18 августа 2016 г., 00:46

1K

Искусство бесхитростности: уроки из плохих книг

48 понравилось 3 комментария 8 добавить в избранное

o-o.jpegАвтор: Tara Dugan

На моей книжной полке есть книга в мягкой обложке, несуществующая, но которой удалось изменить мою жизнь. Я нашла эту книгу среди других в корзине «все по 99 центов» в Montague Book Mill, привычном мне книжном магазине на Пайонир Вэлли, Массачусетс. Магазин верен своему девизу – «Книги, которые вам не нужны, там, где вы не можете их найти»: что-либо из наличия гарантированно не появится здесь снова, и это делает эту книгу находкой, не имеющей себе равных.

В первую очередь меня привлек ее размер: немного меньше, чем стандартная книга от издательства «Penguin», небольшая и гибкая, идеальный размер, чтобы поместиться в сумку или карман. Следующим привлекшим меня фактором была ее дерзкая прямота. Ее обложка была полностью белой, покрытие морщилось на сгибах, как картонка. Название было напечатано курсивом, троюродным братом Times New Roman. Эта книга оказалась самиздатом; внутри автор оставил записку, написанную непритязательными мелкими каракулями, с пожеланием другу удачи в карьере.

Хотя я не один раз искала автора и название, роман остается несуществующим. Несмотря на мои первые мысли, у автора не оказалось веб-сайта или блога. Поисковые системы выдавали множество потенциальных происхождений заголовка (у него уклон в фэнтези), но точного совпадения достичь так и не удалось.

Все указывало на то, что автор «этого не делал», тогда как мы ждем от авторов восхождения в безумном потоке мультимедийного внимания этого века. То есть, по сути, у меня лежит единственная копия; покойся с миром.

С тех пор этот роман стоит на моей книжной полке, в окружении великих писателей: Данте Алигьери и Льва Толстого, Эмили Дикинсон, Уильяма Фолкнера. Но эта книга имеет особый статус по сравнению со своими соседями, хоть и бесславный.

Это моя книга плохого настроения; я обращаюсь к ней для адреналинового взрыва самолюбования всякий раз, когда я во власти апатии, плохого слога и отбраковки.

Проще говоря, эта книга написана плохо. По факту, это зачастую смехотворно плохой, ничем не примечательный и вторичный образчик авантюрного жанра. В самые великодушные моменты (или я так сама себя сбиваю с толку) я самоуверенно думаю: автор – нахал! Самоизданная претенциозность! Что-то вроде моей литературной куклы Вуду, я верила, что могу обратиться к этому роману как к конкретному образцу печатного слова, которое – бесспорно – уступает моей собственной работе.

Однако книги не уступают смиренно моральным принципам, которые мы им присвоили. Так называемая «плохая» книга может так же многому нас научить, как и хорошая книга. Зачастую это гораздо лучший учитель, чем работа, которая одинаково мастерски написана, где мастерство прикрывает основные элементы ремесла. Плохая книга учит нас тому, чему не научит хорошая: смирению. Не смирению отказа, где мы признаем, что никогда не будем хороши в своем деле, как бы сильно мы ни старались. Подобное смирение может легко превратиться в снисходительное самобичевание, которое либо требует сочувствия от друзей, либо заводит наш род занятий в тупик, где в последствии мы становимся теми людьми, которые обиженно жалуются, что «могли стать кем-то».

Это скорее смирение признания, что время и усилия приводят нас к изменению наших навыков как писателей. Вместо того, чтобы приписывать моралистический вердикт хорошего или плохого, в какой-либо степени мы смиренно признаем, что с нас нельзя спросить ничего большего, чем наши творения могут сейчас подтвердить.

Великие произведения литературы все относительно подобны в своем превосходстве. Их безупречность совершенна, часто – недосягаема. Нам очень удобно сказать, довольно и побежденно, «Я не Шекспир!», как будто ничего не поделаешь. Но каждый плохой образец литературного произведения освящается суровым флуоресцентным светом реальности. Каждая шероховатость, помарка и ошибка очевидны; мы выбираем самые любимые, чтобы щеголять ими в разговорах, как садисты в оковах. Более того, параметр того, что делает книгу плохой, постоянно меняется. Является ли книга плохой, если она просто плохо написана? Является ли книга плохой, если она успешна в народных массах? (Пятьдесят оттенков серого, пример «плохого» романа, который известен – если не прочитан – каждому).

Но моя собственная уникальная плохая книга быстро превратилась из куклы Вуду в зеркало. Я начинаю думать – манера письма этого человека дешевая и негодная для рынка – и, прежде чем закончить мысль, – так ты писала год назад. Неделю назад. Вчера.

Плохие книги напоминают нам о наших недостатках, и что такие недостатки всегда ближе к нам, чем мы себе представляем. Как писатели, мы должны быть нашими лучшими защитниками; мы должны инвестировать в побежденную сторону. К тому же, мы должны быть нашим первым критиком, своим злейшим врагом. Энн Ламотт утверждает в своей книге Птица за птицей, что радиостанция ПО, она же «Полный Отстой FM», играет в нашей голове каждый раз, когда мы пишем, с «бесконечным потоком самовосхваления» в динамике правого уха, в то время как «в левом ухе будет молотить унылый рэп с перечнем ваших слабостей, недочетов, сегодняшних ошибок и ошибок всей жизни — словом, песнь о презрении к себе». Мы можем подстроить эти параметры, но не отключить их. Точно так же Орсон Скотт Кард в своей книге «Как писать фантастику и фэнтези» пишет: «Писатели должны одновременно верить в две следующие вещи: 1. История, над которой я сейчас работаю, это величайшее, гениальнейшее произведение из всех, когда-либо написанных на английском языке. 2. История, над которой я сейчас работаю – бесполезная чушь». Плохая книга на моей полке напоминает мне, что я буду бороться с двумя этими идеологиями каждый момент своего писательства, и они всегда будут истинными.

В нашей работе мы обречены постоянно быть оцененными и классифицируемыми по шкале от ничтожного к лучшему. На самом деле, искусство – это чрезвычайно конкурентная сфера без настоящих правил. Попеременно мы будем выигрывать или проигрывать на арене. И радиостанция «Полный отстой FM» всегда будет играть на заднем фоне, вне зависимости от того, в каком ухе динамик сейчас орет громче. Таким образом, самый лучший урок от несуществующей книги на моей полке: бесхитростность. Мы не пишем хорошие или плохие книги. Мы все учителя, способные оставить после себя урок.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ
Переводчик

В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы

Книги из этой статьи

Авторы из этой статьи

48 понравилось 8 добавить в избранное

Комментарии 3

Какой-то бред - что-то вроде автор хотел сказать , о облек в странную оболочку

VladimirKolpakov, Та не говорите, переводчик схалтурил - даж оставил неки вещицы не в преводе натипу: Times New Roman!

трудно сориентироваться... что же все-таки хорошо, а что - плохо? Это как примерно бы пришел кроха-сын к отцу, и спросил, а тот не знает, что и ответить... Все вроде в книге есть, но чего-то не хватает.
Плохие книги, на мой взгляд, ничему хорошему научить не могут, разве что отобьют страсть к чтению либо привьют дурной вкус.
Не надо читать плохих книг, "примерять" их на себя - вот и все. Не нравится - закрыл и забыл. Иначе можно оправдать и бесталанность в т.ч., и неграмотность, и всяческие нелепости в тексте. Из сочувствия к бедному недопонятому автору.

Читайте также