Политики и литература: Хэмингуэй для сильных мужчин

Автор: Анне-Катерине Симон
Фото: Anonym / Imagno / picturedesk

Они любят По ком звонит колокол и Маленького принца , Марка Аврелия и Библию — или хотят, чтобы мир в это верил. Интересно, почему?

«Немецкое образование — это не содержание, а предмет интерьера для дома, которым народ судей и палачей украшает свою пустоту», — говорится в «Последних днях человечества» Карла Крауса, и дом здесь понимается буквально. Традиционная квартира была когда-то немыслима без хорошо обставленной библиотеки; также она должна была показать посетителям, кто ты и кем ты хочешь, чтобы тебя считали. Сегодня это делают скорее при помощи других средств; но вопрос о любимой книге/любимых книгах все еще задается политикам. В США как демократы, так и республиканцы, как и раньше, чаще всего называют Библию. Правда, Дональд Трамп в 2015 году не смог назвать из нее ни одной цитаты, теперь же у него наготове «Око за око, зуб за зуб». Хиллари Клинтон назвала ту же любимую книгу, «рискуя показаться предсказуемой».

Мы можем себе представить, будто Хофер и Ван дер Беллен, Меркель и Штайнбрюк или Олланд и Саркози в этом вопросе единогласны: охотнее всего они читают Библию. Но у Европы другие ожидания: что «украшают» политики провозглашением своей любимой книги? Не обязательно «пустоту», но почти всегда публичное лицо, которое они хотят показать публике. Некоторые предвосхищают вопрос об этом заранее, например, перед выборами на их странице в Facebook.

Стефан Цвейг: слишком старомоден для Саркози

Так сделал в 2012 году кандидат в президенты Франции Николя Саркози. Он показал себя тогда знатоком в том, что касается интересных французских новинок. Совсем иначе выглядел список его «любимых книг» на его страничке в Facebook перед выборами: вероятно, честнее. Но рассказ Ги де Мопассана и Звездные часы человечества Стефана Цвейга больше уже не вписываются в портрет популярного главы государства и динамичного новатора.

Политики то хотят показать, что идут в ногу со временем, то показывают свою связь с корнями. Реджеп Тайип Эрдоган представляет себя как почитатель скончавшегося в 1936 великого поэта Мехмета Акифа Эрсоя, который также является автором текста национального гимна Турции; на собрании ПСР он даже объявил, что каждый гражданин должен иметь в шкафу его книги. Это выступление также является ясным политическим утверждением. Одним единственным словом — именем любимого автора — политик показывает себя националистски и исламски настроенным, популярным и в основном открытым для Запада; Мехмет Акиф восхищался французскими авторами и западным прогрессом, но хотел для своей страны самостоятельного исламского пути.

Он ни дня не хочет проводить без книги, сообщает о президенте турецкий новостной онлайн-портал без указания источника; это звучит похоже скорее на книгочея Теодора Рузвельта, который в свободные дни мог проглотить по две-три книги, чем на Эрдогана, который рос в условиях светского образования и также позднее никогда не показывал себя начитанным в чем-то кроме религиозной литературы. Эрдоган любит книгу Эрика Хобсбаума Эпоха крайностей о «коротком двадцатом веке» и Конец истории Фрэнсиса Фукуямы, также говорят в интернете.

Начитанные политики выдают себя часто скорее через названия книг, менее выдающих поддержку существующего порядка. Как, например, федеральный президент Германии Йоахим Гаук с романом Богумила Грабала Я обслуживал английского короля или бывший президент Австрии Хайнц Фишер с романом Артура Кёстлера Слепящая тьма о сталинских чистках. Крайский также любил книги, особенно Человек без свойств , которого он взял с собой при аресте гестапо и в шведскую эмиграцию. Он даже начал переводить книгу на шведский и предложил одному издательству, безрезультатно.

Роман, который объединяет Путина и Обаму

Данные Барака Обамы частично довольно индивидуальны, но одна склонность удивительным образом объединила его в 2011 не только с его противником на выборах Джоном МакКейном, но и с Владимиром Путиным: роман Хэмингуэя По ком звонит колокол , который рассказывает об американце, принимающем участие в гражданской войне в Испании. Также и Путин назвал эту книгу в 2011 в одном американском журнале одной из любимых. Она также восхищала Фиделя Кастро («Когда я был в горах, я часто вспоминал об этой книге»); почему же она так притягивает могущественных людей? Вероятно, прежде всего благодаря главному герою, мужественному, смелому, вдохновленному ответственностью за человечество. К тому же, американец изображает ведущий борьбу за республиканцев Советский Союз в выгодном свете.

Честное объяснение в любви и целенаправленное представление себя не исключают друг друга. Часто называемая политиками, например, Биллом Клинтоном и немецким политиком Гельмутом Шмидтом «любимая книга» — К себе самому Марка Аврелия. Книга сопровождала его 75 лет, сказал Шмидт в интервью, и очень помогала ему. Она призывает к чувству долга и спокойствию, это идет политикам.

Склонность к детскому: Меркель, Олланд

А что хотят сообщить политики, когда они признают Маленького принца любимой книгой (как Франсуа Олланд и бывший президент Германии Кристиан Вульф)? «И действительно, если не продвинулся дальше...», — съязвил Саркози о своем противнике Олланде. Вряд ли он получил аплодисменты, французы любят книгу Антуана де Сент-Экзюпери. Но все же бросается в глаза: Олланд, Меркель, Обама — у всех у них наряду с их официальными любимыми книгами есть несколько книг для детей (у Меркель, среди прочего, «Джим Пуговка» и Эмиль и сыщики ). Не скрывается ли за этим послание «Любите нас, мы абсолютно безобидные»?

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ