Как Диккенс, Бронте и Эллиот повлияли на Винсента Ван Гога

Автор: Кэтрин Хьюз

Экспозиция «Звездной ночи над Роной» Винсента Ван Гога в галерее Тейт в каком-то смысле является возвращением домой. Это может звучать как принятие желаемого за действительное. Последние полвека картина висела в Париже, и ее поющие средиземноморские цвета, которые сам художник называл «аквамарином», «королевским синим» и «красновато-коричневым», мало похожи на темные полутона Темзы, которая протекает вдоль галереи Тейт в Лондоне. И все же весенняя выставка «Ван Гог и Британия» организована по принципу, согласно которому основы искусства голландца, как его видение, так и его мышление, были заложены не на юге Франции и не в туманном свете Нидерландов, но в Лондоне, где он провел три определяющих жизнь года (1873-1876) своей молодости.

Показательный пример: если вы посмотрите за галлюциногенный блеск «Звездной ночи над Роной», которую Ван Гог нарисовал в 1888 году, за два года до своей смерти, вы заметите сходство с маленькой черно-белой гравюрой, которую он впервые увидел более чем за десять лет до этого, во время его пребывания в Лондоне. «Вечер на Темзе» Гюстава Доре показывает Лондон с Вестминстерского моста, вид, который Ван Гог знал не понаслышке: ему приходилось каждый день ездить мимо этого места со своей квартиры в пригороде в офис на Ковент-Гарден, где он работал клерком. Это была не пышность неоготического здания парламента, которая привлекала Ван Гога к гравюре Доре, но отражение газовых ламп, расположенных по ту сторону реки. Пятнадцать лет спустя он перенес этот толчок современности в «Звездную ночь над Роной», вид на Арль, в котором новомодные уличные фонари конкурируют с блистающими звездами в освещении неба.

Гюстав Доре, «Вечер на Темзе»

Связь Ван Гога с британской культурой на самом деле еще глубже. Кэрол Якоби, ведущий куратор выставки Тейт, объясняет, что голландец был «чрезвычайно литературно-подкованным художником, и книги, которые он читал во время своего пребывания в Лондоне, были так же важны для его дальнейшего развития, как и образы, с которыми он сталкивался в городе». Письма Ван Гога к его семье переполнены ссылками на классику, которую он с жадностью читал во время своего пребывания в Великобритании, в том числе «Путь паломника» Джона Беньяна , «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо и «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте . Его любимым автором был Чарльз Диккенс , за которым следовала Джордж Элиот . Наблюдательные искусствоведы отмечают, что ночное небо в картине Роны — прямая цитата из сцены в «Тяжелых временах» Диккенса , в которой второстепенный герой, Стивен Блэкпул, лежа смотрит на звезды, размышляя о своей трудной жизни и надвигающейся смерти.

Ван Гог любил Диккенса и Элиот за то, что они описывали подробности скромной повседневной жизни, возвышая их до чего-то сияющего. Здесь соцреализм во всей своей непривлекательности превратился в некое моральное величие. Несколько лет спустя, на пути к тому, чтобы стать художником, который будет вкладывать сильные чувства в рваные подсолнухи, старые ботинки и крестьян, питающихся картошкой, Ван Гог писал своему брату: «Вся моя жизнь вертится вокруг вещей из повседневной жизни, которые описывает Диккенс и рисуют те художники».

Художники, о которых он говорил, были не старыми мастерами, а, скорее, создателями новых образов, которыми торговали его работодатели, арт-дилеры Goupil & Co. Во время прибытия Ван Гога в 1873 году Лондон стал мировой столицей графического искусства, подпитываемой процветающей литературной обстановкой, современными методами производства и огромным международным рынком. Наряду с Доре такие художники, как Люк Филдес и Хьюберт фон Херкомер, использовали смелые контрасты света и тени, чтобы передать своеобразие жизни в крупнейшем мегаполисе мира. Вместо спокойных мадонн и сверкающих генералов они рисовали мужчин и женщин, ожидающих открытия паба, дворников, устало толкающих свои тележки, и заключенных Ньюгета (главная тюрьма Лондона до 1902 г. — прим. пер.), обреченных ходить по вечному кругу. Ко времени своей смерти Ван Гог собрал 2000 таких гравюр и оттисков, широко известных как «черные и белые».

Качество, которое привлекло его к этому новому демократическому искусству, было тем же импульсом, который подтолкнул его к романам Диккенса и Элиот. Это давало ему шанс сблизиться с образом жизни намного более подлинным, чем его собственный, в котором он все более разочаровывался. Носить цилиндр и брать трубку на работу во время дождя поначалу было в новинку и захватывало, но теперь это казалось все более бессмысленным, особенно когда он постоянно сталкивался с нищетой и отчаянием на городских улицах. Во время чтения английской классики Ван Гога особенно привлекали герои рабочего класса, которые, могли с помощью своих интеллектуальных способностей подняться до уровня мелкой буржуазии, но предпочли остаться среди своего народа. Стивен Блэкпул из «Тяжёлых времен» — один из таких персонажей, как и одноименный герой самого политического романа Элиот — «Феликс Холт, радикал». Будучи сыном пастора, Ван Гог всегда знал о тяжелом положении обездоленных, старых, страдальцев и бедных. Однако теперь он собирался отказаться от жизни клерка и занять постоянное место среди изгоев города в качестве министра или миссионера. Его взгляд особенно привлек Уайтчепел, который он описал своему брату Тео как «тот крайне бедный район, о котором ты читал у Диккенса».

Винсент Ван Гог, «Спальня»

Именно в последние месяцы его жизни, когда его психическое здоровье ухудшалось, а мастерство возрастало, эти ранние лондонские ассоциации наиболее настойчиво проявлялись в работе Ван Гога. Возьмите «Спальню», знаменитое исполнение его комнаты в «Желтом доме» в Арле, где он недолгое и бурное время жил с Полем Гогеном. В 1889 году, работая над вариантом картины для своей матери, он написал своей сестре Вильгельмине из приюта Святого Павла в Сен-Реми: «Тебе, вероятно, интерьер покажется самым уродливым, ведь это пустая спальня с деревянной кроватью и двумя стульями ... Я хотел получить эффект простоты, как описано у Феликса Холта». Это была отсылка к герою Элиот, который, несмотря на искушение подняться до уровня среднего класса, выбирает простоту с материальной точки зрения и моральную строгость.

Великим новшеством Ван Гога является создание банальной сцены — спальни бедняка рабочего класса — которая, на первый взгляд, требует монохромного исполнения, и наполнение ее великолепным цветом. В его переосмыслении спальня Холта, которая также является и его собственной, стены — сиреневые, покрывало — кричаще красное, и все расставлено под галлюциногенным уклоном. И все же это не работа глубоко обеспокоенного, чисто инстинктивного художника, случайным образом вырывающего изображения из своего кишащего бессознательного. Здесь мы имеем дело с художником, в высшей степени осознанным и дисциплинированным, глубоко прочувствовавшим моральную ответственность и решившим синтезировать визуальные и текстовые отсылки, которые он насобирал более десяти лет назад в городе туманных полутонов.

Выставка «Ван Гог и Британия» продлится в галерее Тейт в Лондоне до 11 августя 2019 года

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ