Бесстрашный и свободный борец за равноправие: стойкая притягательность Джека Ричера

У динамичных книг о Джеке Ричере множество преданных поклонников от Кейт Аткинсон до Харуки Мураками. К выходу очередного боевика исследуем магнетизм антигероя Ли Чайлда

Автор: Шарлотта Хиггингс

В этом месяце очередной 24-й роман Ли Чайлда о Джеке Ричере, бывшем военном полицейском армии США 6 футов 5 дюймов ростом и 250 фунтов весом, снова будет в топе или едва ли не в топе продаж. Эти книги стали издательским феноменом, успешным коммерческим литературным брендом с тех пор, как уроженец Ковентри (настоящее имя Джим Грант) написал первый роман «Поле смерти» в 1997 году после того, как его карьера телеведущего закончилась увольнением. По сути, его истории — вестерны. Ричер — одиночка, странник. Он так и не вписался в «нормальную» жизнь после ухода из армии. Он путешествует по США автостопом или автобусом — путь, который начался как способ изучения страны, но стал необходимостью. Он носит с собой только зубную щетку. Он покупает новую одежду, когда ему это нужно, выбрасывая старую. Он не ищет неприятностей, но они сами находят его. В каждом новом городе он раскрывает тайну, отыскивает плохих парней и сурово восстанавливает справедливость. Здесь много насилия: оружие или рукопашный бой. Удары в пах, удары по голове, локти жестоко врезаются в бока.

Чтобы книги стали такими же успешными, как эти, их должны читать и совсем не читающие люди. Но особенность Ричера в том, что книги пользуются успехом не только вне, но и внутри литературных кругов, в отличие, скажем, от работ Дэна Брауна или Э.Л. Джеймс. Особенно поразителен его успех у литературных див. Антония Фрейзер его фанатка. Кейт Аткинсон его фанатка. Когда Guardian задал вопрос Маргарет Дрэббл , автором какой книги она хотела бы быть, та ответила: «Что-нибудь из Ли Чайлда. Какие захватывающие вещи, какой язык, какие пейзажи, какие автострады и мотели, какие мифические измерения! Я читаю с благоговением и с нетерпением жду следующего».

А еще есть ученые. Маргарет Макмиллан, специалист по Первой мировой войне и лектор на радио BBC, очень любит книги Чайлда. Дженни Дэвидсон, профессор сравнительной литературы округа Колумбия из Нью-Йорка, называет себя его «одержимой фанаткой». Она считает эти книги абсолютной кульминацией легкого чтива: по ее словам, они похожи на изысканные варианты блюд быстрого питания, приготовленные шеф-поварами, отмеченными звездами Мишлен.

Я, конечно, не дива, но тоже их люблю. Я прочла все 24. Когда я выбирала название для своей последней книги (научно-популярная работа о сетях и лабиринтах), то подумала: «Что бы сделал Ли Чайлд?» И назвала ее «Красная нить», что мне показалось вполне в духе Ричера. Я рада отметить, что новый роман Ли Чайлда называется «Blue Moon» (Голубая луна).

Так что там с Джеком Ричером и женщинами из мира литературы? Одна из причин такой популярности чисто внешняя. Возьмем, к примеру, этот отрывок из «Голубой луны», выбранный более или менее случайно:

Его ноги были медленными, потому что тяжелые, а тяжелыми они были, потому что не только толстые, но и длинные. В данном случае очень длинные. Он далеко отвел левую ногу и ударил правой, вытянувшись в огромном порочном замахе, нацеливаясь хоть на что-нибудь, на любую часть тела, любое движение, любой временной промежуток, на что угодно.

Простые слова, связанные настоящим мастерством ритма. Ничего особенного. И вспомните простоту сонетов Шекспира и его выбор в пользу одно- и двухсложных слов («Rough winds do shake the darling buds of May»). Повтор слов «тяжелые» и «длинные». То, как последнее предложение изгибается и растягивается, тяжелое и длинное само по себе, готовое нанести смертельный удар. Чайлд — любитель грамматики. Ричер тоже.

А еще есть пейзажи, над которыми колдует Чайлд: пыльные городки американской глухомани; их закусочные, ломбарды и хозяйственные магазины. Все это в режиме чрезвычайной экономии, что подчеркивают особенно звучные повторяющиеся слова и фразы: «Blacktop» (асфальт), «backhole» (экскаватор), «cloverleaf» (дорожная развязка, дословно: лист клевера). Сами названия мест звучные. Действие прошлогоднего романа «Прошедшее время» происходило в городке Лакония, штат Нью-Гемпшир. Исходная Лакония была греческой территорией, на которой проживали древние спартанцы, такие же безжалостные воины, как Ричер. От Лакония образовано слово «лаконичный», обозначающее строгий, экономный и иногда суховато-остроумный подбор слов, т.е. вербальную манеру Ричера.

Во всем этом есть мифологический подтекст. «Ричер — архетипический герой — незнакомец, который приходит в город и наказывает его за грехи — классическая метафора, описанная Оденом в его эссе о детективной литературе «The Guilty Vicarage» (Виновен викарий)», — говорит писательница Аманда Крейг, еще одна большая его поклонница. Она называет его «современным странствующим рыцарем». В мифах и сказках мы ищем знакомые сюжеты. То же и с историями о Ричере. Стивен Пул из Guardian однажды спросил Харуки Мураками , чем ему нравятся эти книги. «Все то же самое!» — ответил Мураками.

Конечно, это не совсем так: Дэвидсон указывает на то, как искусно Чайлд сообщает об изменениях, пишет флешбэки, посвященные военной карьере Ричера, или переключается между историями от первого и третьего лица. Но в принципиальном плане все действительно одинаково. Мы знаем, что чаще всего на первых 10 страницах бывает небольшая заварушка. Мы знаем, что будет аккуратное постепенное введение сюжетных точек и незначительных решений, которые приведут к кульминации жестокого насилия и плохие парни будут убиты. Произойдет развязка и Ричер снова уедет из города, не взяв с собой абсолютно ничего. Количество убитых в 24 книгах исчисляется сотнями. Детективная писательница Вэл Макдермид описывает в своей последней книге «How the Dead Speak» (Как говорят мертвые) забавную сцену. Ее героиня Кэрол Джордан, тоже бывшая служащая полиции, страдающая ПТСР, ведет наблюдение. От скуки она слушает аудиокниги Ли Чайлда. «Кэрол подумала, что если бы его герой был реальным, то после всех двадцати с лишним книг он остро нуждался бы в услугах [травматерапевта] Мелиссы Ринтоул». Но мифологические, шаблонные элементы книг Ричера важный аспект читательского удовольствия, и их нельзя нивелировать излишним реализмом. Так что никакой Ричеру травматерапии.

Перейдем к собственно насилию. Что делает его таким «вкусным», так это его чрезвычайная стилизация. Боевые эпизоды в романах Ричера напоминают мне сцены битв в Илиаде своими повторяющимися формами и речевыми оборотами. Эта стилизация достигается частично существенным замедлением темпа. В книге Энди Мартина «Reacher Said Nothing» (Ричер ничего не сказал), ради которой Мартин сидел за спиной у Чайлда при работе над романом «Заставь меня» , Чайлд говорит, что у него есть одно правило. «Вы должны описывать быстрые вещи медленно, а медленные — быстро». В «Голубой луне» есть несколько ярких примеров. В одном бою Ричер и его противники наносят друг другу в общей сложности восемь ударов, но для их описания требуются целых четыре страницы и разрыв главы. Ричер крайне редко дерется с женщинами, и тогда насилие, пожалуй, из приятного превращается во что-то бессмысленное. «Я уйду завтра» с живописным рассказом о том, как «безупречное лицо» женщины было «испорчено» тем, что ее горло было перерезано «от уха до уха», довольно ужасно (я избавлю вас от подробностей). Но в целом он избегает выражений экзотизации или эротизации насилия над женщинами.

Ричер в своих приключениях часто находит союзника. И часто этим союзником бывает привлекательная компетентная женщина из правоохранительных органов, с которой у него может быть кратковременная ни к чему не обязывающая связь к взаимному удовольствию обоих. И это подводит меня к еще одному важному аспекту привлекательности этих историй для женщин, несмотря на приведенный выше пример: их скрытый феминизм. Ричер уважает и любит женщин. Считает их очаровательными и сексуальными. Но не в мерзком смысле. Женские персонажи неизменно самодостаточны, ни в чем не нуждаются и не подвергаются пыткам. Просто удивительно, как трудно найти таких женщин в популярной художественной литературе, написанной мужчинами.

В некотором смысле «Голубая луна» может считаться романом эпохи после #MeToo. Одно из преступлений, которые наказываются в этой истории, касается мужской агрессии по отношению к женщинам и сексуальной эксплуатации. Сюжет имеет особенно жестокую развязку, кровавую даже по меркам Чайлда. Трудно не счесть его (хотя бы на данном уровне) драмой женской мести.

Вот и все. Но ведь женщинам нравится Джек Ричер? Читательницы фантазируют о нем? Ну, некоторые явно да. Хотя он «крупный уродливый парень», сложенный как «кирпичный сарай». Не мой тип. Думаю, что на самом деле смысл в том, что женщины хотят быть им. В этом и состоит фантазия: сбросить бремя обязательств, пройтись по миру с пустыми руками. Быть физически непобедимым. Быть справедливым и бесстрашным.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ