Джон Ирвинг — американский аналог «Ангелов ADAC»

Автор: Von Martin Scholz
Фото: Kimmo Mäntylä/Lehtikuva/picture alliance

Джон Ирвинг не водит гигантский джип, ему хватило и полноприводного «Пассата», чтобы вытянуть автора журнала «Welt» Мартина Шольца с его «Z3» из снега.

Человек, которого «Guardian» оценил как «последнего великого белого писателя Америки», показывает нам свой новый город Торонто. Полтора часа мы говорили, и теперь Джон Ирвинг нуждается в свежем воздухе. Уже год 74-летний писатель постоянно проживает в Торонто – родном городе его жены.

Здесь, в огромном канадском городе, движение совсем другое, чем в Вермонте, где он жил долгие годы в большом доме на горе. Когда автор «Welt» Мартин Шольц посещал его там в 2002 году глубокой зимой, он вряд ли добрался бы на своём автомобиле. К счастью, Ирвинг оказался американским аналогом «Ангелов ADAC» (всеобщий немецкий автомобильный клуб (нем. Allgemeiner Deutscher Automobil-Club e.V. — сокр. ADAC). За жёлтый цвет, в который выкрашены автомобили аварийной службы, их прозвали «жёлтыми ангелами» — прим. пер.).

PS WELT: Владеете ли вы всё ещё синим полноприводным «VW Passat», с которым вы вытянули меня и мой «Z3» со снежного холма к вашему дому?

Джон Ирвинг: Хахаха. Если это утешит вас, то вы не единственный, кого я должен был втащить на мою гору в снег зимой. Но «Пассата» у меня нет уже много времени. Год назад я полностью перебрался к моей жене в Торонто, она канадка.

BMW на прицепе: VW Passat буксирует BMW Z3

Здесь, в городе, у нас «Audi Q5». В горном ландшафте Вермонта без полноприводного автомобиля было не обойтись. Без него я бы никуда не добрался. Почему же вы поехали тогда ко мне в разгар зимы на «Z3 купе»?

PS WELT: Для большого расстояния от Нью-Йорка до вас я хотел взять «кабриолет Z3», потому что так я езжу в Германии. Но это не было хорошей идеей в январе, и в игру вступил «купе». Компромисс.

Джон Ирвинг: С задним приводом на ледяной горной дороге – тоже не очень хорошая идея.

PS WELT: Ваша жена также была вовлечена в процесс буксировки. Она сказала: «Какой хороший автомобиль».

Джон Ирвинг: Хороший, но не подходит для зимы. К счастью, у вас были я и мой «Пассат».

PS WELT: Давайте поговорим об автомобилях в литературе. В вашем новом романе Avenue of Mysteries («Аллея тайн») автомобили, кажется, сговорились против вашего героя – писателя Хуана Диего Гуерреро.

Джон Ирвинг: Вы так думаете?

PS WELT: Ну да, ваш герой в молодом возрасте попадает под колёса, когда отчим случайно наезжает ему на ногу.

Джон Ирвинг: Да. Бедный парень. Его нога оказалась раздроблена. Он получает инвалидность и вынужден хромать всю жизнь.

PS WELT: Ему приходится ещё хуже, когда позже он сам пытается управлять автомобилем: больной ногой он случайно нажимает на педали газа и тормоза одновременно. Как такое может выйти? Вы пробовали такое сами?

Фото: Toronto Star via Getty Images/Toronto Star

Джон Ирвинг: У меня было три операции на коленях: две на левой и одна на правой. Швы долго остаются в колене, из-за чего оно оказывается крайне неподвижно. Когда я хотел повернуть ногу, было неприятно и болезненно. Вождение автомобиля было чрезвычайно сложной задачей. Потому что всякий раз, когда я пытался удержать ногу прямо, чтобы нажать на педаль газа или тормоза, болели швы. Это опасно. Когда вы пытаетесь поставить ногу безболезненно, она поворачивается так неправильно, что вы можете наступить на две педали: газа и тормоза одновременно. Я должен был быть чрезвычайно осторожным при езде. После одной из моих операций я рассказал об этой проблеме моему другу полицейскому. Тогда я уже жил в Вермонте, где, как вы знаете, много снега. Мой друг сказал: «То, что ты говоришь – это ещё ничего, не поверишь, сколько аварий случается зимой, потому что какие-то идиоты водят автомобили в лыжных ботинках».

PS WELT: Серьёзно?

Джон Ирвинг: Да, эти ребята спускаются со склона и оказываются слишком ленивыми, чтобы снять лыжные ботинки. Вы хоть раз водили машину в лыжных ботинках?

PS WELT: До сих пор ещё нет. На самом деле, я и не планирую.

Джон Ирвинг: Да, это не рекомендуется. Лыжные ботинки тяжелые и громоздкие. Мой друг сказал мне, что основная причина несчастных случаев заключается в том, что люди в этих ботинках жмут одновременно на газ и тормоз. Ботинки просто слишком широкие. Газ и педаль тормоза одновременно — это сумасшедшая комбинация. Выходит из строя двигатель — в зависимости от ситуации, произойти может всё, что угодно. В лыжных ботинках или с повреждённой ногой, у вас нет ощущения, что вы делаете. Вы не чувствуете, на какой педали ваша нога.

PS WELT: С вами такое когда-нибудь происходило?

Джон Ирвинг: Нет. Но эта трудность – водить машину с больной ногой, – была очень интересна для моего романа. В моём предыдущем романе Последняя ночь на Извилистой реке ( Last Night in Twisted River ) я уже писал о мужчине с повреждённой ногой. Нога лесоруба Доминика Бачагалупо оказывается раздроблена упавшим камнем. Поэтому ему приходится работать поваром, что, в свою очередь, влияет на ход истории. Я всегда представляю то, чему позволяю случаться со своими персонажами.

PS WELT: Важна ли способность Хуана Диего водить автомобиль?

Джон Ирвинг: Да, это имеет последствия для хода романа. Так как он не может водить, однажды он садится на заднее сиденье автомобиля вместе со своим врачом – доктором Розмари, с которой они платонические друзья.

PS WELT: И доктор Розмари открывает Хуану Диего, что раньше она представляла, как выходит за него замуж.

Джон Ирвинг: И её муж за рулём подслушивает этот разговор. Эта сцена была бы совсем другой, если бы Хуан Диего управлял автомобилем. Это одна из моих любимых сцен в новом романе.

PS WELT: Ваш герой страдает ещё больше от того, что не может водить. В школе из-за этого над ним издевались. Это американская точка зрения на мужчин и машины: кто не может водить автомобиль – не настоящий мужчина?

Джон Ирвинг: Я бы сказал, что это типично мужская точка зрения. Причем эта высокая значимость авто-культуры должна действовать в США также, как в Канаде, ведь там тоже есть эти огромные ландшафты, преодоление которых затруднительно без автомобиля. Я всегда удивляюсь, как обходятся без автомобиля во многих частях Европы. Я не знаю, как выжить без машины в Северной Америке. За исключением крупных городов.

PS WELT: О герое вашего романа вы пишете, что у него нет хорошего чувства ориентации, он часто не знает, где находится, именно поэтому он не путешествует на машине. Забрать руль из его жизни было справедливым решением?

Фото: Toronto Star via Getty Images/Toronto Star

Джон Ирвинг: Я расскажу вам одну историю. Более 30 лет я проживал по несколько месяцев в году в Торонто, всё остальное время жил в Вермонте. Уже год, как здесь наше основное место жительства. Но Торонто – родной город моей жены Джанет. Я сам здесь практически никогда не вожу автомобиль, и если езжу, то только с моей женой, сидя на пассажирском сиденье. Чаще всего я хожу пешком, езжу на метро или беру такси. Но я почти никогда не езжу сам в Торонто.

PS WELT: Почему нет?

Джон Ирвинг: Так как Торонто – это её город. Если она ведёт машину, она знает все дороги лучше, чем я. Если мы из города едем на отдых к курортному острову на озере Гурон, я еду часть расстояния. Но моя жена в Торонто всегда должна говорить мне, где я должен сворачивать. Хотя я живу уже 30 лет в городе, я обычно вижу его только с пассажирского места. Если ты едешь сам, а не в качестве пассажира, ты не уделяешь окрестностям такое большое внимание.

PS WELT: В книге есть несколько автомобилей и лишь один подробно описывается: красный «VW Käfer». Его владелец – дружелюбный мексиканец-иезуит Пепе – кто-то вроде покровителя для молодого Хуана Диего. У вас особая привязанность к именно этому авто?

Джон Ирвинг: Я люблю «Фольксваген-Жук», как мы его называем. Было время, когда я видел их здесь просто везде. Мой первый автомобиль был не «Жук», хотя позже у меня их было несколько.

PS WELT: Какой был ваш первый автомобиль?

Джон Ирвинг: Я получил машину, когда мои родители искали себе новую. Мне они оставили старую телегу «Pontiac». У него был деревянный каркас, похожий на железнодорожный вагон. Я ненавидел его, но, тем не менее, взял, потому что это был единственный автомобиль, который я мог получить.

PS WELT: Сколько «Жуков» у вас было позже?

Джон Ирвинг: Их у меня, по крайней мере, было два: жёлтый и синий, их я помню очень хорошо. В свое время, будучи студентом колледжа, позже как молодой преподаватель и борец-тренер, я всегда ездил на «Жуках». Я действительно любил эти автомобили. Я находил их очень практичными, их ремонт никогда не стоил больших денег.
Это, вероятно и есть причина, по которой они перестали выпускаться — производители не могли заработать на них денег, по крайней мере — не в тех странах, где люди много тратятся на автомобили. Я находил «Жук» чудесным. И я обнаружил, что «Жук» был идеальным автомобилем для моего священника Пепе в Мексике. В этой стране в настоящее время «Жуки» всё ещё встречаются в повседневной жизни. Я провёл много времени в Мексике, занимаясь исследованиями для романа. Приятно было увидеть снова всех этих «Жуков».

PS WELT: Вы также исследовали Филиппины и ранее – Индию. Какой город является самым хаотичным для автомобилистов?

Джон Ирвинг: В Мехико довольно страшно, когда дело доходит до движения. В Риме, я считаю, очень трудно ездить по кольцевой, не забывая при этом про итальянских водителей (смеётся). На самой вершине в моем списке самых хаотичных авто-городов был бы, однако, Мумбаи – так как на улицах разъезжают не только машины, но и телеги с лошадьми и ослами, иногда даже слонами. Очень вызывающе.