Стивен Кинг: может ли писатель быть слишком продуктивным?

Существует великое множество невысказанных постулатов в литературной критике, один из них заключается в том, что чем больше человек пишет, тем менее выдающийся труд выходит из-под его пера. Джойс Кэрол Оутс, автор более 50 романов (не считая 11, написанных под псевдонимами Розамунд Смит и Лорен Келли), прекрасно понимает, что критики не высокого мнения о «плодовитых» писателях. Ей принадлежит фраза «кажется, я создала больше, чем принято в литературном мире для того, чтобы зваться «серьезным» писателем».

Идея приравнивания продуктивного творчества к плохому требует тщательного рассмотрения. В большинстве случаев это так и есть. Например, никто не собирается причислять Джона Кризи, автора 564 детективов, написанных под 21 псевдонимом, к Обществу героев литературы. Как он, так и созданные им характеры (инспектор Роджер Вест, Секстон Блейк и им подобные), позабыты.
То же можно сказать и о британской писательнице Урсуле Блум (более 500 книг, опубликованных под множеством псевдонимов), Барбаре Картлэнд (более 700) и других. На ум приходит знаменитая острота Трумана Капоте о творчестве Джека Керуака: «Это не сочинительство, это набор текста».

В то же время некоторые плодовитые писатели произвели неизгладимое впечатление на общественное сознание. Например, Агата Кристи, одна из самых популярных писательниц 20-го века, чьи труды до сих пор издаются. Она написала 91 произведение, 82 из них под собственным именем и 9 либо под литературным псевдонимом Мэри Уэстмакотт, либо под фамилией мужа - Агата Кристи Мэллоуэн.
Её произведения могут быть не высокохудожественными, но им далеко до вздора, вышедшего из-под пера Джона Кризи, а некоторые из них прямо-таки удивительно хороши. Кристи подарила нам таких литературных героев, как мисс Марпл и Эркюль Пуаро, обретших в своем роде бессмертие. Добавьте к этому стилистическое и тематическое единство произведений Кристи (уютное место действия и британские стереотипы, помещенные в контекст её неожиданно хладнокровной оценки человеческой натуры) и вы посмотрите на эти многочисленные труды под совсем другим углом.

Никому в здравом уме не придет в голову, что количество гарантирует качество, но предположение, что количество сказывается на качестве, кажется мне снобистским, пустым и заведомо неверным.

Давайте подойдем к этому вопросу с другого конца. Донна Тартт, будучи одной из лучших писательниц Америки за последние 50 лет, с 1992 года опубликовала всего три романа. Джонатан Франзен, единственный равный ей писатель, опубликовал пять (последний из них «Чистота»/Purity, выходит во вторник).

Глядя на их немногочисленные произведения, каждое просто высшего класса, легко прийти к заключению, что меньше - значит лучше. Возможно. Недавно вышедший на пенсию Филип Рот написал в несколько раз больше, чем они вдвоем вместе взятые, и «Наша банда» - откровенно плоха. Но вместе с тем, его «Американская пастораль» , на мой взгляд, намного лучше, чем «Щегол» госпожи Тартт или «Свобода» господина Франзена.

Я - выздоравливающий алкоголик и капли в рот не брал вот уже почти 27 лет и в настоящее время мысли о выпивке меня почти не посещают. Но когда я думаю о восьми романах, написанных Тартт и Франзеном, которых не хватит, чтобы заполнить даже четверть книжной полки, мне вспоминается обед с супругой вскоре после того, как я завязал.

За соседним столиком сидели две пожилые дамы. Они оживленно беседовали, в то время как их бокалы с белым вином, отпитые наполовину, стояли посреди стола, забытые. Я почувствовал острое желание встать со своего места и обратиться к ним. Только это не было правильно. Мне хотелось нагрубить им. Сказать: Почему вы не пьете свое вино? Я же сижу рядом, Христа ради. Некоторые не могут пить вино, у нас нет этой привилегии, но вы можете, так какого черта вы этого не делаете?

Долгие промежутки между выходом книг таких талантливых писателей сводят меня с ума. Я понимаю, что все мы работаем с разной скоростью и сам процесс написания отличается. Я осознаю, что они корпят над тем, чтобы каждое предложение, каждое слово имело вес. Мне понятно, что это не лень, но уважение к труду писателя и "поспешишь - людей насмешишь".

Но мне также понятно, что жизнь коротка и никто из нас не является достаточно плодовитым. Творческая искорка тускнеет, а затем смерть забирает её. Уильям Шекспир, на минуту, не написал ни одной новой пьесы вот уже на протяжении 400 лет. А это, друзья мои, долгий период воздержания.

Это не окольный путь с целью оправдания моей собственной продуктивности. Да, опубликовано более 55 моих произведений. Да, я работал под псевдонимом (Ричард Бахман). Да, однажды я опубликовал четыре книги в один год. И да, однажды я написал роман («Бегущий человек») за одну неделю. Но могу честно сказать, что у меня не было выбора.

Когда я был молод, моя голова напоминала переполненный кинотеатр, где кто-то только что прокричал «Пожар!» и все ломанулись к выходу. У меня были тысячи идей, но только десять пальцев и одна печатная машинка. В некоторые дни (и я не шучу и не преувеличиваю) мне казалось, что эти громкие голоса в моей голове сведут меня с ума. Когда мне было 20, а затем и 30 лет, я очень часто думал о стихотворении Джона Китса, которое начинается со строк: «Когда приходит страх, что истечет мой срок / Плоды пытливого ума пером не дав собрать…» (перевод В.Чистякова)

Мне представляется, что именно этот страх руководил Фредериком Шиллером Фаустом, больше известным как Макс Брэнд. Он написал, по меньшей мере, 450 произведений - достижение, подвигнутое страхом вследствие слабого здоровья и преждевременной смерти в возрасте 51 года. Александр Дюма написал «Граф Монте Кристо» и «Три мушкетера», а также 250 романов. Айзек Азимов продал свой первый рассказ в 19 лет, а затем настрочил более 500 произведений и перевернул мир научной фантастики.

Мой вывод скромен: плодовитость иногда неизбежна и имеет право на существование. Принятое определение: производящий много фруктов или зелени, или отпрысков (определение плодовитости из Оксфордского словаря прим.пер.) - звучит оптимистично, по крайней мере, для меня.

Не все так считают. Мне вспоминается вечеринка, на которой один самоназначенный апологет литературного вкуса пошутил, что Джойс Кэрол Оутс как «в ботинке на опушке жила-была старушка/ С оравою детей, что ж делать с ними ей?» (англ.детская потешка The old lady who lived in a shoe, and had so many children she didn’t know what to do… - прим.пер.) На самом деле, госпожа Оутс точно знает что именно и зачем она делает. «У меня еще столько нерассказанных историй» - пишет она.
И я этому рад, так как хочу их прочесть.

Поправка от 31.08.2015
В статье указывается, что литературное наследие Агаты Кристи состоит только из художественных произведений. Но она написала также несколько нехудожественных произведений.

Стивен Кинг отвечал на вопросы читателей о ремесле писателя и о творчестве, основанные на его эссе «Может ли писатель быть слишком продуктивным?» Ниже приведены его ответы.

Вопрос: Я прочла все ваши книги (многие не по одному разу) и всегда жду, следующего года, а заодно выхода книги. В дополнение ко все новым историям, которые нужно придумывать за свою долгую писательскую карьеру, вы также должны изобретать новых героев, чтобы населять ими свои произведения. Как вы разрабатываете их, оживляете и избегаете повторов? Синди Проктор Янг

Ответ: Самое важное разрешить самой истории вылепить героев, также как жизнь лепит характеры реальных людей. Если истории меняются, меняются и люди. За исключением Роланда Десчейна (героя серии Темная башня) и Билла Ходжеса (трилогия о Ходжесе), я редко возвращаюсь к тем же персонажам. Встречать новых людей и следить за их развитием, это как встречать новых друзей.

Вопрос: Где вы приобрели такой навык повествования, г-н Кинг? Ваше мастерство развития истории возводит вас на недосягаемый уровень для большинства других писателей, которым необходимы года, чтобы определиться, о чем будут их книги, как будут вести себя персонажи и куда все это приведет? Вы дотошно составляете план будущей книги или идеи просто приходят вам в голову в процессе творчества? Стивен Беард

Ответ: Я начинаю с какой-нибудь интересной ситуации и наблюдаю за ее развитием это самая веселая часть. В большинстве случаев у меня есть идея, чем же все кончится, но я частенько ошибаюсь. Что хорошо. Если я не знаю, куда меня заведет повествование, читатель тоже этого не узнает. Что касается навыка повествования… чувак, я просто родился с этим. Я к этому не имею никакого отношения.

Вопрос: Данная статья не что иное, как нападка на культуру. Автор пытается сгладить различия между жанровой литературой и серьезной и делает это окольными путями. Он намеренно не замечает, что продуктивны именно популярные жанровые писатели.
Поклонники жанровой литературы в большинстве своем не взыскательны. Они не смакуют книги, а проглатывают их и требуют еще. Работа жанрового писателя удовлетворить этот аппетит, а не создать вневременное произведение, оставляющее после себя неизгладимое впечатление. Джейк, Висконсин

Ответ: В данной тираде наблюдаются множественные неподтвержденные предположения, большинство из них о том, что поклонники жанровой литературы не очень взыскательны. Я мог бы поспорить, но я же не смогу переубедить Джейка? Думаю, нет.
Вопрос: Что вы думаете об «утерянных» книгах, которые публикуются семьей/друзьями/доверенными лицами после того, как автор умер или потерял рассудок? Или если кто-то продолжит, например, серию «Темная башня», когда вы уже не сможете делать это сами? Ким Луиз Уолтон

Ответ: Я бы никогда не позволил другому писателю «продолжать» такую серию, как «Темная башня». Если она закончится, никакого продолжения не будет. Решение публиковать ли завершенные произведения, если я стану невменяем, будет за моей женой и детьми, я им доверяю. Как я доверил бы любому из них завершить неоконченное произведение, если оно близко к развязке.

Вопрос: Кинг не находится в одной категории с теми авторами, к которым он себя причисляет, его книги вряд ли откроют новые грани человеческой натуры или общества. Но он один из лучших, возможно даже лучший, писатель своего поколения для чтения в часы досуга. «Кладбище домашних животных» так на меня повлияло, что мне пришлось позвонить подруге в 3 утра, чтобы она меня успокоила. Эта ситуация произошла 30 лет назад и мы до сих пор над ней смеемся. Барбара, Уэстчестер

Ответ: Начнем с того, что это та реакция, которую я жду от читателей: инстинктивная реакция. Прочтите «Кладбище домашних животных» еще раз, чтобы насладиться языком повествования и темой. В нем она действительно присутствует.

Вопрос: В каком кресле вы сидите, когда сочиняете свои произведения? Карлос Бето Розеро

Ответ: У меня офисный стул с подушкой под спину.

Вопрос: Как вы считаете, как изменилась художественная литература в погоне за читателем? Что приобрела и что потеряла? Шерил, Хьюстон

Ответ: Я думаю, что эволюция повествования, в общем и целом, миф. Стили написания меняются, и сейчас чрезвычайно популярен рассказ в настоящем времени, но основополагающие вещи остаются: интересные персонажи, язык, который позволяет взглянуть на мир по-новому и истории, которые захватывают.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ