Когда «черные» персонажи носят белые маски

Автор: Дженнифер Бэйкер

Мое знакомство с понятием «whiteface» (обозначение представления, в котором человек с темной кожей изображает белого) началось с выступления Эдди Мерфи «Белый как я» в шоу «Saturday night live» в прямом эфире в 1980-х. Номер «Blackface» (название выступлений, где белые люди изображают темнокожих) впервые появился в выступлениях менестрелей – жестокая насмешка, созданная белыми и для белых, которые изображали черных людей как неумелых, зависимых фигляров. Традиция сохраняется по сей день. Номер Мерфи показывал другую сторону проблемы. Его белый персонаж показан робким, лишенным каких-либо выдающихся характеристик, с монотонным голосом, тяжелой походкой и пустым лицом.

Выступление Мерфи это ещё и сатира – простое появление белого уже подразумевает хорошую прибыль. Его выходец с Кавказа в очках получает помощь pro-bono, начиная с бесплатной газеты и заканчивая 50 000 долларов наличными в банке, без залога или подтверждения личности. Белый управляющий увольняет чернокожего сотрудника, который изначально в полном соответствии с законом отказывал персонажу Мерфи в кредите. Затем он передает пачки наличных своему соотечественнику (так он думает). Раздается дружный смех двух «белых» мужчин, наслаждающихся безопасностью «белого» пространства. Мерфи высмеивает «глупого негритянского банковского работника», а потом задает вопрос: «Есть ли здесь ещё такие банки?» В конце номера Мерфи кажется очень серьезным, когда заявляет, что было бы совсем грустно испытать на себе силу такой реальности. Но, добавил он, у нас достаточно грима ... и много друзей. (Пусть все чернокожие люди будут готовы выглядеть белыми.)

«Whiteface», или черные персонажи, играющие в белых, показывают динамику в изображении расового вопроса, взаимоотношений между белыми и черными, иногда это забавно, чаще навязчиво. Стремление к белизне или, по крайней мере, подражание белым достаточно распространенная тема в литературе. В некоторых рассказах персонажи активно стремятся стать белыми; в «Больше не черном» Джорджа Скайлера тело главного героя полностью переделано. В других случаях персонажи позволяют и поощряют других воспринимать себя как белых, возможно, ради достижения более комфортной жизни - например, в знаменитом произведении Неллы Ларсен «Подходящие» (название романа отсылает к термину, обозначающему ситуацию, когда человек одной расы может быть принят за человека другой расы), в выдуманной родословной героини в книге Алекса Хейли «Королева», в «Вы встречали Нору?» Николь Блейдс, и в рассказе о рабстве Эллен и Уильяма Крафта («Бег в тысячу миль ради свободы»). Возможны также непреднамеренные метаморфозы, в стиле Кафки, которые можно встретить в романе А. Игони Барретта «Черные».

Путешествие «героя» в этих повествованиях основывается на существующих/современных знаниях и памяти о том, что значит быть черным. По правде говоря, эти персонажи никогда не являются по-настоящему белыми, даже когда они выбрасывают всё относящееся к «Черной» культуре из их жизни, будь то семья и друзья, дикция, культура и т.д. Влиться в «белое» общество, наравне с белыми – это тайная операция. Осознание их истинного «черного я» является основным мотивом повествования.

Переход к белому состоянию не просто спектакль, и не карикатура. Blackface – стремление высмеять и, по сути, унизить; между тем, путь к белизне, под порывом чувств или стратегически выверенный, оставляет персонажей в постоянной опасности. В литературе whiteface – это способ проанализировать то, как выбор становится образом жизни, и что после таких резких перемен новая жизнь не всегда позволяет сохранить прежнее содержимое.

Стать «белыми» никогда не было целью моей семьи, состоящей из людей с кожей всех оттенков коричневого. Моя семья умеет получать удовольствие от всего, что связано с «черным», от одержимости старших Мотаун (американская звукозаписывающая компания), от шумных южно-баптистских церковных служб, от понятных только своим шуток, до тарелок, наполненных пищей, что можно расценивать как признание в любви. Но мы понимаем, почему стремление к белизне, кажущаяся легкость такого существования, может быть настоящим искушением. Было бы ложью сказать, что моя бабушка, страдавшая от Ку-клукс-клана в детстве, или моя мать и её родные, которые узнавали о гибели многих лидеров гражданских прав по радио и телевидению в режиме реального времени, не осознавали силу и возможности белых. Использование приема «whiteface» в литературе, как фантазии или сатиры, не всегда означает, что персонаж отвергает свои черные корни, но понимает силу привилегий.

В литературе, посвященной «whiteface», основой выбора пути белого черным может быть ненависть человека к себе, но стимул редко бывает таким простым. Истории про белый образ жизни для черных заставляют задуматься о том, лучше ли быть светлокожим, рассматривая все общественные выгоды, а также обращая внимание на социальные «нормы», навязывающие этот образ мышления черным людям. Быть белым не лучше, но для некоторых персонажей это намного проще или, по крайней мере, предпочтительнее, чем иметь дело с расизмом.

В случае «Подходящих», обе главные героини Ирен Редфилд и Клэр Кендри, давно пропавшая одноклассница Ирены, – черные женщины, которые решили вести белый образ жизни по разным причинам. Для Клэр это становится образом жизни. В начале читатели становятся свидетелями того, как Ирен наслаждается возможностью проскочить в модную чайную «Дрейтон» и беспокоится, когда другая «белая» женщина – она не знает, что это Клэр, – смотрит на нее, будто знает, кто она на самом деле. «Дело не в том, что ей было стыдно быть негритянкой или страшно открыто объявить это, – пишет Ларсен об Ирине. – Дело было в самой возможности быть изгнанной из любого места, даже вежливым и тактичным способом, который использовал бы персонал Дрейтона. Вот что её беспокоило».

Хотя она предпочитает жить открытой жизнью, в общем-то как черная женщина, Ирен осознает, каковы возможности и преимущества, приходящие с положением «белого». В то время как принадлежность к «подходящим» – это не то же самое, что косметическое превращение в белого, общее имеется: оба случая описывают ситуацию, когда люди другой расы воспринимаются как свои.

Когда Ирен встречается с Клэр и их общей подругой Гертрудой, все заканчивается типичным для чернокожих женщин девичником. Хотя Ирен настаивает, что она никогда не думала пользоваться статусом «подходящей», она не объясняет тот тайный момент, который они разделили с Клэр во время встречи в Дрейтоне: две черные женщины на крыше наслаждаются роскошью белых благодаря чужому восприятию их внешности. Из трех женщин Ирен единственная, у которой явно есть в жизни «черная» линия: муж-врач, который не является «подходящим», и темнокожий сын. И Гертруда, и Клэр явно выражают благодарность за то, что их дети пришли в мир со светлой кожей, наследуя возможность пройти в мир белых. В то время как муж Гертруды всегда знал о её родословной, и не особо беспокоится, белый муж Клэр, который понятия не имеет, что она или ее друзья черные, нервирует трио своей внутренней ненавистью, а также н-словом, используемом в плохом смысле. Признание «подходящим» (или использование whiteface) не защищает персонажей от расизма; это просто означает, что замаскированный под белого персонаж терпит молча, опасаясь, что будет разоблачен.

Страх разоблачения пронизывает все работы, посвященные этой теме. «Я знаю, что я мрачный, и я всегда настороже», – говорит новоиспеченный белый Мэтью Фишер, он же недавний черный Макс Дишер, в «Больше не Черном». В этой истории возможность стать белым (со «скандинавскими чертами», что постоянно подчеркивается) становится новым наваждением, становится причиной банкротства салонов по выпрямлению волос и специализирующихся на отбеливающих кремах. Это 1933 год, и по цене в 50 долларов черные люди могут стать белыми. Это не косметическая обманка; это полное превращение. Черная нация пользуется этим, некоторые, в конечном счете, отвергают свои корни, вливаются в белое общество – к огромному ужасу и сильной напряженности белых людей. Начинается охота на ведьм. Белый человек легко и быстро устраняется под шепот, что он мог быть на деле черным. Все под подозрением, и никто не в безопасности, но Мэтью, ранее Макс, и его друг Банни умудряются оставаться на вершине. Белые люди поддаются своим предрассудкам, и теперь они направляют силы друг против друга, энергии на черных уже не остается. Ироничная аллегория нашего времени.

Загадка белого образа жизни применяется часто. В книге Блэйд «Вы встречали Нору?» беспокойство о разоблачении затягивает главного персонажа в алкогольное безумие. В «Подходящих» Клэр приходится сдерживаться, но когда Ирен и Гертруда встречаются с ее грубым мужем-расистом, она несколько теряет контроль. Всегда настороже, постоянно дистанцируясь от своей истории: это та цена, которая приходит с переосмыслением себя, и, в частности, с переосмыслением себя как белого. Для таких персонажей, как Нора, которая страдала от сексуального насилия, или Клэр, потерявшая близких, такая цена кажется небольшой за понятное и достойное будущее. Даже Клэр упоминает, что было не сложно поддерживать игру, поскольку тетки, которые ее воспитывали, были белыми, и это всё, что ее муж узнал о ней. В таких случаях паранойя – крайне болезненное последствие происходившего ранее. Для такого персонажа, как Нора, собственное увечье лежит на поверхности, и она очень хочет полностью его стереть, полагая, что каждый шаг, насколько бы он не был рискованным, защитит ее, пока она не преодолеет каждое препятствие на пути к отказу и разрушению её «черного» прошлого.

«Черный» Барретты помещает главного персонажа Фуро Варибоко в белое тело с одной оговоркой – с «черным задом». В буквальном смысле. Его превращение в белого не было чем-то, что он просил, и это происходит в худший день или, возможно, в самый подходящий, он пробуждается в белом теле как раз к собеседованию. В конце концов Фуро Варибоко становится Фрэнком Уайтом. Основное различие между «Черным» и другими произведениями – то, что Барретт выбирает местом действия Нигерию, а не Соединенные Штаты. Таким образом, белый нигериец, выбранный в качестве рассказчика, становится изгоем совершенно особого рода: «Одинокое белое лицо в черном море, Фуро быстро учился. Ходить с прямой спиной, с твердым шагом. Держать глаза опущенными, а лицо пустым. Игнорировать неподвижные взгляды, ядовитый шепот, беспардонное любопытство. И он усвоил, как это – выглядеть как урод: быть диковинкой, без шанса быть понятым».

Одержимость Фуро преимуществами «белых» (высокооплачиваемой работой, симпатичной подругой, личным водителем, постоянной пользой от разнообразия) – это то, что он пытается защитить. Герой применяет отбеливающие крема на ягодицах (с нулевым результатом) и оставляет всех, кто может подобраться слишком близко, всё ради сохранения нового образа и кажущегося благополучия, которое приходит вместе с ним. Быть белым, как догадывается Фуро, означает извлекать выгоду из системы, которую сам не создавал, так почему бы не плыть по течению?

Ещё одна интересная черта whiteface-романов – это то, как знание «черной» стороны жизни, память о ней, помогает героям выжить в других условиях. Что значит быть черным в мире, управляемом белыми? Хорошо, а что же означает играть в белого, когда все, что знает человек, это «черная» сторона жизни и связанные с ней ограничения? Это преимущества, которыми такие герои, как Мэтью (ранее Макс) из «Больше не черного» и Фрэнк (Фуро) из «Черного», могут пользоваться. Они знают, как говорить на языке своего окружения. Для Мэтью это использование страхов белых людей ради достижения более высокого статуса и хорошего заработка. Для Фуро это возможность разобраться, что же на самом деле происходит в его родном городе, вместе с возможностью говорить на понятном всем языке; он знает, каковы уроженцы Нигерии, и имеет все преимущества белого человека.

Whiteface, или признание кого-то подходящим, или притворство, в литературе не обязательно завершается сценой, полной «Гордости за принадлежность к черным» с обязательным поднятым вверх кулаком (или Вакандские скрещенные руки, которые символизируют единство всех черных). Но в таких романах также не проводится мысль, что быть чернокожим значит нести бремя, от которого следует избавиться при первой же возможности.

Погружаясь в текст, мы иногда можем оказаться внутри большой шутки, как я, когда впервые смотрела «Белый, как я». Даже в детстве было понятно, над чем нужно смеяться. Мерфи, притворяющийся белым, указывал на то, чего люди, как черные, так и белые, боятся. На то, как разделены вещи и какими они продолжают быть, на то, насколько природа белого превосходства встроена во все, на то, как легко это увидеть. Стоит лишь надеть маску белого.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ