Фривольность, смерть и Милена Бускетс. Может ли творчество утолить боль утраты?

На первый взгляд, И это тоже пройдет – идеальное пляжное чтение, небольшой яркий роман, действие которого разворачивается между Барселоной и Кадакесом, живописным городком на побережье Коста Брава. Главная героиня – женщина, которая размышляет о своей жизни и отношениях или, как сейчас любят писать, пытается «найти себя».

Во всяком случае, так, кажется, решили англоязычные издатели: на обложках романа по обе стороны Атлантики красуется либо молодая полуголая женщина, лежащая на пляже в драматичной позе, или же иллюстрация, навевающая ассоциации с «Завтраком у Тиффани» – женщина в жемчужном ожерелье, солнечных очках и широкополой шляпе.

– Странно, не правда ли, – смеется Милена Бускетс , автор романа, когда мы обсуждаем неисповедимые пути книжного маркетинга. – Мои друзья на эту обложку реагировали так: «Ну… задница у нее классная, но книга-то о чем?»

Но подобный подход к оформлению романа Милену Бускетс скорее веселит, чем огорчает. Когда она приступала к написанию книги, то прежде всего хотела рассказать свою историю. Скорее даже не так. По словам Милены, через год после смерти матери она ощутила непреодолимое желание написать об этом. Критики и издатели называют «И это тоже пройдет» «летним», «освежающим» и «сексуальным», тогда как на самом деле это книга о горе и утрате. Писательница делится своей печалью, мастерски наполняя рассказ любовью, сексом и неутолимой жаждой жизни, отчего читатель сразу окунается в книгу с головой и не выныривает до самых последних страниц.

«И это тоже пройдет» стало главной книгой Франкфуртской ярмарки в 2014-м году. Еще до того, как она вышла в Испании, права на издание приобрели в 29 странах. Сидя в лондонском кафе после того, как ее книга покорила англоязычный мир, Бускетс с безопасного расстояния наблюдает за литературным успехом, постигшим ее в родной Испании. К судьбе своего детища она относится с отстраненным любопытством и долей меланхолии.

Не то чтобы ее особенно волновало возвращение в литературный мир. Будучи дочерью Эстер Тускетс, одной из крупнейших испанских издательниц второй половины 20-го века, основательницы «Editorial Lumen», она буквально из колыбели шагнула в книжный бизнес. Когда Милена была ребенком, писатели, художники и интеллектуалы нередко заглядывали к ним домой на бокал вина. Хулио Кортасар лично подписал поздравительную открытку Эстер в день рождения Милены, выразив в письме надежду, что новорожденная получит «все рыбки, облака и шоколадки, о которых мечтает».

Но на Бускетс литературные круги Барселоны, кажется, не произвели впечатления. Во всяком случае, она не пыталась к ним примкнуть. А литературные вечера нагоняли на нее тоску. «В моей книге много говорится о свободе, в том числе – о свободе выбирать. Иногда жизнь преподносит нам что-то на блюдечке, но даже если вам очень повезло, выбор все равно остается за вами. Я поняла, что не выбирала издательский мир, он был открыт для меня с рождения. Тогда я захотела его выбрать. И ушла (предварительно поработав в издательстве матери). А теперь я написала книгу, и никто больше не может сказать, что это потому, что я "дочка такой-то"».

Как и с романом «И это пройдет», с Миленой Бускетс вы быстро понимаете, что книгу по обложке не судят. Испанская писательница держится как истинная представительница барселонской богемы, но меня куда больше интересует то, как и почему она написала настолько честный, бесстыже-биографический роман. У Бускетс получилась смесь элегии, письма о любви к матери и чувственной истории о лете на жарком побережье.

Кадакес, который в свое время посещали Сальвадор Дали, Пабло Пикассо и Марсель Дюшан, становится центральной сценой для Бланки, главной героини. Она едет в город своего детства, чтобы прийти в себя после смерти матери, и берет с собой подруг, детей и двух бывших мужей.

В книге много драмы, секса и веселья, причем в этом литературном коктейле чувствуется рука мастера. У Бланки свой способ справиться с горем. Она бросает вызов смерти, живя в полную силу, дико, свободно, с ребячливой беззаботностью. Секс для нее – это бегство от реальности и возможность почувствовать себя любимой («Я считаю, что у меня получилась довольно-таки романтическая книга», – говорит Бускетс). Испанская газета El Pais описывает ведущую эмоцию романа как «печальную радость бытия». Каталонский автор пишет коротко: «По первым страницам создается впечатление, что перед нами комедия во французском духе с легкими нотками снобизма. Но не обманывайтесь: едва вы заглотнете наживку, как на языке у вас появится вкус соли, крови, горизонта и морских глубин…»

«Насколько мне известно, единственное, что, не вызывая похмелья, помогает прогнать мысли о смерти – и о жизни тоже, – это секс», – говорит Бланка в самом начале романа. Бускетс прекрасно осознает фривольность своей героини. Ее характер проявляется не только в отношении к сексу, любовникам и наркотикам, но и в повседневной жизни, например, в холодильнике, набитом сыром и вином.

– Это книга о смерти, но в ней много света и желания жить, – говорит Бускетс. – Вино, друзья, море, мужчины – все это может показаться поверхностным, и тем не менее, это очень глубоко. Если честно, я не могу представить себе ничего глубже.

– Я не согласна с тем, что писатель должен поднимать только философские или очень серьезные темы и смотреть на читателя свысока, – добавляет она. – Думаю, если бы Оскар Уайльд жил в современной Испании, его бы тоже назвали фривольным.

Фривольность, замечает она, не синоним поверхностности:

– О том, что по-настоящему важно, можно говорить и сложно, и легко. Вуди Аллену лучше всего удаются легкие комедии, как и Альмодовару. Когда последний пытается быть серьезным, теряется всякий смысл.

– Для меня фривольность – это способ идти по жизни, – продолжает Бускетс. – Другие люди используют для этого чувство юмора, власть или серьезность. Мне больше по душе легкость. Думаю, тут дело еще и в образовании, в принадлежности к интеллектуальной буржуазии, в том, что я привыкла не утомлять окружающих, держать лицо, быть приятной… Это очень… по-барселонски.

(Я выросла в том же городе и полностью с ней согласна.)

Бускетс с грустной улыбкой вспоминает тех, кого называли «Божественными левыми» – интеллектуальную буржуазию 60х-70х годов. Это движение возникло в Испании в ответ на хиппи, студенческие демонстрации и протестные движения в Великобритании, Франции и США. В стране до сих пор царила ужасная диктатура Франко, и люди жаждали свободы – во всех смыслах. Радость жизни, сексуальная свобода – все это воплощалось в литературе и искусстве. Милена Бускетс была дочерью этого движения.

– Я воспринимала это как возможность повеселиться, быть счастливой, говорить, что думаю. Мне нравилось такое отношение к жизни, когда ты свободен и сам решаешь, что делать со своей свободой. В западном мире мы часто воспринимаем это как само собой разумеющееся.

Она росла рядом с такими писателями, как Хайме Жиль де Биедма, Ана Мариа Матуте и Хуан Марсе:

– В силу возраста я не могла читать их произведения, но как люди они мне очень нравились. Мне вообще нравились взрослые. Мне нравилось сидеть рядом с ними и наблюдать.

«Светлую печаль» ее творчества часто сравнивают с «Здравствуй, грусть» Фрасуазы Саган. Милена Бускетс не отрицает, что сходство есть, но предпочитает, чтобы ее сравнивали с Колетт и Прустом. Свое отношение к жизни она бы описала фразой: «Не поддаваться панике. Потому что очень часто это единственное, что нам хочется сделать».

Я спросила, не слишком ли она раскрылась в своем романе, не слишком ли много себя выставила напоказ. «Понимаете, когда вы пишете, только история имеет значение. И только ей вы должны быть верны, только ее законам и ее логике должны подчиняться». В этом смысле «сжульничать» («например, сделать Бланку менее эгоистичной и более привлекательной») значит «предать саму причину, которая подтолкнула вас к написанию книги». «В литературе, да и в любом другом искусстве, нет места ханжеству».

Бускетс говорит, что ранее она никогда не думала писать о своей матери.

– Мы с ней были так близки, и она была так важна для меня, что мне и в голову это не приходило. О столь сокровенном не пишут. Но через год замысел книги сам пришел ко мне. Я подумала, что хочу написать историю любви матери и дочери.

По словам Милены Бускетс, однажды утром она отвезла сыновей в школу, вернулась домой, села за кухонный стол и просто написала первую главу.

– Печально то, что книга стала возможной только после ее смерти. Сомневаюсь, что смогла бы написать нечто подобное, когда она была жива.

Именно поэтому успех книги не вызывает у Бускетс бурного восторга:

– Ее прочитали тысячи людей по всему миру, но не та, кому она была предназначена.

Так что для самой Бускетс роман не стал исцелением. «Да, книга вышла и нашла отклик в сердцах многих, но она не изменила того, что моей матери больше нет. Мама не поехала со мной в Лондон за новыми книгами для детей. Я не могу поделиться с ней радостью, она не знает, что я написала книгу… Так что для меня успех изначально был подпорчен». С другой стороны, она и не ждала, что это поможет.

– Литература способна излечивать других. Меня исцеляли Пруст и Чехов. Но написание книги не помогло унять боль.

Переводчик: Екатерина Колябина
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ