5 писательниц, которых феминизм должен провозгласить своими святыми

Автор: Джулия Пирпон

5 писательниц, которых феминизм должен провозгласить своими святыми: Джулия Пирпон о революционных, классических авторах.

Ясным октябрьским утром в Оксбридже женщина идёт по траве. Она взволнована охватившей её идеей, она теряется в мыслях. Некий мужчина окликает её: только учёным позволительно ходить по траве, женщины должны оставаться на дорожках. Женщина покорно сходит на гравий, мужчина уходит. Этот небольшой эпизод прерывает ход её мыслей. Женщина направляется в библиотеку кампуса с намерением увидеть рукопись Теккерея. Однако, не успевает она открыть дверь, другой мужчина останавливает её: женщины не допускаются без сопровождения. Именно эта серия отказов и послужила источником вдохновения при создании Своей комнаты , феминистического текста, исследующего две неразрешённые проблемы: женщин и литературу. Вирджиния Вулф, на пару с мужем управляющая издательством The Hogarth Press, признаёт своё уникальное положение женщины, обладающей правом на свободное творчество. «Я единственная женщина в Англии, которая может писать то, что ей вздумается», — замечает она. Жестоким врагом, с которым писательница вела непрекращающуюся борьбу, оказался её собственный разум, заставивший Вирджинию покончить с собой, не дожив до 60 лет. «Мы не можем быть до конца уверены в том, что послужило причиной её болезни, — пишет биограф писательницы Гермиона Ли. — Мы лишь можем наблюдать, что он делал с ней, и как она боролась. Несомненно, она ходила по краю, что и легло в основу её творчества и предопределило его». Дневники отражают, что ум писательницы постоянно был занят. В 1927 году, во время работы над романом На маяк , Вирджиния отмечает: «Мой мозг свирепо активен. Я хочу отразить в книгах своё осознание того, что время истекает, возраст и смерть».

«Во время раздоров и крайнего стресса я буду искать убежище в немоте. Она так привлекательна. И я не думаю, что её силы со временем ослабнут». Неожиданное признание для женщины, успевшей к 40 годам пожить в Гане, Египте, во многих штатах Америки, занимавшейся проституцией, профессиональными танцами, успевшей попробовать себя в роли активистки, певицы, лектора, ставшей плодовитой писательницей.

Тяжёлая травма, полученная в детстве, в 8 лет лишила писательницу голоса: она была изнасилована, а человек, совершивший это преступление, жестоко казнён после показаний, которые она дала. Немота Анжелу продлилась почти 5 лет, но её мрачная привлекательность осталась с ней навсегда. «Она всегда нашептывает мне: "Тебе ничего не стоит вернуться, просто прекрати говорить"». Анжелу сопротивлялась этому призыву. В 41 год писательница опубликовала свою самую известную книгу Я знаю, почему поют птицы в клетке , в которой рассказала о своей детской травме. Пьесы, поэмы, автобиографии, грампластинки, детские книги — она будет рассказывать истории всю оставшуюся жизнь. «Писатель должен взять всем знакомые составляющие — существительные, местоимения, глаголы, наречия, — соединить их вместе и заставить работать, повернуть в заданном направлении, заставить читателей испытывать романтические или даже воинствующие чувства, — сказала Анжелу, когда ей было 75 лет. — Я очень счастлива быть писателем».

Первую темнокожую американку, опубликовавшую сборник поэзии, и вторую женщину, сделавшую это, звали Филлис Уитли. И это имя было дано ей не родителями, а владельцами. Семья Уитли из Бостона назвала её так в честь невольничьего корабля, увёзшего девочку из Западной Африки. Ей было 7. Уитли, известные своими прогрессивными взглядами, поощряли образование маленькой Филлис. «Без какого-либо школьного обучения, только благодаря домашним урокам, — писал Джон Уитли, — за 16 месяцев она так выучила незнакомый ей ранее английский язык, что могла свободна читать даже самые сложные части Священного Писания, чем очень удивляла тех, кто её слышал». Многие колонисты усомнились в подлинности талантов Филлис, и, чтобы заставить замолчать скептиков, она выдержала экзамен в суде. Публикация в 1773 году её сборника, «Стихотворения на различные темы, религиозные и нравственные» (Poems on Various Subjects, Religious and Moral), сделала Филлис самой известной африканской женщиной на планете, «Опрой Уинфри своего времени», как выразился Генри Луис Гейтс младший. Благодаря публикации Филлис получила долгожданную свободу и стала гласом колонистов в преддверии Войны за независимость США (1775-83 гг., привела к образованию США — прим. пер.), написав поэму «Его превосходительству генералу Вашингтону» (To His Excellency General Washington). В 1776 году Вашингтон принял поэтессу в своей штаб-квартире в Кембридже. Однако, несмотря на свои успехи и очевидный патриотизм, Филлис осознавала сложность своего положения, и в своих работах предвещала ещё одну войну (имеется в виду Гражданская война в США в 1861-65 гг., приведшая к отмене рабства на законодательном уровне — прим. пер.)

Отрывок из поэмы Филлис «На моё прибытие из Африки в Америку»:

Те, кто на нас с презрением глядят,
Мол, породил их, чернокожих, ад,
Пусть помнят: самый чёрный человек
Христом быть может убелен как снег.

«Раз мне не дано вселять любовь, я буду вызывать страх; и прежде всего на тебя — моего заклятого врага, моего создателя, я клянусь обрушить неугасимую ненависть», — говорит чудовище своему создателю в классическом готическом произведении Мэри Шелли Франкенштейн (1818 год). «...ты проклянёшь час своего рождения». Некоторые литературоведы рассматривают этот роман как «миф о рождении», в котором Шелли противостоит «драме вины, страха и бегства, окружавших процесс деторождения». Сама тема родов довольно болезненна для Шелли. В 18 лет, всего за год до начала работы над «Франкенштейном», она потеряла дочь, рождённую на два месяца раньше срока. Мать Шелли, Мэри Уолстонкрафт, умерла от родильной горячки через 11 дней после рождения дочери. Она тоже была писательницей. Её «Мысли об образовании дочерей», опубликованные в 1787 году, начинаются с утверждения, что «обязанностью каждого разумного существа является забота о своем потомстве». А в своей работе В защиту прав женщин писательница отмечает важность женского образования: «Нас с младенчества учили, что красота — это скипетр женщины, а ум её приспосабливается к телу, и, бродя вокруг позолоченной клетки, только и стремится, что украсить свою тюрьму». (Она и не могла представить, как это будет резонировать с героем, роман о котором её дочь напишет десятилетия спустя. Подобно монстру Франкенштейна, ум женщин того времени был ограничен их физической формой.) Хотя Уолстонкрафт не дожила до того, чтобы увидеть свою дочь взрослой женщиной, в своей жизни она сделала всё возможное, чтобы Шелли и её сверстницы выросли с большими возможностями, чем поколение женщин, которое было до них.

Джейн Остин
Покровительница иронии
1775, Англия
День памяти: 17 декабря

Я хочу, чтобы люди были не очень приятными, это избавит меня от труда слишком сильно их любить.

Джейн Остин знала, как быть злой. Настолько, что уцелела лишь небольшая часть её писем, а после смерти её семье пришлось приложить немало усилий, чтобы уничтожить или подвергнуть цензуре любые высказывания, которые они сочли чересчур откровенными. Тем удивительнее, что в наше время признание в любви к романам Джейн Остин сродни признанию себя романтиком. Последние пару десятилетий резко возрос интерес к творчеству писательницы, заключающийся не только в прямой адаптации её работ, но и в буме романов и фильмов, изображающих джейнитов — заядлых поклонников Остин, мечтающих отказаться от реальной жизни и очутиться в мире её произведений. С неправильной трактовкой своих работ писательница столкнулась ещё при жизни. В 1816 году она пишет «План романа по указаниям с разных сторон» (Plan of a Novel, According to Hints from Various Quarters), короткую карикатуру на «идеальный роман», написанную в ответ на многочисленные отзывы, полученные от читателей. В ней «идеальная героиня — добрая, нежная, сентиментальная и не лишённая остроумия» встречает героя, которому «лишь избыток изысканности мешает проявлять к леди повышенный интерес». Немного позже больной отец героини, священнослужитель, «после 4 или 5 часов нежных советов и родительских наставлений своей несчастной дочери отходит в изысканных выражениях литературного энтузиазма». В сохранившемся письме к племяннице Остин пишет про эти «картины совершенства, от которых, как вы знаете, меня тошнит».

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ