Нынешние подкасты, посвященные преступлениям – это документальные фильмы версии 2.0

Автор: Грегори Росси (Gregory Rossi)

Многие годы нас готовили к волне популярности такого явления, как истории о реальных преступлениях. Производители подкастов и документалок на эту тему должны быть благодарны двум главным событиям, поспособствовавшим развитию неигрового повествования еще до момента начала бума на такого рода истории. Документальный фильм Эррола Морриса «Тонкая голубая линия», вышедший в 1986 году, запомнился многим своим оригинальным использованием реконструкции событий. В 1990-е годы проект Айры Гласс «Эта американская жизнь» (This American Life) вдохнул новую жизнь в радио, начав создавать многослойные аудио-истории в диапазоне от личных размышлений до политических расследований с обращением к следственным отчетам. Оба этих новатора открыли новую перспективу глубокого погружения в жизни второстепенных персонажей, тем самым подготовив почву для потомков, которые теперь используют стриминговые платформы для абсолютно новой формы повествования.

История «Тонкой голубой линии» может стать отличной иллюстрацией того, как менялся формат рассказов о реальных преступлениях в 1990-е годы – от привычных «говорящих голов» в сторону использования иных, более оригинальных инструментов. Ажиотаж вокруг «Этой американской жизни» порождался разнообразием суждений и «альтернативными» версиями событий, которые они предлагали. Это то, что лежит на поверхности, а более глубокий эффект, который они оказывали на аудиторию, объясняется тем, как они использовали саму структуру истории для расширения угла обзора.

Стоит пересмотреть «Тонкую голубую линию», чтобы понять, как замечательно Моррис раздвигает границы показанной точки зрения, демонстрируя показания каждого действующего лица этой истории во внешне повторяющейся реконструкции событий. «Эта американская жизнь» до сих пор считается культовым шоу, потому для них не существовало истории, о которой им было бы нечего сказать. Благодаря используемой ими знакомой трехактной структуре, мы испытывали самые разные чувства – банальные и трагические, глубокие и нечестивые. «Эта американская жизнь» служит доказательством того, что в мире не существует не интересных историй. Уровень нашего интереса зависит исключительно от мастерства рассказчика.

Продолжительность «Тонкой голубой линии» составляла 110 минут. «Эта американская жизнь» представляла собой трансляцию, разбитую на фрагменты по 15-20 минут, с единой историей, которая проходила через всю передачу, но дополнялась специальными выпусками. Такая продолжительность может показаться недостаточной современной телевизионной аудитории, привыкшей к тому, что любая история растягивается на восемь, а то и больше, часовых эпизодов. Но разве у нас сейчас нет чего-то похожего? Разве придуманные тогда новые форматы не подтолкнули нас к изобретению абсолютно новых повествовательных возможностей, о которых предыдущие поколения могли только мечтать?

«Повествование всегда было и остается повествованием, – говорит Антонино Д'Амброзио, режиссер документального фильма «Фрэнк Серпико». – Оно существует в рамках доминирующей бизнес-модели». В 1960-х годах офицер Фрэнк Серпико разоблачил массовую коррупцию в Департаменте полиции Нью-Йорка, и его показания привели к формированию Комиссии Нэппа. Кульминация этой документалки – встреча Серпико с его напарником, который был вместе с ним на той операции, во время которой Серпико получил пулю в лицо. Именно этот напарник по фамилии Чезаре почему-то не сумел сообщить диспетчеру о полученном офицером ранении.

На наш вопрос о том, сумел бы он превратить свою историю в сериал, Д'Амброзио отвечает не колеблясь: «Да». И добавляет: «Мы могли бы сделать два часовых эпизода только про отношения Фрэнка и Чезаре».

Работа над «Фрэнком Серпико» началась в 2015 году, в тот самый год, когда вселенная подкастов взорвалась громким дебютом «Серии» (Serial). Музыкальный продюсер Брайан Ино как-то сказал, что первую пластинку «Velvet Underground» купили всего 30 000 человек, но все эти 30 000 потом создали свои группы. По аналогии можно сказать, что «Серию» в момент её выхода в 2015 году послушали более 5 миллионов человек и теперь, судя по траектории развития этого направления в 2018 году, мы можем заподозрить, что все эти люди ныне работают над созданием собственных подкастов о реальных преступлениях.

«Нераскрытое» (Undisclosed), прямой наследник «Серии», дебютировал в 2015 году. В его создании принимали участие три юриста, в том числе Рабия Чаудри (адвокат, которая работала над «Серией» и знает Аднана Сайеда с тех пор, как ему исполнилось 13 лет) (именно обвинение Сайеда в убийстве стало главной темой подкаста «Серия» – прим. перев.). Первый сезон «Нераскрытого» представлял собой подробную иллюстрацию дела Сайеда и в открытую говорил о том, что ставит себе целью смягчение вынесенного ему приговора. Последующие сезоны Чаудри вместе с Колленом Миллером и Сьюзан Симпсон посвящала уже другим делам. Для тех, кто не в курсе, скажем, что типичный выпуск «Нераскрытого» напоминал «Проект «Невиновность», где каждый из ведущих подкаста озвучивал материалы дела в дотошной, но интересной манере.

«Адвокаты должны выступать рассказчиками», – заявила Сьюзан Симпсон, когда её спросили, занималась ли она чем-то вроде подкастинга раньше. Симпсон начала вести юридический блог о деле Сайеда примерно в то время, когда вышел первый выпуск «Серии». На её посты часто ссылались пользователи Reddit, которые и привели к ней Чаудри.

«Во многих отношениях истории о реальных преступлениях имеют незаслуженно испорченную репутацию», – утверждает Симпсон, когда мы заговорили о том, как многие из этих историй были подхвачены такими журналами, как «Dateline» или «Nancy Grace». Они не слишком заботились о качестве выдаваемого результата, а тон освещения был намеренно сенсационным. По поводу реконструкций событий Симпсон добавляет: «У нас нет такого количества видеоматериала, сколько существует аудиозаписей». Именно поэтому подкасты изначально являются естественной средой для использования записей допросов, судебных заседаний, звонков в «911» и зачитываемых материалов дела.

Истории о реальных преступлениях давно переросли формат «желтых» журналов и двинулись в сторону подробного повествования, разбитого на эпизоды. И если мы задумаемся о том, изменились ли при этом сами истории, то прежде всего заметим, что цели их остались прежними. Подкасты, как и документальные фильмы, стремятся перенести нас в самую гущу событий и изучить контекст убийства. Аудитория любителей этого жанра желает копать глубже, нежели простое установление мотивов и способов совершения преступления. Мы уже пресытились такими подходами, наблюдая за тем, что делает «Dateline» последние двадцать пять лет.

Настоящих рассказчиков мотивирует не только потенциальная прибыль от использования доминирующей бизнес-модели. Расширенная форма повествования дает им возможность самим стать активными участниками истории. «Тонкая голубая линия» и «Потерянный рай» 1996 года в следующие несколько лет после их премьеры спровоцировали вал подражателей. «Тайны миллиардера» высмеивали молчаливое признание, сделанное Робертом Дерстом в его последнем интервью с режиссером Эндрю Джареки. «Неназванная команда» (Undisclosed team), изучавшая одно судебное дело в Филадельфии, прекратила выход спустя первые четыре эпизода, после того, как судья с их подачи вынес решение в пользу ошибочно осужденного. Авторы «Нераскрытого» также добились своей цели, когда в прошлом месяце по делу Сайеда было назначено новое судебное разбирательство. Успеха достигли и авторы «Up & Vanished», которые в итоге помогли в 2017 году раскрыть давнее дело, которое считалось в Джорджии висяком.

«Мы несем ответственность главным образом перед жертвой преступления», – говорит Ник из базирующегося в Огайо подкаста «True Crime Garage», который, как и «Нераскрытое» служит цели оправдать обвиняемого (неправомерно осужденного или того, мнение о котором должно измениться в связи с появлением новых доказательств или неправомерным поведением самой жертвы).

В чем же еще заключается привлекательность историй о реальных преступлениях, кроме их объема и необычной формы? «Реальное преступление – это крайнее проявление человеческой природы, – говорит Д'Амброзио. – Людям хочется знать, как бы они сами поступили в подобной ситуации». «В каждом из нас живет сыщик, – добавляет Ник из «True Crime Garage». – Мы все хотим знать, почему это произошло».

Антонино Д'Амброзио также считает, что авторы художественных произведений всегда стараются показать нам порочность человеческой природы, а подкасты могут разыграть эти истории более литературным и адекватным образом.

Нас, с нашим любопытством и тягой к вуайеризму, привлекают экстремальные истории. Но мы также знаем, что преступления зачастую могут служить лишь поводом, чтобы поймать нас на крючок интереса. Преступления привлекают наше внимание, но причина, по которой мы готовы прослушать рассказ длиной в десять часов, – это реальный человеческий опыт.

Изучив две чрезвычайно успешные и удивительно похожие истории, созданные с разницей в десять лет, мы можем понять, насколько нынешнее повествование подкастов отличается от традиционных документальных фильмов. Обе эти истории начинаются с преступления и показывают мужчин, живущих в изоляции в маленьком американском городке.

«Марвенкол» Джеффа Малмберга (2010) рассказывает историю Марка Хоганкампа, который очнулся после комы, потеряв память, и нашел утешение в строительстве и фотографировании миниатюрной модели города.

Брайан Рид, выходец из команды «Этой американской жизни», создал «S*Town» (2017) после того, как Джон Б. МакЛемор привез его в Вудсток, штат Алабама, для участия в расследовании предполагаемого убийства. История в конечном счете переключается на самого МакЛемора и созданный им фантастический мир.

И Хоганкамп, и МакЛемор являются самоучками, преуспевшими в искусстве. МакЛемор сумел стать всемирно известным специалистом по ремонту антикварных часов. Хоганкамп стал столь же успешным фотографом.

Название каждой истории содержит ссылку на тот мир, что создали эти мужчины, чтобы убежать от своего враждебного окружения. Полученная МакЛемором по наследству собственность – с фантастическим лабиринтом из кустов, плавильным ангаром и культом, отсылающим к связанным с татуировками ритуалам – находится в прямой оппозиции к угнетенному сообществу («Чёртову городку»), которое МакЛемор высмеивает на протяжении большей части истории. «Марвенкол» назван в честь построенного Хоганкампом города, в котором мы как зрители проводим большую часть фильма.

По мере того, как аудитория погружается в изучение персонажей, мы замечаем, насколько тщательно прописана их психика. В основе обеих историй лежат преступление, скрытое сокровище, изоляция, мораль и реакция человеческого духа на угнетение.

«Марвенкол» длится девяносто шесть минут, а «S*Town» – восемь эпизодов, это 350-минутный подкаст.

Режиссер «Марвенкола» Джефф Малмберг говорит, что его фильм «вовсе не о преступлении». Отвечая на вопрос о возможностях расширения истории, Малмберг признается: «Я мог бы легко растянуть её на четыре часа», но десять часов вряд ли смогли бы показать выбранную им тему со столь уникальной точки зрения.

Ограничение истории пределами девяноста шести минут заставило Малмберга, как и любого хорошего режиссера, тщательно отобрать правильные визуальные моменты, чтобы наилучшим образом рассказать историю. По мере её развития мы всё глубже погружаемся в личность Хоганкампа и созданный им мир. Благодаря камере мы можем видеть и ощущать даже очень личные вещи с точки зрения Хоганкампа.

В противовес этому, ум МакЛемора демонстрирует нам беспредел и экспансивность. Структура «S*Town» более разнообразна, так что кроме МакЛемора мы также обращаемся к жизни других людей, таких как Тайлер, который помогает МакЛемору справляться с его делами. Интересно, что Рид использует более мелкие преступления как повод для переключения внимания на других персонажей.

Сила «Марвенкола» заключается во внутренних переживаниях Хоганкампа, попытках его самопознания, которые мы переживаем вместе с ним, в то время как «S*Town» погружает нас в мир вокруг МакЛемора, затрагивая и такие темы, как сложности на рынке труда, в сфере финансов, образования и семейной жизни. Обе истории используют идеально подходящий им тип повествования. Мы погружаемся в мир «S*Town» и можем хорошо прочувствовать людей в этом сообществе. В «Марвенколе» мы погружены в одну точку зрения. Оба этих произведения являются одинаково мощными и заслуживают нашего внимания.

«Мне кажется, что документальные фильмы сродни лекции, – говорит Сьюзан Симпсон из «Нераскрытого». – Ты даешь слово одному человеку, и пусть он рассказывает, как это было».

Джефф Малмберг возражает ей: «Когда я делаю подкаст, то сам становлюсь частью истории. В «Марвенколе» мне хотелось отстраниться, чтобы зрители могли испытать всё это напрямую. Но с подкастом мне нужно сначала взять интервью у себя самого, прежде чем я начну рассказывать историю».

Эти слова показывают разные аргументы различных точек зрения.

«S*Town» нельзя назвать более глубоким, чем «Марвенкол». Рассказчик может создать историю, которая будет вызывать отклик независимо от её продолжительности. Тут нет кардинально нового приема повествования. В историях, состоящих из нескольких эпизодов, мы получаем возможность глубже погрузиться в жизнь нескольких персонажей. И каждый раз, когда вы вводите в повествование нового персонажа, он приносит с собой мир, который усиливает и расширяет затронутые рассказчиком темы.

В случае с жанром историй о реальных преступлениях не только мы изучаем человеческую природу в самых крайних её проявлениях, рассказчики тоже пытаются нащупать границы повествования с использованием технологий и нашей терпимости как аудитории.

Перевод: Count_in_Law
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ