Патриция Мойес: руководство по чтению классики

Автор: Нейл Найрен (Neil Nyren)

В середине прошлого столетия Британия снова влюбилась в детективы Золотого Века.

Можно простить вас за мнение, что к концу 1950-х Золотой Век классического британского детектива подошел к концу. Приятные загадки Дороти Сэйерс, Марджери Эллингем, Агаты Кристи и Нейо Марш были сброшены с пьедестала крутыми детективами, психологическими триллерами, тёмными улицами, спорными персонажами и сюжетами, изучающими низменные человеческие инстинкты.

Всё так. Но потом случилась Патриция Мойес. Вне всяких сомнений, я обожаю темные и непредсказуемы истории, но иногда хочется просто расслабиться с книгой, которая захватывает, в которой потрясающе выстроен сюжет. Ту, в которой все персонажи запоминаются. Девятнадцать романов Мойес, написанных с 1959 по 1993-й, дарят читателю именно это.

Стоит заметить, что у неё было особое умение, умение применять остроумие так умело, что даже порезавшись, вы не сразу заметите, что идет кровь.

В Убийстве от кутюр (1963) редактора журнала мод представляют читателям следующим образом: «привлекательная, белокурая Тереза Мастере окончила один из лучших в стране частных пансионов, почему и осталась недоучкой».

В книге «Черный вдовец» (1975) жена посла, служащего на Карибах, делает совершенно неуместное замечание: «собрав в одном коротком предложении максимально возможный снобизм, фанатизм и отсутствие такта, она спешно покидает комнату».

До этого происшествия писательница рассказала о бессмысленности пикетов в Вашингтоне: «Большинство гостей наловчились попадать в Белый дом сквозь толпу политических демонстрантов, и если бы преграда пропала, это был бы неприятный сюрприз».

В книге Смерть и голландский дядюшка (1968) детектив задает провокационный вопрос о действиях иностранного правительства, но получает лишь снисходительную улыбку: «Это довольно глупый вопрос, на который можно ожидать такой же глупый ответ … Знаете, суперинтендант, вы похожи на маленького ребенка, которому только что рассказали неадаптированную сказку братьев Гримм. Вы слишком долго пробыли в Англии». Мойес пристально следила за абсурдными социальными ограничениями, классовым неравенством, наивным восприятием политических действий, и не боялась рассказывать о результатах своих наблюдений.

Герои – её сильная сторона. В книгах Мойес действует один из самых восхитительных дуэтов борцов с преступностью. Главный суперинтендант Генри Тиббетт и его жена Эмми. Они давно женаты и выработали систему взаимных уступок, позволяющих пережить как мелкие неприятности, так и настоящие шторма. Два человека, которые взаимодействуют с удивительной легкостью, но не боятся опустить другого на землю, когда тот слишком увлекается.

К их общему огорчению, им никогда не удавалось устроить себе настоящий отпуск. Они могут кататься на лыжах, плыть под парусом или отправиться в Карибское море, а затем происходит нечто неприятное, и Генри, а вместе с ним Эмми, вынужден вмешаться.

«Мы можем хотя бы один отпуск провести спокойно?» – в сердцах восклицает Эми в романе Под парусом среди мертвецов (1961).

«Я всего лишь хочу поговорить с несколькими людьми», – мягко отвечает Генри. Конечно же. Позже, в той же книге он сам будет жаловаться:

Господи, почему такие вещи всегда случаются именно со мной? Мне совсем не нужны неприятности.
– Ты всегда так говоришь, – отвечает Эмми, – но всегда в них попадаешь. Милый, разве ты не догадываешься, что сам их ищешь?
– Не знаю, – отвечает он. – Я довольно скучный человек. Эмми улыбается.
– Кажется, я уже не раз это слышала.

В книге «Мертвецы не катается на лыжах» (1959) Генри Тиббет – главный инспектор, но со временем он добьется повышения. Он не из тех, кто сразу располагает к себе. Главный констебль в Призраке убийства (1967) так описывает первое знакомство с ним:

Констебль ждал этой встречи с некоторым любопытством, как будто намеревался увидеть кинозвезду или крупного политического деятеля, поэтому при первом знакомстве с Генри Тиббетом не смог подавить некоторого разочарования. Это был человек обычной внешности с волосами песочного цвета, средних лет, вполне приятный. Конечно, его темно-синие глаза смотрят очень внимательно, но не такой сэр Джон представлял себе элиту Скотленд-Ярда. Решительно не такой.

Вряд ли такой образ случайность.

«Генри всегда отрицал, что он намеренно выглядит столь безобидным, – замечают в романе "Смерть и голландский дядюшка", – но самому себе он мог признаться, насколько полезным бывает такое впечатление. Для человека уровня Генри Тиббетта, быть недооцененным – огромное преимущество».

Главный секрет Тиббетта заключается в том, что он называет «нюхом»:

Под этим он подразумевал странную смесь интуиции и дедукции, которая помогла ему распутать множество сложных дел. Хотя он всегда утверждал, что он весьма зауряден. Генри, несомненно, обладал талантом. Крошечные несоответствия фактов, но ещё важнее странности в поведении, накапливаются в ходе расследования, пока вместе они не превращаются, в усиливающуюся с каждой минутой уверенность в верности выбранного пути (Под парусом среди мертвецов)

Генри смущается, когда кто-то упоминает об этой особенности, утверждая, что это выдумка: «все дела он раскрыл благодаря удаче, логике и помощи» («Дважды в голубой луне», 1993 г.), но когда вы наблюдаете за его работой, правда выходит наружу.

Однако он не ошибается насчет роли своей жены в расследованиях. Эмми, полное имя Эммелин, сорок лет; пышные формы, короткие темные вьющиеся волосы, волевое, веселое лицо и «гладкая как персик кожа цвета мёда, столь любимая Генри» («Смерть и голландский дядюшка»). Эмми – идеальная пара для Генри, её замечания часто подталкивают его к верным выводам, она знает его как свои пять пальцев. В «Шести буквах для приговора» (1983) Генри заявляет, что смерть не знает мошенничества, затем берет паузу и произносит: «Но…» И Эмми отвечает: «Я знала, что обязательно будет "но". – Откуда? – Просто смотрю на тебя, дорогой. Я всегда могу сказать, о чем ты думаешь».

Но Эмми – не просто рупор. Когда ей в голову приходит интересная идея, она тут же бросается её воплощать, иногда Генри в курсе её авантюр, иногда нет. Своими манерами она располагает к себе, а ещё она потрясающе наблюдательна. Давайте понаблюдаем за ней на модной вечеринке в Женеве (роман «Убийство по плану»):

Это напомнило ей сцену из раннего Орсона Уэлса или зрелого периода Феллини. Камера движется неторопливо, позволяя оценить роскошь обстановки, но, тем не менее, выделяя отдельные жесты, разговор, улыбку, приступ гнева. Довольная этой метафорой, Эмми позволила своему взгляду блуждать, словно лучу прожектора. Она торжествовала.

Именно ее способность замечать нечто странное в мелочах, например: в автомобиле, который брали напрокат, в регистрационных записях отеля, сломанной раковине, мертвой кошке или пропавшей вязальной спице, помогает совершить прорыв в деле. Поэтому она часто оказывается в опасной ситуации: потерявшая сознание из-за хлороформа, связанная по рукам и ногам, на грани смерти и не раз, когда она спит, ставит себя в крайне опасное положение: сбитый с толку, без сознания или хлороформом, связанный по рукам и ногам, с неизбежной смертью. Иногда её используют как приманку, в роли подсадной утки. Узнав об этом, она всего лишь замечает: «Надеюсь, я была очень хороша в роли утки» (Смерть на пароме, 1985).

Не принимать Эмми всерьез очень рискованно. Однажды она сама напоминает Генри: «Вы не единственный человек в семье, у которого есть "нюх"». Такой уровень равноправия не был характерен для литературы 1960-х и 1970-х годах. Мойес обращала внимание на этот факт в статье «Жена полицейского», написанной в 1979 году:

Представьте себе жен великого детектива, и кто приходит на ум? Леди Питер Уимси(урожденная Гарриет Вейн); Аманда Кэмпион ... Агата Трой Аллейн ... Обратите внимания, все они – героини писательниц. Детективы, которых предпочитают писатели-мужчины, как правило, являются женоненавистниками или одинокими волками. Если они женаты, их жены будут уютными и домашними, не любопытствуя на счёт работы их мужей… В основном именно женщины-писатели, которые сделали образ жен детективов глубже.

Мойес и сама была полна скрытых глубин. Она родилась в Дублине в 1923 году, и когда началась Вторая мировая война, соврала о своем возрасте, прибавив год, чтобы присоединиться к Женским вспомогательным военно-воздушным силам, где она была оператором радара и летным офицером. Будучи там, она писала сценарии для выступлений на концертах в казармах, и однажды ночью Министерство Авиации отправило письмо с просьбой перечислить имена людей, имеющих опыт написания сценариев и разбирающихся в устройстве радара. Со вторым пунктом проблем не было, но Мойес не имела достаточного опыта, чтобы соответствовать первому, большим сюрпризом оказался тот факт, что её офицер поставил в список её имя.

«Сэр, вы с ума сошли», – сказала Патриция. Но работа досталась именно ей. Начинающему актеру и режиссеру по имени Петр Устинов, который впоследствии добился известности в мире кино, а также на телевидении и театральной сцене, получив «Оскар», «Эмми», «Золотой глобус» и «Грэмми», снимал фильм о разработке и создании радара, нужен был консультант. Она идеально подошла на эту должность. «Школа секретов» вышла в 1946 году. В титрах значился некий «Летный офицер П. Пакенхэм-Уолш» (имя, данное ей при рождении).

С Устиновым они стали друзьями, и следующие восемь лет она провела в качестве его личного помощника. В своей автобиографии Устинов писал: «Мне нравится думать, что она обнаружила свой талант, героически справляясь со многочисленными проблемами моих творений».

Она ушла, чтобы стать помощником редактора и обозревателем для британского Vogue; чтобы перевести пьесу Жана Ануйя с французского, которая стала хитом Уэст-Энда и Бродвея; чтобы написать сценарий для одной из моих самых любимых британских комедий, «Школы для негодяев» (см. раздел «Бонусы» ниже).

В это же время в её жизни произошли два знаменательных события. Великолепная лыжница, она застряла дома из-за несчастного случая на склонах Франции, и тогда решила попробовать, просто ради забавы, написать роман. Результатом стала книга «Мертвецы не катаются на лыжах», который знакомил читателя с четой Тиббетов. Кроме того, Мойес пережила развод. Ее первым мужем был фотограф Джон Мойес, а вторым, несколько лет спустя, был Джеймс Хасзард, адвокат и переводчик Международного суда в Гааге, ей пришлось переехать в Нидерланды. Они оба много путешествовали по Европе и Карибскому бассейну, а затем, в начале 1970-х годов, Хасзарду предложили должность в Вашингтоне, в Международным валютном фонде. Они согласились, так как Фонд был готов обеспечить переезд не только самих супругов, но также их яхты, винного погреба и кошек.

Мойес использовала весь свой жизненный опыт для написания романов. Она сделала Эмми Тиббет ветераном WAAF, и опыт работы с радаром дает Эмми ключи к двум убийствам, разделенным десятилетиями в Джонни под землей (1965). Годы работы в Vogue легли в основу Убийства от кутюр; время, проведенное с Устиновым, подарило технические знания, необходимые для описания съемок фильма в романе Падающая звезда (1964); места службы Хасзарда обеспечили достоверность места действий «Убийства по плану» и «Черного Вдовца». Увлечение парусным спортом пригодилось для нескольких книг, в частности «Под парусом среди мертвецов»; Голландия стала ключом к созданию атмосферы в «Смерти и Голландском Дядюшке» и Смерти на пароме, эта страна также стала важным элементом сюжета в Идеальном убийстве . Вымышленные карибские острова Тампика, Сент-Маркс и Сент-Мэтьюс в романах «Кокосовые убийства», «Ангел Смерти», «Чёрная девочка, белая девочка» и в некоторых сценах «Чёрного вдовца» оказались невероятно привлекательными, живыми и яркими.

Что касается того, как у нее получились такие замечательные персонажи, то я не могу назвать иных причин, кроме её таланта и наблюдательности. Можно привести очень много цитат на эту тему, но я приведу только две короткие и одну длинную (её можно было бы сделать еще длиннее, но вам же нужно где-то остановиться):

Возле двери за старинным столиком орехового дерева восседала немыслимо белокурая девица и красила ногти серебряным лаком. Увидев Генри, она, томно покачиваясь, двинулась ему навстречу.
– Чем мгу слжить? – спросила девица с каким-то невероятным прононсом. На старенький плащ инспектора она взглянула как садовник на слизняка.
– Я хотел бы видеть мистера Найта, – сказал Генри и вручил ей свою карточку.
– Присядьте, – сказала блондинка. – Я узнэю, свобэден ли эн. – И, кокетливо покачиваясь, исчезла.
(Убийство от кутюр)

Теперь в баре стало невозможно даже переброситься парой слов, так как Том, решив продолжить праздник, выспрашивал у Гари, что они с Бертом пьют.
– Нет, нет, старик, моя очередь, – и Джордж привлек внимание Герберта, стремясь узнать, как всё обернулось вчера ночью с той блондинкой из бара. Толстые кошельки разбрасывали по стойке десятифунтовые банкноты, всё это сопровождалось временами удачными широкими жестами в адрес друг друга, посетители очень осторожно пробирались к своим столам с ценным грузом в стаканах. Джин, виски и бренди опасно плескались за стеклом, стоило кораблю прибавить ход. За несколькими столами шли серьезные и тихие разговоры, внезапно прерывающиеся смехом. Генри предположил, что такие люди либо заключают деловые сделки, либо рассказывают грязные истории. Возможно, между этими темами и вовсе нет разницы.
(Смерть на пароме)

Немного предыстории, прежде чем перейти к третьему отрывку.

Генри Тиббет расследует смерть человека по имени Мейсон, которого застрелили на дороге, ведущей к Ферме Крегвелл. Следы ведут к чудакам Манчиплами, которые действительно заслуживают внимания читателей, наибольшее впечатление производит бывший епископ Буголаленда, утверждающий, что Мейсон был безумен, как шляпник. Он описывает свою первую встречу с Мейсоном: «Я всего лишь позвонил в парадную дверь, и как можно вежливее попросил одолжить мне полфунта маргарина, он прокричал в ответ какую-то тарабарщину и захлопнул дверь прямо перед моим лицом!»

В ходе дальнейшей беседы выясняется, что с собой у епископа был цветной японский зонт (частенько становился жертвой солнечного удара) и кларнет («Мое главное увлечение. Вайолет не любит, когда я практикуюсь дома») и плетеная сумка («чтобы положить маргарин») и в старомодном купальном костюме («купание перед обедом»), на ногах у него были надеты сапоги-Веллингтоны («чтобы добраться до реки, нужно пересечь болотистую местность»).

«Старомодный купальный костюм, – повторил Генри, – и сапоги Веллингтоны. Вы несли цветной японский зонтик, кларнет и плетеную сумку. Вы позвонили в дверь Мейсона. Он понятия не имел, кто вы такой ...
«Но я сразу же объяснил, кто я есть. Как только он открыл дверь, я сказал: "Я епископ Буголаленда и хочу полфунта маргарина…"»

– И что, – вкрадчиво спросил Генри, – он ответил?
– В этом все и дело, дорогой мой. Некоторое время он просто смотрел на меня совершенно безумным взглядом, а затем сказал нечто невообразимое, никогда этого не забуду. А я – яйцо-пашот. Вот что он сказал. И добавил, что хочет кусочек тоста. А потом захлопнул дверь, я только услышал, как ключ поворачивается в замке.
– Что ж, теперь, я знаю, – торжествующе продолжал епископ, – что это довольно распространенное явление когда психически больные люди воображают себя вареными яйцами. Любопытный факт, но факт.
(Призрак Убийства)

На этом история не заканчивается, становится еще смешнее, но я не хочу испортить вам впечатление, так что идите и найдите свой экземпляр книги. Мойес любила Манчиплов настолько, что возвращала их еще два раза как второстепенных персонажей, просто чтобы рассказать ещё больше историй об этом семействе, например, когда Вайолет наконец-то научилась водить машину в возрасте 55 лет, то сразу поехала «прямо через боковую дверь местного продуктового магазина», объяснив это следующим образом: «Но я всегда хожу таким образом» (Дважды в голубой луне).

Патриция Мойес умерла в 2000 году в своем доме в Верджин-Горда, на Британских Виргинских островах, куда она и Джеймс переехали после того, как вышли на пенсию. Она получала премию имени Эдгара По за «Идеальное убийство», а в 1999 году «Премию Агаты» за заслуги перед жанром.

«В эшелоне авторов детективов, – пишет газета Los Angeles Times, – ни одно имя не заслуживает большего восхищения, чем имя Патрисии Мойес».

Лучшие работы Мойес

Если у автора много книг, то каждый читатель сможет найти ту, что придется ему по душе, но его выбор может не нравиться остальным. Вероятно, ваш список будет не хуже моего, но я всё же рискну кое-что посоветовать.

«Под парусом среди мертвецов» (британское название: «Утонувший моряк») (1961)

«Оглядываясь назад, обнаруживаешь, что причиной ужасных событий оказывается какой-то пустяк. Случайное столкновение, неосторожный комментарий – и вот, уже запущена цепная реакция ужасающих совпадений, стремительно несущаяся к неизбежно жуткой кульминации.

Например, почти со стопроцентной уверенностью можно сказать, что если бы одним весенним вечером у Эмми Тиббет не лопнула бретелька в маленьком, прокуренном ресторане рядом с Кингс-роуд, Челси, убийца из Беррибриджа смог бы избежать правосудия».

Это начало истории. Никто даже не знал, что произошло убийство. Всеобщий любимец по имени Пит Раунсли сел на мель, выйдя на лодке в сильный туман, скорее всего, он встал, чтобы проверить, в чём дело, не удержал равновесия, упал, потерял сознание и утонул, когда начался прилив. Точнее, это та версия, которую услышат Тиббеты несколько месяцев спустя, когда приедут в Берибридж Хейвен, чтобы покататься под парусом с друзьями. Вскоре Генри говорит: «Мне кажется, что в истории, которую вы только что рассказали, есть пара спорных моментов».

«Спорных, – сказал Алистер. – О, ради всего святого, Генри, не пытайся создать дело из смерти бедного Пита. Там всё предельно ясно». «Не думаю, что это так, – сказал Генри с печальной убежденностью».

Конечно, он прав. Чем больше он общается с местными, тем больше находит людей, имеющих свои причины лгать ему. Что они и делают. Постоянно. А потом одна смерть следует за другой. Генри не может избавиться от ощущения, что именно его поиски повлекли за собой хаос, и снова оказывается прав. В финале книги и он, и Эмми находятся всего лишь в нескольких дюймах от того, чтобы самим оказаться среди мертвецов.

В романе не только прекрасная детективная составляющая, но и великолепные описания, особенно когда речь идет о маленьком городке и его жителях, а также о разнообразных «удовольствиях, опасностях и маленьких неприятностях» путешествий под парусом, которые Мойес так любила. Отдавая себе отчёт, что такая жизнь может скрывать нечто весьма неприятное:

Это был прекрасный день. Прилив был высоким, река – матовое синее стекло, лишь слегка тронутое рябью. Генри снова удивился невероятной насыщенности цвета. Но то, что неделю назад казалось Генри воплощением спокойствия, естественной красоты, теперь создавало атмосферу одновременно зловещую и печальную, как яркое лицо трупа в американском морге. Он был немного удивлен подобной ассоциацией: он никогда не был в Америке, не говоря уже о прибежище коронера. Возможно, они совсем не такие, какими их можно представить по прочитанным текстам.

Убийство от кутюр (1963)

«Если входишь в комнату, где лежит труп, то вряд ли станешь обращать внимание на что-нибудь другое».

Этой ночью в офисе журнала Style в Лондоне царил полный хаос. Последнее парижское шоу только что закончилось, фотографы взмылены, и у них есть всего несколько часов, чтобы выпустить один из самых важных выпусков года среди «полуночного бардака». Этому совсем не помогает тот факт, который отметил редактор в разговоре с Генри Тиббетом: «Ох уж этот мир моды! Удивительный мир, инспектор. Думаю, пока вы будете заниматься этим делом, он еще не раз поставит вас в тупик. Мы все в общем-то довольно необычные субъекты».

Мягко говоря. Генри оказался там потому, что наутро после ночного дедлайна помощница редактора была найдена мертвой. «– Рад вас видеть, сэр, – с чувством произнес сержант. – Нам здесь здорово достанется, уж это точно. – Что вы имеете в виду? – Женщины, – мрачно пояснил сержант. – Манекенщицы и прочие. Реву не оберешься».

По какой-то причине все пытаются убедить Генри в том, что загнанная помощница редактора не выдержала давления и покончила с собой, но чем глубже он погружается в этот мир, тем больше убеждается в обратном: «уже не в первый раз за это утро у него возникло ощущение, что существует некий заговор, цель которого скрыть от него какие-то щекотливые обстоятельства». Будьте осторожны, предупреждает его человек, давно крутящийся в этом обществе: «Они умеют внушить людям то, что хотят. И действуют не на любительском уровне – профессионально!»

Ситуацию осложняет присутствие родной племянницы Тиббет, Вероники, восходящей звезды мира высокой моды. Оказавшись в самой гуще событий, она хочет начать своё собственное расследование. Эмми против. «Я не хочу, чтобы ты играла в детективы. Никакой романтики в этом нет – это грязь и мерзость. Лезть в эти дела опасно». Вероника очень быстро убеждается в её правоте.

Это великолепная книга, наполненная неординарными персонажами и мельчайшими подробностями, которые мог знать лишь тот, кто сам крутился в этой среде. Поскольку Генри не собирается останавливать своё расследование, читатели узнают много нового не только о модных журналах, но и о самой моде, а также о дизайнерах, поставщиках, моделях и предпринимателях, которые связаны с этим миром.

Вот вы видите, как Генри заходит в стильную приемную дизайнера высокой моды, а затем поднимается по лестнице в ателье:

Здесь, как и в редакции «Стиля», бросалась в глаза разница в убранстве между парадной приемной и рабочими помещениями. Лестница была ободранная, пушистый белый ковер, сменился вытертым линолеумом. Войдя в дверь, он чуть не выскочил обратно. В комнате было полно людей. Кипы тканей, катушки, лоскуты, булавки, эскизы фасонов, перья, искусственные цветы, манекены, бусы – все это было перемешано в ужасном беспорядке. С противоположного конца комнаты доносился непрерывный стрекот швейных машинок. Полдюжины девушек в коричневых халатах нажимали на педали, крутили колеса и ловкими, искусными руками направляли под иглы куски дорогой ткани.
Николас Найт обматывал кусок зеленого атласа вокруг бедер четвертой манекенщицы – брюнетки с головой Нефертити. Стоя неподвижно, как статуя, она с интересом рассматривала свои ярко-красные ногти. На ней также не было ни платья, ни сорочки, только беленький бюстгальтер.
– Входите, – неразборчиво произнес Найт. Он держал во рту булавки.
– Может быть, мне лучше… – начал Генри, приготавливая путь к отступлению.
– Сейчас освобожусь! Дайте стул мистеру Тиббету!

Кто такой Саймон Уорвик? (1978)

Поиски давно потерянного пропавшего наследника и претендентов, которые появляются как чертик из коробочки – сюжет, который очень любят авторы детективов, в том числе Джозефина Тей и Джулиан Саймонс. Но никто не раскрыл тему так, как Мойес.

Лорд Чарльтон, которому осталось жить всего несколько месяцев, внезапно стал испытывать муки совести. Почти 35 лет назад его брат и невестка были убиты во время воздушной атаки. У них был ребенок, с которым Чарльтон не захотел иметь ничего общего: «Я был единственным человеком, который был у парня на всем белом свете. Но я отказался от ответственности». Ребенок был усыновлен американским офицером и его английской невестой, они переехали в Штаты. Теперь Чарльтон меняет своё завещание, чтобы оставить всё мальчику, теперь взрослому человеку – Саймону Уорвику.

Размещены объявления, и через неделю после смерти Чарльтона Саймон Уорвик появляется, а затем еще один Саймон Уорвик, с весьма правдоподобными историями и документами, и вскоре один из них мертв. Был ли убийца вторым «Саймоном Уорвиком»? Может быть, это был один из множества людей, которые не были рады увидеть Саймона Уорвика? Был ли он убит, потому что действительно был Уорвиком, или потому, что убийца думал, что он Уорвик?

У Тиббета есть свои мысли по этому поводу. «Будь я проклят, – говорит адвокат Чарльтона. – Это разворошит осиное гнездо». Но всё заходит гораздо дальше. Тиббет ловит убийцу, но это не главный вопрос, который интересует не только Тиббета, но и читателя. Главный вопрос выведен в заголовок. Кто такой Саймон Уорвик?

Обещаю, вы никогда не догадаетесь.

Бонус из мира шоу-бизнеса

Пьесой Жана Ануя, которую переводила Мойес, была «Леокадия», представляющая собой историю воспоминаний о Вэст-Энде Лондона 1955-го года. Выдающийся актерский состав с участием Пола Скофилда, Маргарет Резерфорд и Мэри Ур. Бродвейская постановка 1957 года была не менее звездной – Ричард Бертон, Хелен Хейс и Сьюзан Страсберг – и была номинирована на Тони, получив два приза. Именно успех пьесы позволил Мойес покинуть Vogue и работать самостоятельно.

Сценарий фильма «Школа негодяев» основан на работах Стивена Поттера, который написал серию ярких сатирических книг о том, как обеспечить себе преимущество с помощью не совсем честных психологических трюков. Он назвал их «уловками», старым термином, который впоследствии вошел в повседневную английскую лексику, наряду с «искусством игры» и «выше на уровень» взятых из названий двух его книг.

В фильме 1960-го года блестяще играют три талантливых комических актера: Терри-Томас, Аластера Сим и Яна Кармайкл, которые служат украшением любого британского фильма. Мало того, что вы должны сами составить мнение о «Школе негодяев» (оригинале, а не римейке 2006 года), вы должны сразу же браться за любой фильм, над которым работали эти люди. Вы не пожалеете.

Что касается Петра Устинова, как было сказано выше, он добился необычайного успеха как актер, режиссер, драматург и публицист. Он также писал романы. У меня есть один из них на моей полке, издание 1971-го года. Это «Крамнегел», он о шефе американской полиции, который по неосторожности застрелил человека в Англии и предстал перед судом, Publishers Weekly назвал это «ужасно смешной сатирой, построенной на контрасте американского и британского образа жизни, смерти и их отношений с законом». И, если я не ошибаюсь, именно моя аннотация находится внутри книги. Так я зарабатывал на жизнь в те дни.

Книжный бонус

Я рад сообщить, что готовится полное переиздание приключений Тиббетов в подарочном варианте издательством Felony & Mayhem Press. Вы сможете прочитать их все!

Мойес также написала детектив для детей «Хелтер-Скелтер», сборник коротких рассказов «Кто убил Деда Мороза? И другие невозможные смерти»; и будучи заядлой кошатницей, две книги о кошках. Если это то, что вам по нраву, то не сомневайтесь – они потрясающие.

МЕТА БОНУС

«Достаточно плохо, что женщину убивают в присутствии одного из моих старших офицеров. Теперь вы хотите, чтобы я рассказал всем, что она умерла от естественных причин, при наличии всех симптомов острого отравления, и в доме, битком набитом токсичными инсектицидами. Это просто невозможно». А.С. поднял взгляд от своего кофе, полный глаз Генри. «Что убило эту женщину, Тиббет?»
Генри пожал плечами.
– Восточный яд, неизвестный науке, – сказал он. – Как и во всех лучших детективных историях.
– Вы пытаетесь быть остроумным?
(Идеальное убийство)

– Здесь всё нужно будет проделать максимально тактично... Вы же это понимаете?
– Конечно, понимаю. И по этой причине, Сэм, я предлагаю вам сделать запрос на конкретного человека. Я ужинал в Grey Inn, в компании некоего Майкла Баркера, выдающегося королевского адвоката, специализирующегося на судебных преследованиях. Именно через него я познакомился с инспектором из криминального отдела, который весьма отличается от всех остальных. Очень ... – он колебался, – очень необыкновенный человек.
– О, Боже, – сказал Майкл. – Избавь нас от лорда Питера Уимси.
(Черный вдовец)

Клуб «Угадай, кто» состоит из пяти успешных авторов детективов, каждый из которых пишет под псевдонимом. Тиббету будет предложено поговорить с ними на следующей встрече. Мы встречаемся с ними на обеде.

У каждого из пяти членов клуба «Угадай, кто» была своя причина, использовать псевдоним и держать свою настоящую личность в секрете. Например, поклонники Текса Лори, этого крутого и любвеобильного частного сыщика, несомненно, были бы разочарованы, узнав, что его создатель, Джек Харви, на самом деле миссис Миртл Уотерфорд. Совершенно противоположной была причина Гарольда Вандика, блестящего юриста, спортсмена, лектора Оксфорда, литературного критика и составителя изощренных кроссвордов для воскресной газеты... В случае с Гарольдом проблема была в написании сентиментальных готических историй о героинях в шифоновых ночных рубашках, мрачными домами, теряющимися в тумане, и таинственными любовниками с отрешенными лицами и сильными, но нежными руками. Эти истории отлично продавались под именем Элейн Саммерфилд. Случай с доктором Уильямом Картрайтом и профессором Фредом Коу [соответственно, уважаемым врачом и экономистом, придерживающимся левых взглядов] и новая причина… Только несколько людей, помимо их жен, знали, что Билл и Фред – это Фреда Райт, чья привлекательная, близорукая, седовласая мисс Твинкли была любимым частным детективом бесчисленных леди в бесчисленных публичных библиотеках. Барбара Оппеншоу [дочь владельца издательства] писала как Лидия Дрейк, а Оппеншоу и Трилби были очень довольны успехом ее крутого, курящего трубку детектива из Скотланд-Ярда, суперинтенданта Берроуза….
Неизбежно, разговор за столом перешел к различиям между реальными полицейскими из криминального отдела и героями, созданными писателями. Картрайт и Коу утверждали, что сильная сторона мисс Твинкли в том, что она была любительницей, которой не мешали полицейские процедуры. Именно это, по их словам, делало Шерлока Холмса, лорда Питера Уимси и других самыми великими детективами в художественной литературе, то, что они не служили в полиции. Миртл указала, что Текс Лори на самом деле не детектив, а авантюрист, чья карьера требовала общения с криминальными кругами. Гарольд Вандике, заметил с долей сарказма, что ни одна из его героинь с перьями в голове, вместо мозга, не сможет обнаружить лису в курятнике, не говоря уже об убийце.
– Вы, моя дорогая Барбара, – продолжал он, – единственная из нас, кто старается изобразить настоящего детектива из Скотланд-Ярда. И я не могу вспомнить, чтобы дела старшего суперинтенданта Тиббета когда-либо напоминали дела, столь блестяще раскрытые суперинтендентом Барроузом.
– Нет необходимости быть саркастичным, Гарри, – сказала Барбара. – Я пишу в наиболее классическом стиле, и мои книги продаются лучше, чем ваши.
– Может быть ты права, а может быть и нет, – произнес Гарри, который очень хорошо знал, что это правда.
(Убийство в шести буквах)

* Перевод отрывков из романов «Убийство от кутюр» и «Призрак убийства» взят из официальных изданий, остальные отрывки – работа переводчика статьи.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ