20 советов начинающим писателям от Уильяма Фолкнера

Автор: Эмили Темпл

Уильям Фолкнер — один из лучших писателей Америки, с уникальным мнением и безжалостной сообразительностью, которые принесли ему Нобелевскую премию в возрасте 52 лет, не говоря уже о двух Пулитцеровских премиях, двух национальных книжных премиях и о неугасающей любви читателей. Он один из тех писателей, книги которого можно перечитывать снова и снова, не понимая, как ему удалось создать то, что он создал, — словно здесь замешана магия. У него есть, чему поучиться. Хотя он и не особо любил интервью, все равно он поделился своими знаниями в некоторых из них. Он также преподавал литературу в Университете штата Виргиния в 1957 и 1958 годах, и некоторые из его бесед со студентами были позднее обнародованы. Ниже представлены 20 полезных советов начинающим писателям.

Что значит «быть писателем»

Не будьте «писателем», просто пишите. Думать, что вы — писатель, — путь к застою. Именно процесс написания вызывает оживление, продвижение, жизнь. Когда вы перестаете двигаться — вы обречены. Никогда не рано начинать писать — всё, что вам для этого нужно — это уметь читать. (Из интервью для журнала «Принстон», 1958)

Об отношении к писательству

Оставайтесь любителем. Никогда не пишите ради денег, — пишите только ради удовольствия. Это должно доставлять радость. Это должно воодушевлять. Может, не в процессе, а когда работа будет завершена, вы должны чувствовать воодушевление, жажду творчества. Я не говорю о гордыне, не надо сидеть и тайно злорадствовать о том, что у вас получилось такое создать. Вы должны знать, что сделали все возможное. А в следующий раз — сделаете еще лучше. (Из интервью для журнала «Принстон», 1958)

О технике

Если хотите обучиться технике — идите в хирургию или займитесь кладкой кирпича. Нет никакого механизма, который поможет вам написать что-то, нет легкого пути. Молодой писатель — глупец, если пытается следовать теории. Учитесь на собственных ошибках, люди учатся только так. Хороший писатель знает, что никто не даст ему дельный совет. Он в высшей степени самолюбив. Не важно, какой писатель нравится ему, он всегда хочет его превзойти. (Из интервью для журнала «Пэрис-ревью», 1956)

Лучший способ начать роман

В первую очередь придумайте персонажа. Как только вы его придумаете, и он будет истинный и яркий, он сам примется за дело. Всё, что вам будет нужно — это поспевать за ним и записывать, что он делает и что он говорит. Но вам нужно хорошо знать персонажа. Вы должны верить в него. Вам важно чувствовать, что он реален, и затем, конечно, вам нужно будет выбирать для него подходящие события, чтобы они подходили этому персонажу. И тогда процесс написания романа становится механическим. Большая часть сюжета уже будет придумана до того, как ваш карандаш коснется бумаги. Но персонаж должен быть подлинный в вашем понимании, должен соответствовать вашему опыту. Опыт — это то, что вы когда-либо говорили, читали, воображали, слышали, всё, что дает вам критерии, по которым вы оцениваете своего персонажа. И как только он оживает и кажется вам настоящим, как только он становится важным для вас, — у вас уже не будет проблем с написанием романа о нем. (Из рубрики «Вопросы и ответы» со студентами Виргинского университета, 1958)

О том, что делает писателя хорошим мастером

99% таланта… 99% дисциплины… 99% труда. Хороший романист никогда не доволен своей работой. Она никогда ему не кажется идеальной. Всегда мечтайте и стремитесь к большему, чем, по вашему мнению, вы можете. Не пытайтесь превзойти ваших современников или предшественников. Старайтесь превзойти самого себя. Творческая личность — это человек, которым управляют его демоны. Он не знает, почему они выбрали его, и ему некогда над этим размышлять. Он без зазрения совести может украсть, одолжить, вымолить у всех и каждого, только чтобы завершить свой труд. Его заботит только его собственное искусство. Хороший писатель — человек бессовестный. У него есть мечта. Она гнетет его, и он пытается избавиться от этой мечты. Пока он не сделает этого, он не познает покоя. Все выбрасывается за борт: честь, гордость, порядочность, надежность, счастье, всё, чтобы только написать книгу. И если писателю придется обокрасть даже свою мать, он не будет колебаться. «Ода к греческой вазе» Джона Китса дороже нескольких женщин. (Из интервью для журнала «Пэрис-ревью», 1956)

Когда следует остановиться

Единственное правило, которому я всегда следую — прерываться на пике событий. Не пишите до изнеможения. Всегда останавливайтесь, когда процесс идет гладко. Тогда вам легко потом будет приступить к работе снова. Если же вы вымотаете себя, вы попадете в мертвую зону, и вам будет трудно из нее выбраться. Это как в знаменитой фразе — «Уходить нужно на пике своей славы». (Из рубрики «Вопросы и ответы» со студентами Виргинского университета, 1958)

О диалектах

Я считаю, что жаргона следует избегать по мере возможности, поскольку он лишь смущает читателей, которые с ним не знакомы. Не обязательно все время заставлять персонажа говорить на своем собственном диалекте. Достаточно обратить на это внимание всего несколько раз, при этом просто и ненавязчиво. (Из интервью для журнала «Хорошее словечко», 1958)

О персонажах

Чистая правда исходит лишь из сердца. Не пытайтесь выставлять читателям все свои задумки. Просто постарайтесь описать персонажа так, как вы его видите. Какие-то черты позаимствуйте у одного человека, какие-то — у другого, и у вас получится третий, — герой, на которого читатели смогут смотреть и которого будут понимать. (Из интервью для журнала «Принстон», 1958)

Об идеальном возрасте для писательства

Для прозы лучший возраст от 35 до 45 лет. Ваше пламя еще горит, и вы чувствуете, что все знаете. Проза нетороплива. А для поэзии лучший возраст от 17 до 26 лет. Все ваше внутреннее пламя концентрируется в одной ракете, которая резко устремляется ввысь. (Из интервью для журнала «Вестерн-ревью», 1947)

О стиле

Я не работаю над созданием собственного стиля. Я считаю, что стиль — только инструмент для творчества, а тому писателю, который слишком много времени проводит, изобретая свой стиль, или следуя своему стилю, возможно, просто нечего сказать, и он знает это, и этого же боится. Поэтому он создает только стиль, драгоценный клад. Он становится Уолтером Патером, который прекрасен, но пуст. Поэтому стиль — только лишь инструмент. Я считаю, что сама история, которую вы создаете управляет стилем, что один стиль хорош сегодня, а другой подойдет завтра. И, как хороший плотник, писатель должен быть способен перенять этот стиль, а сам стиль, я считаю, второстепенен. (Из рубрики «Вопросы и ответы» со студентами Виргинского университета, 1958)

Писательство с точки зрения правды

Наша современная трагедия — это повсеместный и всеобъемлющий страх, так давно укоренившийся, что мы даже научились терпеть его. Нас больше не волнует проблема души. Больше всего нас терзает вопрос: «Когда же я стану популярным?». Из-за этого молодые писатели забывают о проблемах человеческого сердца и о конфликте с самим собой, что само по себе составляет хорошее произведение, потому что именно об этом стоит писать, только это стоит страданий и тяжелого труда.

Они должны снова это понять. Они должны выучить, что основа всего — это страх. И, осознав это, — забыть его навсегда, не оставив места в своей мастерской ничему, кроме правды и истины, кроме глобальной сути всех вещей — любви, чести, жалости, гордости, милосердия и жертвенности. Пока они это не поймут, они будут мучиться. Они пишут не о любви, а о похоти, о поражениях, в которых никто ничего не теряет, о победах без надежды, а что хуже всего, — они пишут без сострадания и без милосердия. Их горе никого не огорчает, не оставляет шрамов. Они пишут не о сердцах, а о гландах. (Из его речи на вручении Нобелевской премии, 1949)

О названиях

Не думаю, что существует какое-то правило о длинных названиях. Я считаю, что все, что сказано кратко — гораздо лучше. Я верю, что чаще всего книга называет себя сама. И в этом деле да — чем короче, тем лучше. (Из интервью для журнала «Хорошее словечко», 1958)

О неудачах

Все мы терпели неудачи на пути к мечте о совершенстве. Поэтому писателей я оцениваю по их блистательным попыткам сделать невозможное. Как мне кажется, если бы я имел возможность снова написать свои произведения, уверен, что написал бы их лучше, и это — абсолютно нормально для писателя. Вот почему писатель продолжает работу, пробует снова, и верит, что на этот-то раз он сделает лучше, сможет достигнуть идеала. И, конечно, он его не достигает, поэтому такое состояние для писателя — естественно. Ну а если же у какого-нибудь писателя это получается, если его работа все-таки соответствует идеалу, то ничего не остается, как только перерезать ему горло, или спрыгнуть ему с вершины горы под названием «Совершенство», прервав свое существование. Я — несостоявшийся поэт. Наверное, каждый писатель сначала хотел писать стихи. Когда ему это не удавалось, он пробовал писать рассказы, что, на самом деле, еще труднее поэзии. И, в конце концов, потерпев неудачу и в этом, писатель принимался за романы. (Из интервью для журнала «Пэрис-ревью», 1956)

Об откладывании на «потом» во время прилива вдохновения

Вы всегда можете найти время на свою книгу. Любой, кто утверждает обратное — обманывает самого себя. И, в этом смысле, полностью зависит от вдохновения. Не ждите. Когда к вам пришло вдохновение — пишите. Не откладывайте на потом, не ждите, когда у вас появится больше времени, пытаясь потом восстановить в памяти свои мысли и добавляя эффектные фразы. Вам никогда не удастся второй раз поймать тот же настрой, никогда вы не увидите всей яркости, появившейся при первом впечатлении. (Из интервью для журнала «Вестерн-ревью», 1947)

О том, что нужно писателю

Все, что нужно писателю — это спокойствие, одиночество и удовольствия, которые он может получить за не слишком большую цену. Если окружающая обстановка неподобающая, все, что получит писатель — это повышенное давление, гнев и разочарование. По собственному опыту скажу — все, что именно мне нужно для вдохновения — это бумага, табак, еда и немного виски. Писателю не нужна экономическая свобода. Ему нужен карандаш и бумага. Не знаю ни одного стоящего произведения, которое изначально было написано за плату. Хороший писатель никогда не просит пожертвований. Он слишком занят своей работой. Если это не первоклассный писатель, то он просто вводит себя в заблуждение, утверждая, что не имеет ни времени, ни денег. Хорошие произведения писали и воры, и контрабандисты, и угонщики. Люди очень боятся обнаружить, как много испытаний и бедности они могут выдержать. Боятся узнать, какими жестокими они могут быть. Ничто не может уничтожить хорошего писателя. Единственное, что все же может его сломить, — это его собственная смерть. (Из интервью для журнала «Пэрис-ревью», 1956)

Писать о том, что находится за пределами собственного опыта

Нет пределов тому, о чем можно писать. Писатель может рассказывать обо всем с той точки зрения, которая ему известна. Иными словами, он может писать о том, что находится за пределами его опыта и наблюдений. Не должно быть ограничений в его стремлениях. Чем труднее цель, тем лучше. И если ему предстоит потерпеть неудачу, то пусть это будет грандиозная неудача, а не заурядная. (Из рубрики «Вопросы и ответы» со студентами Виргинского университета, 1958)

О внесении поправок

Когда вами владеет вдохновение, записывайте абсолютно все, что приходит в голову. Когда будете перечитывать написанное, то сможете использовать то, что хорошо звучит. (Из интервью для журнала «Вестерн-ревью», 1947)

Вероятно, любая история, которую нельзя изложить в одном предложении, или в одном абзаце, не стоит того. Поправки, исправления, в моем случае неуместны — я ленив. Я не люблю работать, и стараюсь редактировать все сразу, в уме, думая об этом, прежде, чем принимаюсь за эту трудную и ненавистную мне работу на бумаге. Я думаю, что внесение поправок — часто второй этап написания книги, потому что когда роман уже, наконец, написан, он все еще не такой, каким вы бы хотели его видеть. Поэтому вы кое-что корректируете, проверяете, редактируете, пытаетесь довести до идеала, чего вы, конечно же, все равно не добьетесь. Иными словами, я пытаюсь сказать, что внесение поправок самим писателем — нужно больше для самого писателя, а внесение поправок редактором — уже для читателей. (Из рубрики «Вопросы и ответы» со студентами Виргинского университета, 1958)

О необходимых инструментах писателя

Писателю необходимы три вещи: опыт, наблюдательность и воображение, — и две из них могут возместить отсутствие третьей. В моем случае, история обычно начинается с простой мысли, или воспоминания, или с воображаемой картины. Написание произведения — это просто процесс, в котором вы доходите до того момента, где объясняется почему это случилось, и что за этим последовало. Писатель старается создать максимально правдоподобных персонажей и невероятно волнующие ситуации самым эмоциональным способом, который ему известен. К примеру, в качестве одного из способов, писатель может использовать свою окружающую обстановку. Я бы сказал, что музыка — главный способ выражать эмоции, но так как мой талант — слово, я неловко пытаюсь выразить на бумаге то, что чистая музыка сделала бы без труда. (Из интервью для журнала «Пэрис-ревью», 1956)

О лучшей тренировке для писателя

Читайте, читайте, читайте. Читайте все — хлам, классику, хорошие книги и плохие. Наблюдайте, как другие это делают. Плотник учится своему мастерству посредством наблюдения. Читайте! И вы постигнете это. И пишите. Если ваше произведение стоящее — вы это поймете, если нет — выкиньте его в окно. (Из интервью для журнала «Вестерн-ревью», 1947)

О другой работе

Не делайте писательство своей основной работой. Устройтесь на другую работу, чтобы у вас были деньги на жизнь. Не важно, чем вы занимаетесь, пока деньги — не ваша цель, и пока у вас нет крайних сроков для вашей книги. Вы сможете найти достаточно времени для писательства, вне зависимости от того, сколько занимает ваша основная работа. Я не встречал ни одного хорошего писателя, который не мог бы найти время для написания того, чего он хочет. (Из интервью для журнала «Принстон», 1958)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ