Как Джейн Воннегут сделала Курта Воннегута писателем

Автор статьи: Джинджер Стрэнд (by Ginger Strand)
Фото предоставлены: Courtesy Edith Vonnegut

В 22 года Курт Воннегут не знал, кем он хочет быть. Это была осень 1945 года. Он вернулся из Европы, где, будучи военнопленным, сумел спастись от бомбардировки Дрездена; и был полон уверенности, что женится на Джейн Кокс - любви всей его жизни. Более того, голова его была полна негативных мыслей. Он не собирался быть учёным – плохие оценки в Корнелльском университете дали ему это ясно понять. Не очень-то любил он и офисную работу. И точно знал – ему не быть писателем. Он недостаточно хорош.

Он был еще в армии. После свадьбы, которая состоялась 1 сентября 1945 года, его призвали в Форт Рили, штат Канзас, где он работал писарем, пребывая в ожидании бесконечно отложенного увольнения. В связи с этим, у него появилось много времени, чтобы поразмышлять над своим будущем. «Rich man, poor man, beggar man, thief? Doctor, Lawyer, Merchant, Chief?», писал он жене в октябре того года. Писал он ей часто, и две темы, вечно сопровождавшие его письма, были о собственном неопределённом будущем, и о любви к ней. Копии первых одиннадцати писем находятся в Библиотеке Лилли Индианского университета, но ещё большее количество находится в личном владении семьи Воннегут. Джейн Воннегут была семейным архивариусом, но её письма не сохранились, в отличие от писем мужа. Но даже звучание лишь одной из сторон даёт понять нам, как обстояли дела. Джейн знала, чему должен муж посвятить свою жизнь: он должен писать. И, по всей видимости, она сделала своей главной целью убедить в этом супруга.

Эти письма являются печальным доказательством того, что еще одна женщина отправилась в закулисную историю. Но их пылкий и чуткий характер поручает нам пересмотреть то, что мы возможно упустили – вписать Джейн обратно в историю и признать отчетливо видимые пути, с помощью которых она придала надлежащую форму рассказу Воннегута, как в жизни, так и на бумаге. Многие идеи и темы, которые характеризуют Воннегута, были рождены в его беседах с Джейн. И через весь его жизненный путь, она оставила звучать свой голос в его текстах. Она была там: это была она.

Джейн и Курт знали друг друга еще со времён детского сада – достаточно долго, чтобы Курт мог назвать Джейн своим «лучшим другом» (вероятно, наименее избитое объяснение в любви в 1943 году). Он полагался на неё на протяжении многих лет - после того как оба покинули Индианаполис ради университета, он отправился в Корнелльский университет, а она в Суортмор. Письма университетских годов преимущественно размещали его планы о домашних вечеринках и праздниках; в них он хвастался о своих колонках в газете Cornell Sun, и время от времени составлял радужные предсказания о своём будущем, в котором он – биохимик. Будучи второкурсником, он заявил, что они поженятся в 1945-ом – на этот счёт он с университетским другом заключил пари. Они бы с Джейн имели дом, полный книг и произведений искусства, а также отлично оснащенный бар. Они бы проводили время с друзьями за интеллектуальными разговорами. У них было бы семеро детей. После каждого абзаца он выводил семерки и подписывал большую часть своих писем семью иксами (X).

Они оба мечтали о писательстве. Вместе они фантазировали о путешествии в Европу или Мексику в роли журналистов, или о том, чтобы отправится в Голливуд для работы сценаристами, бок о бок строя студии на своей задней площадке и на всю громкость слушая музыкальные шедевры. «Хотел бы я писать также хорошо, как ты» - признавался он Джейн в недатированном послевоенном письме. «В эту минуту ты – композитор, а я – музыкальный инструмент. Лишь иногда мы меняемся ролями».

Письма Воннегута наполнены восхищением, любовью, страстью и заботой, и усеяны творчески исполненными иллюстрациями. Он рисовал инь и ян, отображая в этом символе, что они две половины одного целого. Как и Говард Кэмпбелл с женой Хельгой в романе "Мать Тьма" , так и Курт с Джейн были «государством двоих». «Мир делится на две группы людей: на нас и на остальных», - говорил он ей. «Мы вдвоём победим любое сочетание сил». Узаконив свои чувства, супруги начали соображать, каким образом создать это «государство», которое, они были убеждены, должно быть наполненным любовью, искусством, благопристойностью и миром. Джейн выдвинула домашний указ: «Мы не можем и не будем жить, связанные по рукам и ногам обществом, которое не только не верует в то, во что веруем мы, но которое оскорбляет и критикует эту веру практически с каждым глотком воздуха, который они вдыхают».

Будучи прагматичнее, Курт подсчитывал то, чем он мог бы заниматься: преподавание, репортаж, открытие библиотеки с баром. Однако Джейн была одержима одной идеей, и она давила с настойчивой решительностью. Курт будет писателем, великим писателем. Её убеждённость волновала его. «Я напуган твоей уверенностью, что я сумею поднять литературу 1945 года ввысь». «Но будешь ли ты рядом со мной, дорогая, если всё обернётся назад и рухнет вниз?», писал он ей в августе того же года. Однако Джейн не терпела каких-либо сомнений. Она посоветовала книги, которые ему стоит прочесть – "Братья Карамазовы" и "Война и мир" - и, которые они обсуждали в письмах. Она настаивала на том, чтобы своё свободное время в Форт Рили он проводил, печатая истории. Работал он каждую ночь и отправлял свои труды в Индианаполис к Джейн для редактирования.

«Если есть что-то, что нужно изменить, пожалуйста, измени», писал он ей про свой четвертый рассказ. «Это не произведение искусства, а лишь способ заработать деньги». Он рассматривал своё писательство как одно из тех дел, которым он должен прекратить заниматься. Ему потребуется стабильный заработок для обеспечения семерых детей. Более того, у него нет таланта. Когда Джейн отыскала «совет писателей», куда можно было отправить его рукописи для критической оценки, Курт очень взволновался, заявив, что «он не думает, что его рассказы настолько хороши». «Ангел, пожалуйста, проверь ту чушь, которую я написал, на правильность орфографии и пунктуации», писал он ей. «Я могу только себя представить, как твоё лицо обретает страдальческий вид, читая всё это, и ты бежишь за карандашом, чтобы скрыть от мира невероятные пробелы в образовании своего любимого мужа».

Её вера иногда расстраивала его. «Я могу только надеяться (и это ты побуждаешь думать меня) , что я еще не достиг своего полного расцвета», писал он. «Но я готов пахать как лошадь, чтобы этого достичь». И он сделал это. Но даже его медленное принятие её амбиций на свой счёт, не заставило его отказаться от решительных поисков другой работы. Это будет либо газетная или рекламная фирма, говорил он ей. Он мог бы писать в свободное время. «Мне становится плохо, когда я ощущаю страх, когда ощущаю, что возможно обманываюсь, когда думаю о том, что я чертовски плох», признавался он.«Я не хочу, чтобы твои фантастические планы провалились с треском. Я не хочу, чтобы подобные надежды имели место в нашей любви. Я не хочу, чтобы успехи стали вершиной совершенства этой любви, потому что неудачи станут её смертью».

Но в ноябре 1945-го, он написал Джейн в бешеном волнении. Он читал иностранный отдел по делам в Newsweek, когда вдруг к нему пришло осознание: «Всё, о чём говорят опытнейшие репортёры из сердца Европы, я нашёл для себя давно знакомым…Ей-Богу, я был там». Это был я; я был там. То поразительное мгновение в романе "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей" , впервые испытанное в 1945 году, стало импульсом для всей книги. Его военный опыт просился, чтобы его излили в строках. Он говорил ей, что пытается вспомнить каждое мгновение, прожитое на войне. Он бы написал об этом. Но одну вещь он отчетливо осознавал : «Я НЕ СМОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО БЕЗ ТВОЕЙ ПОМОЩИ».

На следующей неделе, пребывая в более спокойном состоянии, он высказал своё новое убеждение. «Rich man, poor man, beggar man, thief? Doctor, Lawyer, Merchant, Chief?» писал он, обращаясь к старой теме. «Без твоей любви я бы никогда не постиг той степени смелости, которую ощутил рядом с тобой. Ты придала мне отвагу стать писателем. Многое в моей жизни определилось. Несмотря на мою эпитафию, стать писателем - моя конечная цель».

В письмах к жене, Курт Воннегут изливал свои страхи и восхвалял воздействие, которое она оказывала на него

Джейн была его источником сил и уверенности следующие двадцать пять лет. Многие идеи и образы, которые он познал, были результатом их разговоров. «Ты задаешь мне вопросы, на которые мне нравится отвечать», говорил он ей. В письмах к Джейн он размышлял о природе времени, об опасностях знаний, о вопросах существования Бога. «Тот, кто создаст настоящего Бога и подарит Миру Его учения, будет самым великим человеком, который когда-либо жил на этом свете», писал он ей в 1945 году. «Библия, написанная в психиатрической больнице, скорее всего, будет ответом на всё». Тяжело себе представить наиболее лучшее изложение выдуманной религии Боконизма, описанной в его книге "Колыбель для кошки" .

Во "Времетрясении" , его полу-автобиографичном романе, опубликованном в 1997 году, Воннегут вспоминает, что Джейн, будучи в Суортмор, утверждала спорное положение. Положение гласило, что «всё то, что может быть выучено из истории - есть само по себе бессмысленно; поэтому изучайте что-то иное, например: музыку». Он это истолковывает в последней строке романа "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей", где Билли Пилигрим, проснувшись, обнаруживает, что война закончилась. Он и его дружки бродили по улицам в тот весенний день. Пели птицы. «Одна птица сказала Билли Пилигриму : "Пьюти-фьют"?» Как и утверждала когда-то Джейн: нет никакого смысла в бойне, в сумасшедшем количестве смертей. Единственное, что остаётся делать – слушать музыку птиц. И, как советовал старец Зосима в «Братьях Карамазовых» - любимом романе Джейн, и одном из любимых Курта - просить у них прощения.

Следуя из всего, смертью их любви стали не провалы Курта, а его успехи. По крайней мере, так показывает хронология. Его отъезд в середине 1960-х для преподавательской практики в университет Айовы, где он завершил «Бойню номер пять», был началом конца их брака. Не было спасением и то, что после 1958 года они столкнулись с финансовыми и организационными трудностям в домашних делах. Муж сестры Курта Воннегута, Джим Адамс, умер, а спустя несколько дней умерла и сама сестра Курта, Элис; Курт с Джейн усыновили их четырёх мальчиков. Вместе с тремя детьми четы Воннегут, детей стало семеро – как когда-то и хотел Курт.

После публикации романа «Бойня номер пять» в 1969 году, Курт навсегда ушёл от Джейн. Его следующий роман "Завтрак для чемпионов" , получил неопределённую реакцию критиков. Разбитый негативными отзывами, и преследуемый затянувшейся болью из-за распада брака, следующим он создаёт роман "Балаган, или Конец одиночеству" - история брата и сестры, которые неуклюжи и безграмотны по отдельности, но гениальны, когда соприкасаются. В автобиографическом предисловии, он заявляет, что его сестра Элис была человеком, которому он всегда писал: «Она была секретом творческой целостности, которую я достиг. Она была секретом моей техники». Однако вскоре, он не мог уже ощущать её присутствия.

Бесспорно, Элис занимала его мысли, но он также писал о Джейн. «Одно своеобразное свойство наших отношений, - писал он Джейн в 1943 году, - это то, что ты единственный человек, которому мне нравится писать. Неважно, какой будет объем того, что я напишу - оно всегда будет написано с мыслью о тебе».

«Балаган, или Конец одиночеству» показывает, что случилось, когда брата и сестру, Уилбура и Элизу Свейн, насильственно разъединяют. Уилбур становится Президентом США, в то время как Элизу заключают в психиатрической клинике.

Я не мог сказать, где Элиза, где я, границ не было, и где кончались мы и начиналась Вселенная, тоже было неясно. Это было великолепно - и это было ужасно. Да, и можете себе представить, какая колоссальная энергетика была выпущена на волю: оргия продолжалась пять ночей и пять дней кряду.

Критики несколько пространно восприняли слова произнесённые Воннегутом в «Балагане, или Конец одиночеству», думая, что книга об Элис. Но ведь Джейн была его товарищем детства. Она была его второй половиной, без которой он боялся сбиться с верного пути. В письме 1943 года к Джейн он объясняет ей, почему он её любит, и описывал их союз, как взрыв подобно тому, который случился у Элизы и Уилбура Свейн.

«Балаган, или Конец одиночеству» - наиболее лучший роман для прочтения прощального размышления о конце брака, о потере, которая сопровождает крах любого государства двоих.

Во «Времетрясении» Курт вспоминает, что Джейн, в то время Джейн Воннегут Ярмолински, позвонила ему, когда была близка к концу борьбы с раком. Она попросила его сказать ей, что должно предопределить момент её смерти.

Зачем просить его? «Она, должно быть, чувствовала себя героиней моей книги», размышлял он. Это звучит очень бессердечно, особенно когда многие критики указывают на недостаточно полное раскрытие женских характеров в его книгах. Но, с другой стороны, он был совершенно честен. Брак соединяет личности в единое целое. Курт и Джейн Воннегут работали вместе над его карьерой - факт, о котором он охотно признаётся после их расставания. «Джейн убеждена, что мы оба заслужили всё то, что мы имеем, и она права», писал он своему агенту Дональду Фарберу в 1973 году.

Джейн Воннегут была, в каком-то смысле, образом, изобретенным Куртом. Равносильно тому, что и образ Курта был изобретением Джейн.

"Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ"