Как в СМИ ущемляют писательниц

Автор: Кэрри В. Маллинс

«Она одета в джинсы и темно-синюю рубашку. Она красива, элегантна и выше, чем я думала».

«Она высокая, элегантная, с чертами балерины: выразительным ртом и глазами на небольшом точеном лице».

Речь в этих цитатах из статей в «Гардиан» 2014 года и «Нью-Йоркер» 2017 года идет о Рейчел Каск . Обычно мы даже не замечаем, когда в статьях, якобы рассказывающих о работе писательниц, упоминаются их глаза и одежда – настолько это привычно. Но высоко оцененная трилогия Каск «Контур» – упражнение в сдержанности. Мы практически ничего не знаем о внешности и характере рассказчицы Фэй, и отсутствие этих деталей примечательно. Каск понимает, что мы привыкли оценивать женщин по определенным критериям, таким как возраст, внешность и семейное положение, и рассуждает, насколько больше можно узнать о человеке из вопросов, которые он задает, и историй, которые рассказывает, нежели по поверхностному описанию. Читать произведения Каск одновременно со статьями о ней некомфортно, ведь то, как Каск преподносит свою героиню, очень отличается от того, как к самой Каск относятся в прессе.

Правда в том, что такое предвзятое отношение к авторам-женщинам является нормой, и в недавнем (неакадемическом) исследовании под названием Emilia Report содержится еще больше доказательств того, что это не плод нашего воображения. Исследование, выполненное журналисткой Данутой Кин по заказу продюсеров пьесы об Эмилии Бассано, первой опубликованной английской поэтессы, сравнивает способы освещения в СМИ десяти писателей и писательниц – пяти мужчин и пяти женщин – которые пишут для одного и того же рынка. Кин сравнила частоту освещения книг авторов обоих полов и само его содержание, и обнаружила, что писателям-мужчинам отдается «явное предпочтение». К примеру, Кин выяснила, что из четырех популярных авторов фэнтези, новые книги которых должны были скоро выйти, «широко освещались» только книги мужчин, а книги женщин, несмотря на внушительный послужной список их авторов, не освещались совсем.

Десять писателей – это очень маленькая выборка, но результаты, полученные Кин, соответствуют похожим исследованиям гендерной принадлежности публикуемых авторов. Например, по данным одного исследования 2016 года, несмотря на то, что две трети всех писателей Австралии женщины, две трети всех отрецензированных в СМИ книг написаны мужчинами. Результаты исследования организации VIDA в 2017 году показали, что женщины недостаточно представлены и в американских публикациях: лишь 2 из 15 журналов, участвовавших в исследовании, публиковали столько же женщин, сколько мужчин. Подобные исследования показывают, что писательницы освещаются СМИ меньше, чем писатели, и из-за этого не могут пользоваться таким же успехом. Это вопрос доступности – люди не могут читать книги, если не знают о них – и осуждения – легко предположить, что женщины не появляются в престижных изданиях, потому что не заслужили этого.

Конечно, как показывают статьи о Каск, проблема не заканчивается на инклюзии. Кин изучила описывающие писательниц прилагательные и публикуемые в газетах истории и обнаружила, что женщин воспринимают и преподносят как менее серьезных авторов, чем мужчины. К примеру, вероятность упоминания в публикациях возраста женщин, участвующих в Emilia Report, была в два раза выше. Кин указала на Салли Руни, молодую ирландскую писательницу, чей литературный успех поверг прессу в неистовство. Я совсем не удивилась, узнав, что лишь в пяти из шестнадцати статей о Руни не упоминался ее возраст, учитывая, что СМИ сразу превратили ее в олицетворение всех неопытных молодых писательниц. Хотя она и является одной из редких молодых женщин, которых ценят за литературный талант, книги Руни все равно не могут говорить сами за себя – они неразрывно связаны с ее полом и юным возрастом. Говорить о возрасте женщины – то же самое, что говорить о ее наряде, или о том, что она съела на обед: подразумевается, что судить женщину по таким критериям нормально, и таким образом они вводятся в обсуждение ее работ (сколько статей о Салмане Рушди упоминают, что ему 71?).

По данным Emilia Report, такое обращение принимает особенно возмутительные размеры, когда дело касается женщин и материнства. «Писательниц продолжают судить по “коляске в прихожей”, – пишет Кин, – и записывают в хранительницы домашнего очага, вместо того чтобы серьезно воспринимать их писательскую работу». Это отсылка к цитате Сирила Коннолли , редактора журнала «Horizon», который сказал: «У настоящего искусства нет хуже врага, чем детская коляска в прихожей». Сведения Кин подтверждают то, что я наблюдала годами; в статьях неизменно говорится о семейном (или романтическом) положении женщины, в то время как мужчины могут быть мужьями или отцами, или менять партнерш, но об этом не упоминается в первом же абзаце. Эта практика продвигает убеждение, что женщины интересуются лишь любовью, семьей и материнством, о чем и должны писать книги. От женщин ожидают, что они будут писать истории (даже вымышленные), связанные с нашей реальной жизнью. В Emilia Report входит интервью с 27 писательницами, и эти слова Джоанн Харрис попали точно в цель: «Женщин до сих пор воспринимают как группу, занимающую отдельную нишу, и имеющую дело лишь с женскими проблемами, тогда как о мужчинах (даже работающих в тех же направлениях) думают как о людях, имеющих дело с важными универсальными темами». Если женщины – это «губки», чьи жизни оказывают влияние на их произведения, а мужчины – «неприступные крепости», чьи произведения существуют отдельно, если мужчины могут писать о чем угодно, включая истории о семьях, похожих на их собственные, но при этом их работы интерпретируются как содержащие универсальный человеческий опыт, то удивительно ли, что настоящей литературой считаются только произведения, написанные мужчинами?

Предубеждение СМИ по отношению к женщинам не обязательно умышленно – оно заложено в культуре, а не является намеренно злобным. Но оно разрушительно, заключает Emilia Report: то, как писательниц представляют в СМИ, ослабляет способность публики видеть их как серьезных авторов. Мнение, что женщины хотят писать только о бытовых проблемах, наносит им не незначительный ущерб, а ограничивает их аудиторию и престиж. Исследования показывают, что истории о женском опыте редко получают премии, особенно если они написаны тоже женщинами.

Emilia Report еще раз доказывает, что издательский бизнес должен сделать шаг вперед. Люди должны спросить себя: помогает ли моя работа разрушить стереотип о том, что женщины менее серьезные авторы, или она лишь продвигает его? Кин хотела бы, чтобы издательства пересмотрели свой выбор книжных обложек, которые, по ее мнению, «подрывают доверие публики к прозе, написанной женщинами, и их способность быть воспринятыми всерьез». Я согласна, что продвижение женской прозы наравне с мужской – важный шаг к изменению мнения общества о мужчинах как о более серьезных авторах. Особенно это касается наиболее очевидных случаев неправильной трактовки книг, например, когда романы Элены Ферранте получают похожие на слащавые открытки обложки. Но нам нужно пойти дальше. Нужно, чтобы издатели печатали истории женщин, разрушающие привычные стандарты. СМИ тоже должны пересмотреть то, как они обращаются с писательницами. Нам нужно одинаковое количество рецензий на книги женщин и мужчин, и мы должны перестать составлять статьи о женщинах как статьи в глянцевых журналах: с советами по макияжу и диетам и упоминаниями о том, как хорошо писательница выглядит для своего возраста. Присвоение обложек по половой принадлежности автора, статьи с постоянными упоминаниями возраста и внешности или вовсе отсутствие освещения в прессе – все это влияет на то, как мы воспринимаем сами книги, и если женщин преподносят как менее серьезных авторов, в сознании читателей они будут именно такими, независимо от того, правда это или нет.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ