Джо Хилл называет мурой собачьей стереотип «сумасшедшего художника»

Автор: Хейли Кэмпбелл (Haley Campbell)
Иллюстрации: Rebecca Hendin / BuzzFeed

«Я понял, что, обратившись за помощью к психотерапевту, не стал менее креативным».

После публикации в 2010 году своего второго романа Рога Джо Хилл отправился в тур по стране, как поступил бы на его месте любой успешный автор после выхода нового романа.

Публичные чтения в магазинах он проводил, нацепив на голову пару красных пластиковых рогов. Его поклонникам нравилась и эта странность, и сам автор, который совсем не выглядел крутым, хотя и написал так понравившиеся им книги.

После всех мероприятий, связанных с презентацией «Рогов», Хиллу хотелось вернуться в свой гостиничный номер и заняться поиском миниатюрных камер наблюдения, потому что он был убежден, что за ним следят.

Он действительно делал это в каждом номере, в котором останавливался.
***
В 2006 году Хилл был обычным парнем на Ноттингемском ФэнтезиКоне (Nottingham FantasyCon), одним из многих молодых писателей, которые вечно зависают в баре отеля.

В его активе был всего один сборник рассказов ( Призраки двадцатого века ), вышедший более года назад. Люди говорили, что он хорош. Действительно хорош. Настолько, что в тот уик-энд он получил за него премию.

Когда во время церемонии он пробирался назад к своему месту, сжимая в руке трофей в виде горгульи, я, помню, сказала: «Как странно, что Джо настолько сильно похож на Стивена Кинга».

«На то есть свои причины», – откликнулся человек, сидевший рядом. Он уже тогда знал тайну, потому что был Нилом Гейманом. Пять месяцев спустя журнал «Variety» раскрыл все секреты Хилла.

«Эта история лежит на поверхности», – говорит он мне. – Мой отец – Стивен Кинг. Я говорил об этом раньше, и это до сих пор определяет мое мировоззрение. Когда мне было 18, я решил, что никогда не буду писать под именем Джозеф Кинг. Если б я писал как Джозеф Кинг, меня могли бы публиковать только потому, что я сын знаменитого отца. Мне не хотелось идти по этому пути. Такой успех не кажется мне настоящим».

Мысль о том, что люди будут покупать его далеко не лучшую книгу вне зависимости от её истинного качества, доводила Джо едва ли не до физической тошноты. Именно поэтому он усложнил себе задачу: лишился знаменитой фамилии и ополовинил свое второе имя (Хиллстром).

Сейчас эта история известна всем. Теперь уже ни для кого не секрет, что отец и сын открыто сотрудничают в написании рассказов, один из которых был опубликован в журнале «Esquire». Но как обстоят дела с псевдонимом? Принес ли он ему что-то, кроме стопки писем с отказами? И главное, позволил ли ему стать тем писателем, каким он хотел быть?

«Я написал несколько романов, которые не смог бы продать даже для того, чтобы спасти свою жизнь. Три года я работал над романом «Древо страха» (The Fear Tree), который в моем воображении становился главным международным бестселлером, но в реальной жизни получил отказы ото всех издателей в Нью-Йорке, Англии и Канаде. Я также писал отстойные рассказы».

Поначалу литературный псевдоним вынуждал его искать себя. В свои 20 лет он писал рассказы о вещах, в которых ничего не понимал – о разводе, офисных работниках, запертых в пластиковых кабинетных кабинках, семьях с детьми, живущих в пригороде. Тот самый вид рассказов, которые можно было бы прочитать в «Нью-Йоркере», но которые точно не стал бы писать Стивен Кинг. Ныне 43-летний Хилл заявляет, что они были отстойными. Отвечавшие ему тогда отказом выпускающие редакторы с ним в этом согласны.

Кадр из фильма "Рога" по роману Джо Хилла. В гл. роли - Дэниэл Рэдклифф

Но потом псевдоним освободил его. Он понял, что только Джозеф Кинг не может писать страшилки, потому что их всегда будут сравнивать с историями отца. Но Джо Хилл? Джо Хилл – это просто какой-то никому не известный парень. Он мог писать всё, что ему вздумается. И стоило ему начать работать над тем, что ему хотелось, как его произведения сразу стали лучше. А хотелось ему одного – хоррора.

Джо Хилл ведь был парнем, который вырос, читая журнал «Fangoria».

И теперь ему хотелось придумывать монстров.

Хотя родители полностью поддержали использование им псевдонима, его отец, которому очень нравилось «Древо страха», начал сомневаться после всех полученных им отказов.

«Был один телефонный звонок, когда его голос звучал очень неуверенно, – рассказывает Хилл. – Тогда он как бы мимоходом сказал: «Возможно, если бы ты отправил её под своим собственным именем, книга могла бы получить хорошие отзывы». На что я ответил: «Отец, я знаю, как ты к этому пришел, и хотел бы сам сделать то же самое». Когда мои книги начали продаваться, когда я выиграл приз, когда история покатилась, как снежный ком, никто не радовался этому больше, чем мой отец».

А всё ведь действительно покатилось, как снежный ком. Мне очень хочется узнать, как изменилась его жизнь. Изменили ли успех, стопка романов, серия комиксов, голливудская экранизация и тысячи поклонников того парня, что я встретила в Ноттингеме много лет назад?

В целом – да, но не так, как я ожидала. Он по-прежнему приглашает журналиста в лобби отеля, садится там тихо в углу, читает и вежливо ждет опаздывающего писаку бог знает сколько времени. Он по-прежнему тратит 20 минут на рассуждения о превосходной выпечке, которую он только что съел, и о том, как его жизнь разделилась на до и после этого чудесного кроната (нечто среднее между круассаном и пончиком, булочка из слоеного теста с дыркой посередине – прим. перев.).

Но он, по его словам, слегка тронулся умом.

«Я ненавижу все эти клише, связанные с успехом. Я ненавижу клише о человеке, который создал бестселлер, а потом сразу развелся и заработал себе нервный срыв. Но какие-то вещи становятся клише, потому что они верны. Моим послесловием к Коробке в форме сердца [его первому роману, опубликованному в 2007 году] стал развод и нервный срыв».

Когда он рассказывает мне об этом в ресторане отеля, это тоже звучит как клише. И это раздражает его еще больше, чем случившееся. Его лицо говорит о том, что никто не хотел бы быть таким парнем. «Я превратился в страшного сумасшедшего, который орал сам на себя в автомобиле».

Между «Коробкой в форме сердца» и «Рогами» он работал над тремя разными книгами, которые так и не смог закончить. Он совершенно забыл, как вообще пишутся хорошие истории. Потребовалось два года, чтобы вернуться обратно.

И вот что он сделал: арендовал дом неподалеку от дома своей семьи и каждое утро ехал туда на мотоцикле. Единственными вещами в доме были письменный стол, стул, ноутбук и криминальный роман Элмора Леонарда 1960-х годов под названием Большая кража .

«Каждый день я начинал с переписывания двух страниц «Большой кражи». Я копировал предложение за предложением, пытаясь уловить ритм повествования. Как звучит хорошая проза? Как звучит хороший диалог, как двигается сама история? Я дословно переписывал около двух страниц текста, а потом добавлял пару фраз от себя. Я словно заново писал «Большую кражу», но я писал собственную её версию. Потом пришло время, когда я создал новый документ и начал писать «Рога».

Хотя роман «Рога» абсолютно не похож на произведение Элмора Леонарда, эта странная тактика позволила Хиллу преодолеть кризис и вновь обрести собственный голос. Он так и не закончил свою версию «Большой кражи» (условно названную «Еще большая кража»). У него набралось примерно 40 или 50 страниц, когда он переключился на «Рога». «Мне больше это было не нужно. Я просто перестал упражняться с «Большой кражей» и позволил появиться «Рогам».

После того как он закончил «Рога», Хилл больше не возвращался в большой пустой дом. Он отправился в промо-тур. «Рога» привлекли массу поклонников, многие из которых были уверены, что это его лучшая книга. По ней даже был снят одноименный фильм с Дэниэлом Рэдклиффом в главной роли, который сделал кое-какую кассу в прокате. Но Хилл не хочет придавать книге такое значение.

Надпись на картинке: "Мне не нравятся "Рога", потому что мне не нравится, кем я был, когда писал эту книгу".

«Это еще одно клише. Ненавижу, когда творческий деятель – настоящий, серьезный творец – начинает говорить нечто вроде «Я не знаю, как можно танцевать под эту песню, ведь я был так несчастен, когда писал её». И я всегда думаю: «Не будь таким пафосным козлом – пересиль себя». Но на самом деле я ощущаю нечто похожее по поводу «Рогов». Я очень рад, что читать книгу весело. Я очень рад, что она нравится людям. Но я терпеть не могу смотреть на это, потому что мне не нравится вспоминать, кем я был, когда её написал».

Парень, который написал «Рога», был тем самым парнем, который обшаривал свои гостиничные номера в поисках камер.

«Я действительно превратился в параноика и страдал от депрессии. И я на самом деле был несчастен и мучился всякими безумными мыслями. Какие-то из своих безумных мыслей я изложил отцу по телефону, и он терпеливо меня выслушал. Он был единственным человеком, который мог меня тогда слушать. И он говорил со мной, и объяснял, почему моя последняя идея о том, что за мной следят, является иррациональной».

Хилл не углубляется в описание того, что он называет «своими ужасными, безумными мыслями», потому что не любит к ним возвращаться. Однако в конце концов его отец посоветовал, чтобы он обратился к кому-нибудь за профессиональной помощью. Хилл никак не мог справиться с собственной паранойей, потому что считал, что его «безумные идеи» связаны с творческим вдохновением. «Я думал, что если мне помогут, то я больше никогда не смогу писать».

И всё это подводит нас к еще одному клише: «сумасшедший художник». Однако в роли «сумасшедшего художника» он не сумел достичь никакого значимого результата. Три романа, которые он так и не смог закончить, служат лучшим свидетельством того, что это клише – мура собачья.

«Я начал лечиться, сел на таблетки, и со временем обнаружил, что обращение к психотерапевту не сделало меня менее креативным. Что действительно подавляло мою креативность, так это депрессия и безумные мысли. Когда я выяснил, как хорошо быть счастливым и как приятно снова проводить время с детьми, как здорово получать удовольствие от жизни и работы, я стал лучшим писателем, чем был раньше».

Хилл говорит, что его роман 2013 года Страна Рождества и вторая часть серии комиксов «Локки и ключ» были написаны после того, как он начал принимать антидепрессанты. И он утверждает, что это лучше того, что он делал раньше, до получения медицинской помощи.

На самом деле, ему помог и опыт других писателей. Нил Гейман начал писать романы от руки в 1990-е годы, и так появилась «Звездная пыль». Когда у Хилла возник очередной творческий кризис, Гейман посоветовал ему взять в руки обычную ручку.

«Нил предложил мне попробовать написать что-то от руки. И я вдруг почувствовал себя свободным. Мне безумно нравится эта часть дня, когда я отключаюсь от Интернета и телефона, ставлю музыку – настоящую виниловую пластинку, а не «айпод» (в последний раз это были «The Decemberists») и начинаю писать от руки. Я делаю пометки на полях, потом пишу одну фразу, а затем зачеркиваю и правлю её, надписывая слова сверху. Я пробую разную манеру повествования. И чувствую себя при этом гораздо более свободным, чем сидя за компьютером».

От рабочего процесса отвлекают не только Твиттер и Интернет. Хилл говорит, что компьютер также вечно скрывает, сколько работы вы на самом деле проделали. Это лишает вас удовольствия от созерцания тех маленьких отметок на пути, который вы проделали.

«Ты всегда просто пялишься на тот же экран, вместо того, чтобы увидеть созданные тобой сегодня 8 страниц и сказать себе: «Это я написал сегодня». Думаю, есть особое удовольствие в том, чтобы видеть чернила на странице».

«А еще я думаю – и я знаком с некоторыми исследованиями, которые свидетельствуют, что это правда, – что физическое действие по написанию букв от руки представляет собой акт чистого творчества и отключает внутреннего цензора в вашей голове. Та часть вас, которая обычно сосредоточена на критической оценке слов на странице, отвлекается на письмо, вместо того, чтобы сразу выдать приговор: «О, какое же глупое предложение!».

Хилл по-прежнему страдает от параноидальных мыслей, но сейчас они у него куда более приземленные. Из тех, что есть у любого из нас. Первая – о том, что люди могут сказать: «Джо Хилл написал два прекрасных рассказа в начале 2000-х годов, а потом, после «Хлоп-арта», покатился вниз».

Остальные касаются того, каково быть самым обычным парнем.

«И вновь мы вернулись к клише. Ты беспокоишься о том, что с твоими детьми может случиться нечто ужасное. Ты беспокоишься обо всех тех вещах, от которых не можешь их защитить. Ты не хочешь, чтобы кто-то причинил им боль. Ты не хочешь, чтобы их убили. Ты не хочешь, чтобы они страдали. Но ты никак не можешь защитить их от мира».

«Нами всеми правят время и случай. Иногда самолет загорается в воздухе, иногда корабль сталкивается с айсбергом. Все трое моих детей имеют несчастье быть обычными людьми на планете Земля».

Новый роман Джо Хилла «Пожарный» выходит в мае 2016 года. «Древо страха» по-прежнему остается неопубликованным.

Перевод: Count_in_Law
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ