не пропитайся порфирой – бывает такое». Мне знакомы слова «цезарение» и «цезарь», но только после многократного перечитывания я понял, что он имеет в виду избегание внешних атрибутов его власти. Он говорит: мой пост не должен изменить и развратить меня. Не каждый из нас обладает административной властью, но всем нам стоит воспользоваться этим советом.

- При работе над «The Daily Stoic» наш редактор спрашивал о строке, где Марк Аврелий говорит: «Хватит этой жалкой жизни, ворчанья, обезьянства!», видел ли он когда-нибудь обезьяну. Или это уже более поздняя строка? Конечно, видел! На самом деле, его сынок-психопат, скорее всего, истребил полчища их в Колизее. Считается, что Марк Аврелий ненавидел гладиаторские игры, но он определенно был знаком со значительной частью африканской фауны.

- Еще один интересный факт о Марке Аврелии, на мой взгляд, доказывает то, что он жил по принципам своей философии. Он был выбран на престол Адрианом, установившим план преемственности, в соответствии с которым Адриану наследовал пожилой Антонин Пий, а тому в свою очередь Марк Аврелий. Когда Марк Аврелий в конце концов взошел на перстол, каково было его первое решение? Он назначил своего сводного брата Люция Вера соимператором. Ему досталась неограниченная власть, и первое же, что он сделал, - поделился ею с кем-то, с кем даже не был в прямом родстве. Это великодушие.

- Его мысли о переменах удивительны. Мы как камни, а «подброшенному камню упасть не зло, да и вверх взлететь не такое уж благо».

- «И чтобы никто от тебя не слышал больше, как ты хулишь жизнь при дворе – и сам ты от себя». Ты сам выбрал эту жизнь, говорит он себе, значит, нечего и жаловаться.

- Мне посчастливилось взять интервью у Грегори Хейса в 2007 году. Я спросил его, какой его любимый пассаж. Он процитировал: «Помышляй почаще о той быстроте, с которой проносится и уходит все, что существует или становится. Ибо и естество, подобно реке, в непрерывном течении, и действия в постоянных превращениях, и причины в тысячах разворотов; даже и то, что близко, ничуть не устойчиво, а беспредельность как прошлого, так и будущего – зияние, в котором все исчезает». Признаюсь, до того я упускал из виду его великолепие, но с тех пор он запал мне в душу.

- Знаете ли вы, что Амброз Бирс , великолепный писатель эпохи гражданской войны и современник Марка Твена, был большим поклонником стоиков? И, скорее всего, его дед и бабка тоже, так как его отца звали Марк Аврелий Бирс, а его дядю – Люций Вер Бирс (сводный брат Марка Аврелия и соимператор).

- Во время интервью с Робертом Грином для сайта «The Daily Stoic», я удивился, узнав, что ему тоже нравится пассаж о том, как «представлять себе насчет подливы или другой пищи такого рода, что это рыбий труп, а то – труп птицы или свиньи». Как он объяснил мне: «Я пытался довести этот принцип до совершенства в своей работе. Например, переосмыслить такие вещи, как власть и соблазн, и увидеть реальные основы игры, а не окружающие их легенды».

- Во время нашего интервью он показал мне свой собственный томик «Размышлений» и вспоминал турпоход, во время которого написал все заметки на его страницах. Кое-где он пометила на полях «AF» – сокращение от amor fati – любовь к своей судьбе. Он объяснил идею: «Хватит желать чего-то из чужой судьбы. Это ложная жизнь».

- Лучший способ учиться и учить – на собственном примере. Я думаю, именно поэтому мне так понравилась книга Марка Аврелия, ведь он показал мне (нам) пример для подражания. По его словам, «ничто так не ободряет, как явленное в нравах живущих рядом людей воплощение доблестей, особенно когда они случатся вместе».

- В своем образовании я всегда следовал совету Марка Аврелия «ты беги к ведущему: твоему, всеобщему, этого человека». Он также пишет, что для овладения чтением и письмом требуется учитель – как и для овладения искусством жить. Для меня такими учителями стали люди вроде Роберта Грина, и, конечно же, Марк Аврелий. Нужно стремиться к источнику знаний и впитывать в себя из него все, что можно.

- Во время одного из своих самых трудных и опасных приключений, путешествия по «реке сомнений», Тедди Рузвельт носил с собой томик «Размышлений». Я бы убил за возможность полистать его! Быть может, он читал по несколько страниц ночами? Есть ли там интересные заметки на полях? Какие были его любимые пассажи? И более стоический вопрос: сколько других известных или важных мужчин и женщин листали книгу Марка Аврелия? И где они сейчас? Потеряны и в основном забыты.

- В моем совместном труде со знаменитыми писателями и творческими людьми есть строки Марка Аврелия, которые мне часто хочется цитировать: «Тщеславный признает собственным благом чужую деятельность, сластолюбец – свое переживание, разумный - собственное деяние». Хорошая работа – вот что важно. Признание и награды – это всего лишь дополнение. Быть слишком привязанным к результатам, которых вы не можете контролировать? Это рецепт несчастья.

- Несмотря на все привилегии, у Марка Аврелия была трудная жизнь. Римский историк Дион Кассий считал, что Марк Аврелий «не нашел заслуженной им удачи, потому что не был силен телом и был вовлечен во множество неприятностей на протяжении почти всего его правления». Но за время этой борьбы он никогда не сдавался. Это вдохновляющий пример для нас, чтобы вспоминать о нем в минуты усталости, разочарования или кризиса.

- От стоиков я узнал о концепции Внутренней Цитадели. Они считали, что именно эта крепость защищает нашу душу. И хотя мы можем быть физически уязвимыми, можем зависеть от судьбы во многих отношениях, но наша внутренняя сфера непроницаема. Как выразился Марк Аврелий, «вещи сами по себе не затрагивают души».

- Я помнию, как сразу после президентских выборов 2008 года посчитал «поучительный случай» Обамы (скандал с преподобным Райтом) иллюстрацией принципа Марка Аврелия переворачивать препятствие вверх дном. Как сказал Обама, превращая негативную ситуацию в идеальную основу его знаменательной речи о расе, он «упустит важную возможность для лидерства». Это то, о чем я стараюсь помнить, будучи начальником и собираясь стать отцом.

- Билл Беличик говорит своим игрокам: «Делай свою работу». Марк Аврелий разъясняет, что это за работа: «У тебя какое искусство? – Быть добротным».

- Марк Аврелий – прекрасный писатель, способный находить красоту в необычных местах. В одном пассаже он восхваляет «прелесть и привлекательность» природных явлений, таких как «колосья, гнущиеся к земле, сморщенная морда льва, пена из кабаньей пасти и многое другое». Как писатель я многому научился от него. Как человек я научился большему. Речь идет о поиске величия везде и всюду.

- В какой-то момент Марк Аврелий говорит себе: «Ничего нет постыднее волчьей дружбы. Этого избегай всего более». Я думаю, он прав, но мы можем сделать еще один шаг вперед: а что, если вместо этого спросить себя, как часто мы сами бываем нечестны по отношению к нашим друзьям?

- Марк Аврелий постоянно замечает, что его предшественников-императоров едва помнят спустя всего несколько лет после окончания их правления. Для него это было напоминанием о том, что, сколько бы побед он ни одержал, как бы ни навязывал свою волю миру, это все равно, что строить замок на песке – вскоре он неизбежно будет стерт ветрами времени. То же самое относится и к нам.

- Интересно, что значительная часть «Размышлений» состоит из коротких цитат и отрывков из других авторов. В некотором смысле, это действительно записная книжка Марка Аврелия (и он вдохновил меня вести свою). Одна из моих из моих любимых записей, в которой Марк Аврелий цитирует забытую строку из Еврипида: «На ход вещей нам гневаться не следует – что им за дело?!»

- Я как-то рассказывал о своей склонности к переутомлению и маниакальной деятельности. У Марка Аврелия есть хорошее напоминание на этот случай: «И в делах не теряться, и в речах не растекаться, и в представлениях не блуждать, душе не сжиматься вдруг или же из себя выскакивать; и в жизни досуга не потерять».

- Марк Аврелий был одним из первых авторов, сформулировавших понятие космополитизма – утверждая, что он гражданин мира, а не только Рима. Это интересная и впечатляющая мысль… учитывая, что он был главным из граждан Рима.

- У Марка Аврелия было много обязанностей, как и у всех обладателей власти. Он рассматривал дела, выслушал жалобы, отправлял войска в бой, назначал руководителей, утверждал бюджеты. Многое зависело от его выбора и действий. Он записал следующую заметку, прекрасно иллюстрирующую, каким человеком он был: «Считай безразличным, зябко ли тебе или жарко, если ты делаешь, что подобает; и выспался ли ты при этом или клонится твоя голова, бранят тебя или же славят, умираешь ли ты или занят иным образом, потому что и умирать – житейское дело, а значит и тут достаточно, если справишься с настоящим».

- В Книге 1 «Размышлений» Марк Аврелий благодарит Рустика за то, что он научил его «читать тщательно, не довольствуясь мыслями вообще; и не спешить соглашаться с тем, кто вообще что-либо тебе говорит». Напоминание для нас в этом шумном медийном мире лжецов и клоунов. Не удовлетворяйтесь первым впечатлением. Избегайте быстрых реакций. Узнавайте.

- Как Марк Аврелий познакомился с учением стоиков? Это не точно, но, скорее всего, у него был экземпляр «Бесед Эпиктета» (и, возможно, Рустик делился с ним собственными конспектами лекций Эпиктета). Часть моих любимых книг пришли ко мне от моих учителей. На самом деле, я узнал о стоиках, попросив доктора Дрю порекомендовать книгу. Кого он рекомендовал? Эпиктета.

- Марк Аврелий пишет: «Не рыдай с другим, не задыхайся». Это напоминает девиз другого государственного деятеля, премьер-министра Великобритании Бенджамина Дизраэли: «Ничего не объяснять и ни на что не пенять!»

- Задолго до современных дискуссий о внутриличностной коммуникации Марк Аврелий понял идею: «Каковое часто представляешь себе, такова будет и твоя мысль».

- В какой-то момент Марк Аврелий, по сути, советует никогда не делать того, что хотелось бы сохранить «за закрытыми дверями». Легко сказать, но трудно сделать. Кто не будет смущен, если взломают его пароль от электронной почты или будет обнародована его переписка с супругом? Мы все приватно делаем что-то, чего никогда не сделали бы на людях. Но это хороший тест для предварительной оценки наших действий.

- В Книге 6 мы находим одно из самых сильных ободрений от Марка Аврелия. Он говорит: если кто-то сделал что-то, значит, это в человеческих силах. Если это в человеческих силах, значит, вы тоже можете это сделать.

- За долгие годы я осознал, что зависть – это ядовитая эмоция. Мы так отчаянно хотим того, что есть у других, что теряем удовольствие от того, что у нас уже есть. Марк Аврелий предлагает решение: «Не мыслить отсутствующее как уже существующее; счесть, сколько превосходного в настоящем, и в связи с этим напоминать себе, как бы оно желанно было, если б его не было».

- Марк Аврелий постоянно предостерегает себя, что гнев и печаль только усугубляют плохие ситуации. Раздражение из-за того, что кто-то груб с тобой, не успокаивает – только возбуждает. Грусть от потери чего-то не вернет его назад, а лишь усиливает чувство потери. Это похоже на первое правило ямы: если вы попали в нее, прекратите копать.

- Записывая подкаст с Тимом Ферриссом этим летом, я узнал, что у него в холодильнике приклеена одна из моих любимых цитат Марка Аврелия: «Если обстоятельства как будто бы вынуждают тебя прийти в смятение, уйди поскорее в себя, не отступая от лада более, чем ты вынужден, потому что ты скорее овладеешь созвучием, постоянно возвращаясь к нему».

- По словам одного исследователя трагедия Марка Аврелия в том, что его «философия – самоограничение, долг и уважение других – была так постыдно отвергнута имперской династией, утвердившейся после его смерти». Как я уже говорил, ужасный сын Марка Аврелия – напоминание о том, что неважно, насколько ты хорош на работе, если пренебрегаешь своими обязанностями дома…

- «Мы есть то, что мы делаем изо дня в день, – сказал Аристотель, – совершенство, следовательно, не действие, а привычка». Стоики добавляют, что мы являемся также продуктом наших мыслей («Каковое часто представляешь себе, такова будет и твоя мысль» – говорит Марк Аврелий).

- Марк Аврелий настоятельно убеждает себя вернуться к настоящему моменту и сосредоточиться на том, что перед ним. Эта идея «присутствия» кажется очень восточной, но, конечно, она является центральной и для стоицизма. Он говорит: «Лучше спрашивай себя в каждом отдельном случае: что непереносимого и несносного в этом деле? Стыдно будет признаться!» Ага.

- В «Размышлениях» мы находим одно из самых полезных упражнений при поиске цели: «Упорно показывать себе тех, кто сверх меры роптал на что-нибудь; тех, кто дошел до верха в великих успехах, несчастьях, ненависти или другой какой-нибудь судьбе. Затем посмотреть: теперь где все это? дым да зола, слова, а то и не слова». В конце концов, все мы умрем и постепенно будем забыты. Мы должны наслаждаться этим коротким временем, что есть у нас на земле, а не быть рабами эмоций, делающих нас несчастными и неудовлетворенными.

На последнем уроке я вас покину (этим же уроком мы решили завершить и «The Daily Stoic»). Очевидно, что Марк Аврелий много читал, делал обширные заметки и глубоко изучал философию. И все же он принял необычное решение, напомнив себе отложить все это в сторону:

«Не заблуждайся доле; не будешь ты читать своих заметок, деяний древних римлян и эллинов, выписок из писателей, которые ты откладывал себе на старость. Поспешай-ка лучше к своему назначению и, оставив пустые надежды, самому себе – если есть тебе дело до самого себя – помогай, как можешь».

В какой-то момент мы должны прекратить чтение, отложить в сторону все советы Марка Аврелия и других стоиков и начать действовать. Тогда, как выразился Сенека, «слова становятся делами».

Именно это я пытаюсь делать последние десять лет. Чередовать чтение и действие. Это удается мне не идеально и даже не так, как хотелось бы. Но я двигаюсь в этом направлении.

Надеюсь, вы тоже.

*Все цитаты из «Размышлений» Марка Аврелия приведены в переводе А.К.Гаврилова – прим.пер.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ