Майкл Ондатже о своем романе «Английский пациент»: «Книга, которая дала мне свободу»

«Английский пациент» был переведен на 38 языков, а одноименный фильм получил девять премий «Оскар». Теперь, когда по итогам голосования читателей этот роман признан лучшим среди всех лауреатов «Букера» за последние 50 лет и удостоен Золотой Букеровской премии, его автор рассказывает о том, почему он никогда бы не стал писателем, если бы остался жить в Великобритании.

8 июля Майкл Ондатже поднялся на широкую сцену Королевского фестивального зала в Лондоне. Он подошел к микрофону и, склонив свою седую голову, полез в карман за маленьким листком бумаги. «Всё началось с короткой ночной беседы между обгоревшим пациентом и медсестрой, – начал он. – Сначала я не знал ни места, где это происходит, ни того, кто эти два персонажа. Я подумал, что это могло бы стать небольшим рассказом – сплошь диалоги, в европейском стиле, крупным шрифтом».

Зрители рассмеялись. Потому что на самом деле из этого, разумеется, получился «Английский пациент» – роман на триста с лишним страниц, в котором рассказывается о четырех людях, в конце Второй мировой войны нашедших пристанище в заминированных комнатах на заброшенной итальянской вилле. Эти четыре очень разных человека волею судьбы оказались вместе в разрушенном уединенном доме; они разговаривают друг с другом (в книге много ночных разговоров), они любят, и их истории, представленные в виде ярких вспышек воспоминаний, оборачиваются драматичными, негодующими размышлениями на тему войны, национализма и расовых предрассудков. Размышлениями, которые с такой же легкостью, с которой сапер Кип ныряет в воронки, чтобы обезвредить бомбы, плавно переходят от шпионов к разведчикам, от Суффолка к пустыням Египта, от больницы в Пенджабе к женскому колледжу в Торонто.

В 1992 году «Английский пациент» разделил Букеровскую премию с романом Sacred Hunger («Священный голод») Барри Ансуорта . Роман был переведен на 38 языков, а в 1996 году он был экранизирован режиссером Энтони Мингеллой. Фильм получил девять премий «Оскар» и на сегодняшний день собрал 231 миллион долларов по всему миру. И, наконец, «Английский пациент» был номинирован на премию «Золотой Букер 50». Такую награду получает лучшая из книг, которая выигрывала «Букер» за все 50 лет его истории. Конкуренцию Ондатже составили: Видиадхар Найпол ( In a Free State / «В свободном государстве» – 1971 год), Пенелопа Лайвли ( Moon Tiger / «Лунный тигр» – 1987 год), Хилари Мантел ( Wolf Hall / «Волчий зал» – 2009 год) и Джордж Сондерс ( Lincoln in the Bardo / «Линкольн в бардо» – 2017 год). И после публичного голосования победил «Английский пациент».

Наверху, в зале с видом на Темзу, над которой висит марево от жары, Ондатже принимает поздравления и бокал «белого вина, пожалуйста. Это мой первый бокал за несколько месяцев». Его облик – один из самых узнаваемых в литературном мире: пронзительные светлые глаза на широком, загорелом лице, нимб седых волос и борода. Он любезен, стремителен и вдумчив, но также он выглядит защищенным, хладнокровным и немного отвлеченным: зная, что внизу его с поздравлениями ждут друзья, он говорит все быстрее и быстрее, и, наконец, просто замолкает.

Удивительно, что книга обрела вторую жизнь. «Точно, но ведь она и так получила вторую жизнь благодаря фильму, верно? И это было неожиданно для меня, словно удар молнии. А потом внезапно случилось еще и это, и все началось сначала. Еще одни скачки, понимаете?» – смеется он. Хотя и то, и другое стало для него настоящим толчком, но все-таки самым ценным, что дала ему первая премия была «…свобода. До этого момента я преподавал много-много лет». Преподавал, по сути дела, полный рабочий день и одновременно «пытался писать сложный роман», и со всем этим стало слишком сложно справляться. «Я подумал, что упущу роман, и поэтому уволился с работы. Мне просто нужно было закончить книгу. Я все поставил на карту». Такая ставка могла бы и не оправдать себя.

Незадолго до этого Пенелопа Лайвли в своей речи на церемонии рассуждала о том, насколько она сейчас, в свои 85 лет, отличается от той, которая написала «Лунный тигр», когда ей было пятьдесят с хвостиком. А что же Ондатже думает о себе тогдашнем, человеке, который написал роман «Английский пациент» (который он не перечитывал с тех пор, как тот был опубликован)? «Что ж, он до сих пор мне нравится». Более интересным, по его мнению, является то, как каждая книга, которую он писал, становилась своего рода «капсулой времени».

В то время, когда он писал «Английского пациента», примерно с 1985 по 1992 год, в Канаде шли споры по вопросам национальной независимости и интеграции. «Они не хотели, чтобы сикхи носили тюрбаны, если те служат в полиции и в других подобных структурах. Эти настроения витали в воздухе». Поразительно то, насколько его обеспокоенность остается актуальной и в наши дни: как освободиться от навязывания националистических настроений, как заново открыть в себе собственную индивидуальность или подлинные, зачастую творческие наклонности. Идущий в ногу со временем, но каким-то образом сохранивший невероятный идеализм в наши более суровые времена.

Ондатже любит цитату из Джона Берджера : «Никогда больше отдельно взятая история не будет рассказана так, словно она – единственная». Это нравственный долг, не так ли? Особенно это касается нынешней политики Запада, который, похоже, намерен не замечать многообразие точек зрения по всему миру, или, по крайней мере, делать вид, что их не существует. «О да, совершенно верно. Цитата Берджера представляет большой интерес, потому что это политическое заявление, но она также является и художественной декларацией».

В конце книги сикх Кип (чьи отношения с канадской медсестрой Ханой Ондатже описывает как «встречу двух континентов»), узнав о бомбах, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, бросает все и возвращается домой. Было ли это неким недостатком мужества с его стороны? Или проявления национализма постепенно растворяются в остальной части романа, в котором, как выразилась Камила Шамси , «воображение Ондатже не признает границ?»

«Они были не в состоянии это преодолеть», – говорит Ондатже, вспоминая, как горько ему было писать последние страницы «Английского пациента». Это было слишком сложно для большинства людей, и особенно для Кипа, к которому, в ослепительном свете того ядерного взрыва, вдруг приходит понимание, что «они никогда бы не сбросили такую бомбу на белую нацию».

В своем новом романе «Warlight», опубликованном в мае этого года, Ондатже затрагивает тему контрабандистов, промышляющих на Темзе, в среде которых можно было наблюдать «великое смешение пород». То же самое может в равной степени относиться к кухням ресторана «Criterion» на улице Пиккадилли, где его персонаж, подросток Натаниэль, находит работу, к сегодняшним ресторанным кухням Лондона, к идеальному миру Ондатже, и даже к самому писателю. Он родился в тогдашнем Цейлоне, и в его жилах смешалась кровь голландцев, тамилов и сингальцев. Когда ему было около семи лет, его родители, чайные плантаторы, развелись, и его мать переехала в Англию. Спустя несколько десятилетий в своей книге Running in the Family / («Навстречу семье») в смешной и одновременно душераздирающей манере он опишет одинокую смерть своего отца (предположительно от алкоголизма).

Он рос в суматошной, сложной, но при этом дружной большой семье, а потом, когда ему исполнилось 11 лет, его одного, без сопровождения, отправили в трехнедельное путешествие на корабле, который держал курс на Англию. И только когда его собственные, уже взрослые дети пришли в ужас, услышав такое, он понял, что из этого может получиться необычная и отличная история (которая легла в основу романа «Кошкин стол» , опубликованного в 2011 году – о мальчике по имени Майкл, с которым происходит то же самое). Ондатже прибыл в Далидж-колледж, школу-интернат для мальчиков в Лондоне, где получил прозвище «Кип» – намек на копченую селедку (от англ. kipper – прим. перев.).

Недавно Ондатже приехал в Далидж-колледж, чтобы представить свою новую книгу «Warlight», «и я встретил трех или четырех человек, которых не видел с тех пор, как был подростком. Внезапно я стал получать много электронных писем, где меня называют Кипом. Именно так они меня помнят». В «Английском пациенте» Кипа вполне устраивало его прозвище, вплоть до того момента, пока не упали ядерные бомбы. У него вдруг открылись глаза: «Его зовут Кирпал Сингх, и он не понимает, что он здесь делает».

Ощущал ли Ондатже себя когда-нибудь таким же «чужим» из-за своего британского прозвища? «Да, как это ни странно». Потому что он не помнит, чтобы это прозвище как-то задевало его («оно не воспринималось как оскорбительное»), и хотя ранее он говорил, что испытывает большую неприязнь к Англии, с возрастом он смягчился. «В школе надо мной постоянно подшучивали. Я просто понял, что это ... другой мир, с другим набором правил, ценностей и вкусов. Не то чтобы это плохо, но мне приходилось приспосабливаться к этому, и у меня это быстро получилось».

В своей книге «Running in the Family» он рассказывает, что к написанию мемуаров его подтолкнуло ощущение, что «он прошмыгнул мимо детства, не заметив его и не разобравшись, что это такое». Делает ли он то же самое в своих произведениях, то есть пытается ли он разобраться в своем детстве? «Я думаю, что так оно и есть, практически во всех моих книгах. Пожалуй, что так. Оглядываясь назад, я думаю, что такое возможно. И мне кажется, что я сделал это и сейчас. Теперь я оставлю свое детство в покое».

В конце концов, он нашел свою свободу, уехав работать в университет в Канаде, где уже жил его брат Кристофер (тоже писатель и, кроме того, невероятно успешный бизнесмен, филантроп, а также участник олимпийских игр в соревнованиях по бобслею). Было ли ему легче писать, уехав туда? Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно: «Не думаю, что я вообще смог бы писать, если бы остался жить в Англии. Потому что это было чем-то из области фантастики. В 50-е годы считалось невиданной наглостью заявить, что ты поэт. Поэт – это Джон Китс , или, например, Шекспир . Тед Хьюз и все эти парни еще даже не намечались. Это случилось через 10 лет после моего отъезда».

В Канаде он познакомился с молодыми писателями, печатался в небольших издательствах, равнодушных к романам, которые читаются как стихи, и наоборот. Он преподавал, потом сам стал редактором в литературном журнале Brick, из которого ушел всего год назад, проработав там 30 лет. И теперь он вернулся, чтобы быть коронованным британской читающей публикой за лучший роман за всю 50-летнюю историю существования Букеровской премии. В своей благодарственной речи он перечислил романы, которые не получили эту премию, но авторы которых, по его мнению, должны быть упомянуты: Джозеф Ллойд Карр , Уильям Тревор , Барбара Пим , Элис Манро и Сэмюэл Селвон . Он поблагодарил «малые издательства по всему миру» и режиссера «Мингеллу, которого больше нет с нами, но я подозреваю, что он имеет некоторое отношение к результатам этого голосования». Смех, который раздается из зала, подтверждает это.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ