Погоня за сестрами Бронте – от Восточной Индии до йоркширских торфяников

Местечко Хауорт в йоркширских торфяниках — источник многочисленных клише об английской глубинке, вошедших в книги, на которых я выросла. Это холмистые зеленые луга, испещренные фигурками овец, любопытных лошадей и дружелюбных коров. Ленивые лучики солнца падают на причудливо изогнутые крыши фермерских домиков, затем стремительно налетает холодный ветер и идет дождь. И чай. Много горячего чая в изысканных фарфоровых чашках приличных английских домов.

Эта деревушка настолько английская, как я и представляла ее у себя дома в Южной Индии, и то самое место, где сестры Бронте – Шарлотта, Эмили и Энн – прожили большую часть своих недолгих жизней. Живя в ничем другим не примечательном месте, они создали свои шедевры – романы «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и «Агнес Грей». Первые две были среди первых прочитанных мной взрослых книг, идеи из них остались со мной, когда я выросла. Я то предпочитала Кэтрин Эрншо Джейн Эйр, то наоборот, временами не думала о них, отдавая предпочтение другим героиням, и наоборот – следуя за сменой персонажей, которых я любила и чью жизнь проживала, читая книги.

Суть истории сестер Бронте такова: Шарлотта, Эмили и Энн жили со своим отцом Патриком, приходским священником, с братом, невезучим Брэнуэллом, и тетей, которая заняла место рано ушедшей из жизни матери. Взрослые позволяли детям развлекать себя самостоятельно; отсутствие контроля помогло им развить живое воображение и интуицию – они мысленно путешествовали за пределы своей деревушки и жили вне ограничений своей скромной жизни. Они придумывали истории о солдатах, королях и воображаемых королевствах, записывая их в миниатюрных книгах, сшитых самостоятельно, микроскопическими буквами. Необходимость в миниатюрности возникла из-за ограниченных ресурсов (и привела к ухудшению зрения), а также из-за нежелания привлекать внимание взрослых. Сестры Бронте записывали большинство своих работ за обеденным столом в доме священника, вдохновленные долгими прогулками по окружающим дом торфяным болотам. Опубликованные вначале под мужскими псевдонимами, пока сестры Бронте не объявили об истинном авторстве, их романы считаются величайшими произведениями английской литературы того времени.

Я узнала эти детали из тоненького томика по роману «Джейн Эйр» и его автору. Помню фото дома священника в книге – похоже, снятое после недолгого ливня. Мокрая зелень блестит, а каменные стены выглядят так, будто скрывают счастливые секреты. Снимок приближен настолько, что по нему непонятно, что находится вокруг дома. Я пронесла память об этой фотографии и желание увидеть то, чего на ней не было, через целых 20 лет. Тогда мне казалось, что именно в этом доме должны скрываться ответы.

Я начала задаваться вопросами о сестрах Бронте в городке Мадикери, в горах южной Индии, где я родилась и воспитывалась. Город находится в низкой части круглой долины, окруженной высокими, заросшими лесом горами неправильной формы. Забавно, но район Кодагу, к которому принадлежит мой город, носит название «шотландской Индии». Прозвище это появилось, когда в середине XIX века пришли британцы и основали первые кофейные плантации. Постоянные дожди, круглые зеленые холмы, густые непроходимые леса, редко рассеивающийся туман, наверное, напоминал им о доме. Кодагу до сих пор остается кофейной местностью. У нас есть названия для нашей родины на многих языках, ибо эти виды у нас в крови. Но у нас нет слов для серости – серой погоды, серого дождя и серых холмов. Торфяники и болота также чужды для нас. Сезон дождей не очень приятен, но безжизненность чужда нашей местности. У нас на кухне, в одежде, видах из окна много цвета.

В 90-е годы в нашем городе не было ни одного книжного магазина (и до сих пор нет). Но когда умер мой дедушка, его обширная библиотека никому не понадобилась, и я ее унаследовала – еще до своего рождения. Эти темные книжные полки, еще до того, как взрослые книги стали подходить мне по возрасту – подарили мне встречу с сестрами Бронте, я влюбилась в пламенных женщин и задумчивых мужчин, о которых они писали. Задолго до появления Гугла, чтение книг открывало дорогу в другой мир. Наша страна, женщины, цвета, обычаи коренным образом отличались от тех, что бытовали при жизни и на страницах книг сестер Бронте.

Англоязычное образование и большая коллекция книг, способная утолить мой читательский голод, способствовали прочтению множества английских книг и знакомству с творчеством многих (даже слишком!) русских авторов. Это был на самом деле выбор моего деда, и я переняла его вкусы. Именно на страницах книг я по-настоящему «встретилась» с ним. Но из всей коллекции, оставленной дедом, я постоянно возвращалась именно к сестрам Бронте. Возможно, любовные истории помогали мне пережить буйство гормонов. Или прото-феминизм в них смягчал те феминистские идеи, которые я тогда осознавала. А может, просто потому, что произведения сестер Бронте — это действительно великая литература.

Много позже я сама занялась писательским творчеством. Прошлым летом я приехала в Лондон на несколько месяцев, и, конечно же, влюбилась в этот город. Но у меня оставалась фотография того самого дома и жажда скрытого в нем волшебства.

В заметках, которые я вела во время путешествия в Хауорт, я пишу, что ошеломлена. Между холмами южной Индии и торфяниками Йоркшира лежит долгий путь, и не только в географическом смысле. Днем, когда я приехала, солнце пыталось выйти из-за облаков, намекая на то, как может выглядеть местность. Хауорт приятен и причудлив, как любое туристическое место, связанное с литературой. Ассоциации с сестрами Бронте присутствуют везде, от желе и джемов, названных в честь их персонажей, до пабов, где Брэнуэлл напивался в поисках забвения, а затем и нашел свою смерть.

Я поднялась по знаменитой главной улице Хауорта, вымощенной брусчаткой, до самой церкви. Проходя мимо узкой калитки, церкви, школы, где преподавали сестры и где проходил свадебный прием Шарлотты, я достигла дома священника, где теперь находится музей. Это тот самый дом, мечтая о котором, я выросла, и он выглядел именно так, как я и думала. Будет слишком прозаично, если я напишу, что я просто запыхалась от крутого подъема.

Музей уже скоро закрывался, но я все равно ворвалась внутрь – фасад мог подождать! – и быстро обошла комнаты, обставленные так, как они могли выглядеть в бытность семьи Бронте. Интерьеры очень просты. Ничего нарочитого. Скромно, но по большому счету, практично. Нормальный дом со всем, что в нем обычно бывает. Но для нас, современных наблюдателей, все повседневные вещи – часы, которые глава семьи заводил перед сном, место в кухне, где Эмили пекла хлеб и готовила еду, обеденный стол с вырезанной на нем буквой «Е» и следами от времени – помогают заглянуть, пусть и тщетно, в жизнь талантливой семьи. Наши попытки тщетны из-за того, что материалы не передают и не впитывают талант, однако, мы все равно ищем в вещах гений; как будто, пристально всмотревшись, мы найдем то, что ищут и продолжат искать бесчисленные поклонники сестер Бронте — ускользающую музу.

Я остановилась в «Аптекаре» (The Apothecary) – здании XVII века, более четырехсот лет служившем то гостиницей, то книжным магазином, то домом. Окна гостиницы выходят на мощеную улицу, это — та роскошь, которую хотелось себе позволить в этой поездке. Тем утром, после визита в дом священника, я просто должна была увидеть торфяники. Помню, что думала – как бы я ни любила лучи солнца, холодный, ветреный, серый и дождливый день был бы более уместен. Но внезапно тот факт, что в детстве я никак не могла представить себе торфяники, перестал иметь значение. Потому что, когда я добралась туда, они устроили мне настоящее шоу.

Я шла по тропинкам, которые, как ни странно, подписаны не только на английском, но и на японском. Множество японских поклонников сестер Бронте каждый год посещает Хауорт – об этом феномене написаны целые диссертации. Торфяные болота весьма обширны – они были везде, куда падал мой взгляд. Я попыталась провести хоть какие-то географические ассоциации с местами, виденными дома, но ничего не подходило. Первое слово, пришедшее на ум, было «безжизненные». И хотя это звучит нелестно, на самом деле торфяники, окрашенные в коричневый и зеленый, полны чувств. И как человеческая природа, они казались одновременно и бесполезными, и очень упорными в своей способности быть источником вдохновения.

И, конечно, шел дождь. Ах, какой дождь! Вначале я собиралась дойти до местечка Top Withens – которое, несмотря на возражения Общества сестер Бронте, фанаты «Грозового перевала» считают прототипом дома Эрншо. Но идти дальше было некомфортно и холодно из-за сильного ветра и проливного дождя. И я признала поражение, торопясь вернуться в гостиницу, чтобы позже купить открытку с видом руин в сувенирной лавке. Гораздо проще с гордостью пройтись по мощеным улочкам и выпить глоток местного виски, чем мерзнуть до костей на болотах. Местность еще не была готова открыть мне свои секреты.

Покупать сувениры, фотографировать, пить виски цвета шампанского и вглядываться в густой туман было гораздо проще. Это было безопаснее, чем осмыслить все, что значил для меня этот визит. Ведь он стал кульминацией двадцати лет ожидания. Все мысли о поездке и о том, как местность повлияла на творения сестер Бронте, пришли мне в голову. Это было так же потрясающе, как читать книги сестер Бронте в самый первый раз.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ