Салман Рушди: «Я не смог дочитать “Мидлмарч”. Знаю, знаю, я попытаюсь снова»

Что я сейчас читаю

Недавно я побывал в особняке, где разворачивалось действие романа Томаса Манна Будденброки. Этот великолепный дом с парадной дверью, на которой выгравирована надпись «Dominus providebit» (лат. «Господь позаботится» – прим. пер.) вдохновил меня скачать книгу на iPad и немедля в неё погрузиться. Наслаждение от повторного чтения «Будденброков» было невероятным, так что я решил потрать годик и перечитать другие произведения, которые так люблю. Именно поэтому сейчас я на середине первой книги о Дон Кихоте в потрясающем переводе Эдит Гроссман. Однако это оказалось сложнее, чем можно было предположить. С одной стороны, персонажи Кихота и Санчо Пансы такие же прекрасно описанные, какими я их помню, а идея о человеке, который решительно видит мир через призму собственного мировоззрения, несмотря на то, что всё говорит об обратном, кажется поразительно современной. С другой стороны, сколько ещё раз рыцарь Ламанчский и Санчо будут избиты и брошены в придорожную канаву? «Величайший роман из когда-либо написанных» – я проголосовал за это собственноручно – оказался слегка однообразным. Чтобы облегчить чтение, после пары сотен страниц Сервантеса пришлось прерваться на другую книгу иного автора. На данный момент я читаю замечательную книгу Заходит лошадь в бар Давида Гроссмана.

Книга, которая изменила мою жизнь

Честно сказать, книги, что изменили мою жизнь, это книги, которые я написал сам, а не те, что прочитал. Когда в 1981 году был издан роман Дети полуночи, я думал, мало кому, за исключением моих друзей и родных, он придётся по вкусу. Я совершенно не был готов к тому, что случилось. На меня обрушилась жизнь, о которой я всегда мечтал – жизнь писателя – и большую часть 1980-х меня переполняли благодарность и неподдельное счастье. Затем в 1988 году другая книга изменила мою жизнь до неузнаваемости. Но, несмотря на всё то, что последовало за публикацией романа Сатанинские стихи, я по-прежнему им горжусь. Странно, но я благодарен за это тоже. Сложный путь научил меня тому, как следует жить и ради чего следует жить.

Книгу, автором которой я хотел бы быть

Таких слишком много, конечно же, но если я должен выбрать одну, тогда это будет (сегодня, во всяком случае) Кафка, Превращение. Трансформации являются неотъемлемой частью моих собственных работ, трансформации несчастного Грегора Замзы – образец такого рода историй. Его собственная слепая вера в то, что всё каким-то образом вернётся в норму, что он снова станет тем, кем был раньше, заставляет читателя страдать вместе с ним, а когда все близкие его отвергают, история просто невыносима. Рассказ, к тому же, короткий. Пятьсот страниц об ужасных страданиях огромного насекомого невыносимы. Пятьдесят страниц… непобедимы.

Книга, повлиявшая на меня

Когда я начинал, задолго до первой публикации, я попал под чары Радуги земного тяготения Томаса Пинчона. Я написал целый черновой вариант романа под названием «Антагонист», действие которого разворачивается на Ладброк Гров (район на западе Лондона – прим. пер.), такая очевидная пародия на великого Тома, что это бы ни за что не опубликовали. К счастью, я вовремя это понял и никогда не отправлял рукопись в издательства. Этот напечатанный сюжет теперь пылится среди моих бумаг в Университете Эмори, в Атланте, где учёные-мазохисты могут его прочитать, если желают. Сегодня, думаю, я стряхнул с себя влияние Пинчона. Однако благодаря отзыву, что написан мной на один из его последних романов, я смог, наконец, встретить этого скрытного гения. Мы отужинали в апартаментах Сонни Мета на Манхэттене, я нашёл его очень Пинчонестным. В конце ужина я подумал, что мы стали друзьями, и теперь будем иногда видеться. Больше он не звонил.

Книга, которая является самой недооценённой

Роман Хуана Рульфо Педро Парамо признан классикой в испанской литературе, однако многие англоязычные читатели, очевидно, о нём не слышали. Габриэль Гарсиа Маркес прочёл его столько раз, что уверяет, будто выучил наизусть, а населённый призраками город Камала в произведении Рульфо однозначно напоминает вымышленный город господина Маркеса.

Книга, которая изменила мой взгляд на мир

Мне приходят на ум книги, которые произвели некий взрыв в моём сознании, показав мне возможности литературы, о которых раньше я не мог и мечтать. Улисс Джеймса Джойса является одной из таких книг. Вымышленные истории Хорхе Луиса Борхеса – ещё одно произведение в моей коллекции. Я никогда не забываю рассказы «Смерть и буссоль», «Фунес памятливый» и «Сад расходящихся тропок», – они помогают мне думать о том, что я делаю или могу сделать, или никогда не должен пытаться сделать.

Последняя книга, над которой я плакал

Я не плачу во время чтения. А просмотр фильмов в одиночестве дома – это другая история.

Последняя книга, над которой я смеялся

Гари Штейнгарт Супергрустная история настоящей любви. Или Пелам Гренвилл Вудхаус, Кодекс Вустеров.

Книга, которую я не смог дочитать

Унизительно, но я должен честно ответить: Мидлмарч. Знаю, знаю, я попытаюсь снова.

Книга, которую, стыдно признаться, я не читал

Друзья-писатели не перестают рассказывать мне о невероятном Энтони Троллопе, но я пока для себя его не открыл. Но в целом, очень много книг, которые я, к сожалению, не читал.

Книга, которую я чаще всего преподношу в качестве подарка

Боюсь, нет такой книги, которую бы я регулярно дарил. Последний раз я подарил первое издание сборника «Мать-негритянка и другие драмы» (The Negro Mother, and other Dramatic Recitations) Лэнгстона Хьюза.

Книга, которой я хочу запомниться

Отзывы читателей на романы, которые я написал для своих сыновей, Гарун и Океан Сказаний и короткий сиквел Лука и Огонь Жизни, принесли мне столько радости, что было бы здорово, если бы они были книгами, что переживут поколения.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ