Николас Блейк: руководство для любителей детективной классики

Николас Блейк очень любил запутанные сюжеты и был очень хорош в их создании: драматичное убийство, загадочные улики, подозрения, освещающие, словно прожектором, одного персонажа за другим, и финальное разоблачение.

Однако больше всего его интересовали не загадки и не материальные улики, а человеческий разум. Блейка завораживала психология убийц и жертв, причем больше не то, как именно это происходит, а почему. В своей элегантной прозе с налетом юмора, в частности, в 20-ти романах, написанных 1935 по 1968 год, он подробно изучил душевные страсти и человеческие слабости, сбивавшие людей с пути, те темные пути и ситуации, когда давление – психическое, умственное, моральное – доводило их до преступления. Писательница Элизабет Боуэн охарактеризовала книги Николаса Блейка как «нечто вполне в духе английского детектива», а «Нью Йоркер» назвал его самого «невероятно изысканным писателем с редким пониманием смятенных душ, в то же время умеющим писать о них, не теряя собственного равновесия и легкости пера». Его книги стали хитом неожиданно для всех.

Вместе с тем в Блейке интересно не только то, кем он был, но и то, кем не был: поэтом-лауреатом Великобритании в 1968-1972 годах, командором Британской империи, профессором Оксфорда и Гарварда, директором и старшим редактором одного из самых известных в Великобритании издательств, отцом одного из величайших актеров своего времени, а также тем, кого Т.Е. Лоуренс однажды назвал «великим человеком Англии».

Всем этим был Сесил Дэй-Льюис. При этом в свои 30 лет прославленный поэт переживал нелегкие времена: уже будучи мужем и отцом, он жил в такой жестокой нужде, что не мог найти сотни фунтов на починку крыши отцовского домика в Челтенхэме. В то время он работал директором того, что тогда считалось публичной школой, где на него неодобрительно косились из-за коммунистических взглядов. В письме другу, поэту Стивену Спендеру, Дэй-Льюис откровенно писал: «Я пытаюсь писать коммерческую прозу, потому что меня могут вышвырнуть с работы за политические воззрения».

Именно тогда родился детектив-любитель Найджел Стренджвейс, описанный в одном из романов следующим образом: «Он увидел высокого, угловатого молодого человека тридцати с небольшим лет, чья неряшливая одежда и волосы цвета пакли выглядели так, будто его только что разбудили от тревожного сна на железнодорожном вокзале. Его лицо было бледным и немного вялым, но умные светло-голубые глаза составляли резкий контраст незрелым чертам. Они смотрели с подозрительной жесткостью, как будто Стренджвейс постоянно составлял суждения обо всем вокруг. В его манере поведения – весьма вежливой, озабоченной и беспокойной – Феликсу на миг почудилось нечто необъяснимо зловещее: это было похоже на отношение ученого к объекту своего эксперимента – заинтересованное, но нечеловечески объективное. Найджел принадлежал к той редкой породе людей, кто не испытывает ни малейшего раскаяния от своей неправоты».

В дебютной книге Требуются доказательства (1935) автор щедро отсыпал Стренджвейсу странностей, указав, что он лохмат, близорук, пьет слишком много чая, громко, но плохо поет и спит под целой горой одеял. Все эти черты Дэй-Льюис позаимствовал у своего друга, поэта Хью Одена, к которому питал глубокую привязанность. К счастью, писатель вовремя понял, что все эти ужимки не только не нужны, но и смотрятся глупо, поэтому в последующих романах от них избавился.

Дэй-Льюис действительно чуть не лишился работы, но не из-за политических взглядов, а из-за нового писательского увлечения. Он действительно был членом коммунистической партии с 1935 по 1938 год (британская контрразведка даже организовывала за ним слежку), однако после сталинских чисток в конце 30-х годов быстро разочаровался и покинул ее ряды, хоть и остался радикалом. Проблемы начались тогда, когда в «Требуются доказательства» Дэй-Льюис описал школу, очень похожую на ту, в которой тогда работал. Жена директора выдуманного учебного заведения завела интрижку с одним из учителей, и реальный председатель школьного совета принял это за правду и глубоко оскорбился. Молодого Сесила спасли от увольнения только персональные заверения супруги директора, что она никогда не имела с ним никаких отношений.

Это был далеко не последний случай использования писателем своего жизненного опыта и интересов в качестве топлива для написания книг. Учеба в Гарварде стала фоном романа «Утро после смерти», стажировка в Министерстве информации во время Второй мировой войны превратилась в работу Стренджвейса в объединении Министерства морали и отдела визуальной пропаганды (Минута на убийство, 1947), а издательский опыт отразился в книге Решающая улика. Главный герой романа Чудовище должно умереть одержим жаждой мести водителю, который сбил насмерть его маленького сына и скрылся с места преступления – это изображение ситуации, которая едва не произошла со старшим сыном самого Дэй-Льюиса. Многие также считают, что измученное состояние поэта в «Голове путешественника», его творческий кризис и извращенное возрождение после зрелища нелепого убийства – это отражение собственного поэтического мира автора.

Его недоверие к правящим кругам нашло отражение во множестве эпизодов: например, в романе Убийство на пивоварне (1937) найденный труп принадлежит владельцу пивоваренного завода, тирану, отказавшемуся модернизировать свое производство даже из-за угрозы жизни сотрудников. В книге Чудовище должно умереть убийца доверительно сообщает своему дневнику: «Только генералы, специалисты с Харли Стрит, умеют успешно скрывать убийство». В «Весельчаке с ножом» (1939), жена Стренджвейса, Джорджия Кавендиш, выдающийся исследователь и путешественница, согласилась поработать под прикрытием в опасной фашистской группировке в Великобритании, но потом отказалась принимать поздравления от «благодарной нации»: «Она не желала, чтобы лживые похвалы политиков напоминали ей об этом испытании, потому что главной причиной произошедшего стало именно их малодушие и приверженность собственным интересам. Джорджия выполнила задание и не хотела благодарностей за то, что должно было быть совсем не нужным».

Джорджия – очаровательный персонаж: эту самостоятельную даму Стренджвейс встретил, когда она проходила подозреваемой по делу об убийстве своего любовника (Бренна земная плоть). Она часто первой выслушивала рассуждения Стренджвейса относительно нового дела. Ее образ основан на одной любительнице сексуальных приключений, с которой Дэй-Льюис когда-то связался в Оксфорде, к неудовольствию своего духовного отца. К сожалению, потом Джорджия погибла в ходе спецоперации, когда работала водителем скорой помощи – этому событию посвящено всего несколько абзацев в Минуте на убийство. Сын Дэй-Льюиса Шон в отцовской биографии утверждает, что она ему «наскучила».

В «Шепоте во тьме» появилась ее преемница, талантливый скульптор Клэр Мессингер. Она любила сопровождать Стренджвейса в отпуске (правда, жили они в отдельных квартирах), и, хоть и не бывала первым слушателем его умозаключений, как Джорджия, но также принимала активное участие в расследованиях. Именно Клэр своим опытным взором художника заметила схожесть черт лица во Круизе Вдовы, отбила атаку пары злодеев, пока Найджел лежал без сознания в «Шепоте во тьме», поймала киллера в «Черве смерти» (1961), и пронеслась через всю страну, чтобы предотвратить убийство, пока «ее машина тряслась, как больной лихорадкой», в «Грустном выборе» (1964).

Также следует упомянуть и о другом постоянном персонаже в книгах о Стренджвейсе – Блаунте, инспекторе Скотланд-Ярда. Они несколько раз работали вместе, и Блаунт, расчетливый шотландец, – отнюдь не бездарность и не оттеняющий партнер вроде Лестрейда: он обращает пристальное внимание на детали и по умению распутывать преступления почти не уступает Стренджвейсу. Вот как он описан в «Минуте на убийство»:

Зрелище Блаунта, с легкостью «раскалывающего» свидетеля, было хорошо знакомо Найджелу –его вежливые манеры, тактичность, пиквикское непринужденное веселье. Он видел, как умные люди покупались на это: они расслаблялись, и сознание собственного интеллектуального превосходства начинало сквозить в их лицах и словах – о, ну это просто, его-то я обведу вокруг пальца – и потом Найджел видел этих людей озадаченными и расстроенными.

Тут хорошо виден талант Дэй-Льюиса в описании персонажей. Он отчетливо проявляется во всех книгах о Стренджвейсе, причем хорошо описаны и основные, и эпизодические герои. Еще пара примеров:

Сэр Арчибальд Блик в «Ужасной пустоте», (1953):

Маленький и худощавый, опрятно одетый, в итонском галстуке и с пенсне на широкой черной ленте, с лицом, изборожденным морщинами, он был похож на нарядного измученного ребенка.

О фотографиях, висящих в ряд в приемной комнате издательства:

На более ранних царствовали бороды и выражение пугающей самоуверенности; по мере того, как глаз двигался от прошлого к настоящему, портреты постепенно теряли и волосы, и самонадеянность. На последних лежала печать тревоги и показной, с выпученными глазами, бравады – такой же, которая часто выглядывала с фотографий из Скотланд-Ярда.

Всю жизнь Дэй-Льюис боялся, что его творчество под именем Николаса Блейка критики посчитают доказательством его недостаточно серьезного отношения к поэзии. Негативные отзывы действительно были, кто-то даже сказал, что поэт «прячет в Блейке свою жалкую суть». Писателя также волновало, что фанаты криминального жанра сочтут его слишком высокопарным: «Мне кажется, что людям, читающим детективы, не понравится автор, одновременно претендующий и на звание серьезного поэта». Но на самом деле глаз опытного автора только обогатил его прозу и сюжеты многочисленными отсылками к творчеству величайших литераторов – Шекспира, Камю, Дикинсона, Диккенса, Вордстворта, Йейтс, Чосера, Блейка, Драйдена, Марло, Кольриджа. Попросту говоря, Дэй-Льюис благодаря этому стал одним из лучших детективных авторов.

Он умер от рака поджелудочной железы в 1972 году в доме Эмиса Кингсли и Элизабет Джейн Говард, где в то время гостил с женой. Будучи большим почитателем Томаса Харди, Дэй-Льюис распорядился перед похоронить свое тело рядом с его могилой в Дорсете. Среди выживших детей писателя – Шон Дей-Льюис, его биограф, Тамасин Дэй-Льюис, известный в Великобритании повар, ресторанный критик и писатель, и Дэниел, обладатель трех «Оскаров» за роли в фильмах «Нефть», «Моя левая нога» и «Линкольн».

Основные книги Блейка

Как и в случае с другими плодовитыми авторами, у каждого читателя обычно есть свои любимые книги, и предпочтения часто не совпадают. Ваш список может оказаться не хуже моего, но вот что я советую в первую очередь:

Чудовище должно умереть, (1938):
«Я собираюсь убить человека. Я не знаю его имени, я не знаю, где он живет, я не имею представления о том, как он выглядит. Но собираюсь найти его и убить…»

Это первые слова, пожалуй, самой известной книги Блейка. Правда, они цепляют? Их произносит мужчина по имени Фрэнк Кернес, пишущий детективные романы под именем Феликса Лейна.

«Они довольно хороши, и, бывает, приносят много денег; но я неспособен убедить себя в том, что детективы – это серьезная ветвь литературы, поэтому Феликс Лейн всегда будет анонимным. Издатели обещают сохранить мою личность в тайне. Сначала они пришли в ужас от идеи, что я не собираюсь связывать свое имя с той чушью, которую пишу, но потом идея им понравилась. «Таинственность – хорошая реклама», – решили они и стали старательно делать из этого «фишку». Я, правда, не знаю, кому из моей «стремительно растущей публики», как они выражаются, не наплевать, кто на самом деле этот Феликс Лейн».

Маленького сына Кернеса сбило машиной насмерть, а водителя, покинувшего место преступления, так и не нашли. Отец решил посвятить жизнь тому, чтобы разыскать негодяя. Повествование ведется в форме дневника от первого лица, которому писатель поверяет свои замыслы. Используя навыки «детективщика», Кернес проникает в жилище преступника и ждет подходящего момента, но ближе к середине книги неожиданно вмешивается Найджел Стренджвейс, чтобы прояснить ситуацию и совершить собственное правосудие. Книга – настоящий шедевр с движущимися перспективами и глубоким погружением сразу в две смятенные души.

Минута на убийство, (1947)
Из вступления: «Эту книгу я посвящаю своим последователям и удостоверяю, что все конфликтное, некомпетентное, постыдное и смертельное в ней – плод моего воображения, а все прекрасные, ловкие и благородные персонажи взяты непосредственно из жизни».

Действие романа происходит в Министерстве морали, которое, скорее всего, вскоре закроют, поскольку День Победы уже позади. Найджел делится с товарищем по работе: «Вот о чем я думаю – как же мало мы друг о друге знаем! Конечно, здесь всегда было полно сплетен, но никто не придавал этому значения, в них не было не то что зла, но даже и особенного любопытства. Мы слишком много работали, чтобы иметь сильные чувства, или просто подавляли их, чтобы сохранить субординацию и в итоге выиграть войну. Но все слабеет сейчас, и, может, эти чувства поднимаются на поверхность? Не стали ли мы в последнее время откровеннее?»

К сожалению, Стренджвейс оказался чересчур проницателен. Во время маленького праздника в офисе чувства выплеснулись наружу, когда героя войны, считавшегося пропавшим без вести, но триумфально вернувшего домой, арестовали как высокопоставленного члена фашистской группировки. Эмоции, личные и профессиональные, мечутся по комнате и достигают пика тогда, когда прямо на глазах у публики один из присутствующих падает, отравленный цианидом. За этим следует целая череда преступлений – шантаж, измена, поджог, убийство. Книга прекрасна свои сюжетом, яркими персонажами и захватывающей психологической стороной.

«Утро после убийства», (1966)

– Ну и что ты о нас думаешь? – отрывисто спросил он.
– Я тут меньше недели, рано делать выводы, – ответил Найджел.
– Если в первую пару дней их не сделаешь, потом уже бессмысленно.
– Может, и так, но я не журналист.
– Ха, полагаю, что каждый чертов студент уже спросил тебя, как тебе Кэбот по сравнению с Оксфордом, – Джозеф выпустил облако дыма над головой Найджела.
– Всего несколько человек, и мне показалось, что им это и правда интересно.
– Типичные американские студенты. Думают, что бездумное поглощение информации – это то же самое, что приобретение знаний.

Это последний роман о Найджеле Стрейнджвейсе. В нем дело происходит в Кэботском университете в Массачусетсе, и, кроме прекрасного сюжета с убийством (как известно, ничто не может быть ужаснее научной вендетты), он включает в себя множество интересных суждений об американской науке. Это роман о трех братьях из бизнес-школы и с факультета языка и классической литературы, их властном, деспотичном отце, местном ирландском поэте, чей душевный возраст, «как у многих творческих людей, колеблется от девяти до девяноста», выпускнице-подстрекательнице из женского колледжа, «неуравновешенной девушке» и ее брате, возможном плагиаторе, и, наконец, о бедняге Стренджвейсе, который прибыл в университет для расследования. Сначала он отчаянно сопротивляется тому, чтобы его втянули в очередное расследование, но потом сдается. В конце – бешеный драматический финал: огромный Гарвард-Йель, футбольный матч университета, и негодяй со свистом летит с моста в реку.

Книжный бонус

16 из 20 книг Блейка – это романы о Стрейнджвейсе, но есть и внесерийные работы: «Запутанная сеть» (1956), «Нож в моем сердце» (1953), Смертельный розыгрыш (1963) и Личная рана (1968). Из этого я читал лишь «Нож», и, хотя его идея достаточно вторична по сравнению с «Чужаками в поезде», все равно это было захватывающе. «Личная рана», по словам автора, является наполовину автобиографией: герой, писатель англо-ирландского происхождения и сын священника (как и сам Дей-Льюис) оказывается втянут в интригу перед Второй мировой войной, и в результате в далекой части Ирландии разгораются жестокие страсти. Книга считается очень мощной.

Кинематографический бонус
Великий французский режиссер Клод Шаброль, мастер психологического триллера, снял свою версию книги «Чудовище должно умереть» в 1969 году и назвал ее Que la bete meure. По моему мнению, это вполне достойно просмотра, хотя персонаж Стрейнджвейса там полностью отсутствует. В том же 1969 снята аргентинская версия под названием La Bestia Debe Morir, а в 2018 году BBC объявил о создании собственной адаптации – сериала из 5 или 6 эпизодов. В случае успеха за ним последуют новые экранизации Блейка.

Единственная книга писателя, переделанная в военный фильм, это «Шепчущий во тьме», в сюжете к которой есть политическое убийство. Большую часть событий мы видим глазами нескольких мальчиков, так что неудивительно, что фильм в итоге в 1980 выпустил «Дисней» – «Дети, которые слишком много знали».

Есть еще один фильм, который обязательно нужно посмотреть. Когда Орсон Уэллс планировал серию из 3-х работ совместно с RKO, он хотел начать с экранизации «Сердца тьмы» Джозефа Конрада, но из-за раздутого бюджета и начала Второй мировой войны, осложнившей ситуацию на рынке, решил сделать триллер на скорую руку. Выбор пал на «Весельчака с ножом». Уэллс собирался выделить в нем комическую сторону, поэтому на роль Джорджии Кавендиш он попробовал Кэрол Ломбард, Розалинд Рассел и Люсиль Болл. В тот раз ничего не вышло, к тому же большая часть бюджета уже потратили на «Сердце тьмы», и фильм отложили.
Все удалось только в третий раз – первым совместным фильмом Уэллса и RKO стал «Гражданин Кейн».

Мета бонус
Минута на убийство, (1947):
– Огромное количество людей получило бы прививку против преступлений, если бы увидело полицейское расследование – только настоящее – от начала до конца.
– Преступления не случаются сериями, да?
– Нет. Это слишком драматично, вызывает слишком много шумихи. А вот медленная, филигранная, объединяющая и скучная часть расследования, это зрелище решительного джентльмена в котелке, который не оставит без внимания ни единого камешка на целом пляже, заставить нервничать любого, кто замыслил тяжкое преступление.

Дело мерзкого снеговика, (1941):
Главная беда авторов детективов в том, что они увиливают от реальной проблемы – проблемы зла, а ведь это единственная важная в преступлении вещь. Обычные незамысловатые преступники, которые воруют лишь потому, что это легкий способ заработать на жизнь, убивающие ради денег или в припадке яростного озлобления, неинтересны. Чаще всего в детективах преступник – ограниченный персонаж, просто деталь для соединения частей запутанного, искусственного плана, замысел которого никуда не ведет. Но что насчет человека, который наслаждается злом? Женщины или мужчины, сама суть жизни которых, кажется, в том, чтобы ранить или унижать других?

«Утро после смерти», (1966):

Миссис Эдвардс нагнулась вперед и пристально посмотрела на Найджела. «Полагаю, что слышала о вашем прошлом. Скажите, а вы читаете детективы?
– Иногда, – ответил он.
– Надеюсь, вы их цените?
– Ценю? – спросил Найджел.
– Как форму искусства.
– Это не искусство. Это развлечение.
Мэй одобряюще кивнула.
– Прекрасно. Мне не нужны те, кто превращает написание детектива в упражнения по извращенной психологии. Главная добродетель – в постоянной насмешке над реальностью, а сегодняшние писатели пытаются создавать вариации на тему «Преступления и наказания», при этом не владея ни граммом таланта Достоевского. Они теряют смелость собственной фантазии и при этом хотят, чтобы их принимали за серьезных писателей, – казалось, это ее очень раздражает. – Суть романов в сюжете, а все эти хитрые ходы, прячущие под собой пустоту, только утомляют. Я понимаю читателей, которых тошнит от крови, пугающей не больше, чем красные чернила.