Беседа со Стивеном Бакстером: что общего у научной фантастики и терапии

Стивен Бакстер: "Я бы не сказал, что мы постоянно ссорились, но он любил шутить насчет того, как однажды я заявился с коробкой, полной графиков и схем..." (Фото: Адриан Шерратт для Guardian)

Один из самых успешных писателей научной фантастики рассказывает о стремительном завершении цикла о Бесконечной земле, о том, как его склонность к последовательности сочеталась с хаотичной натурой Терри Пратчетта, и как математика помогает ему писать.

Летом 2013 года Стивен Бакстер и Терри Пратчетт опубликовали "Бесконечную войну" , вторую часть научно-фантастической серии "Бесконечная Земля", рассказывающую о параллельных мирах, по которым можно странствовать. В конце того же года авторы – невероятно плодовитые по любым стандартам – закончили черновой вариант остальных трех романов цикла. Работа велась с удивительной скоростью, но у такой спешки была причина: в 2007 году Пратчетт объявил о своем заболевании – редкой форме Альцгеймера на ранней стадии. Летом 2014 года он был вынужден пропустить Конвенцию Плоского мира, ссылаясь на «неприятность», которая «все-таки добралась до меня». Он умер в марте этого года.

«Я думаю, Терри беспокоился, что его время истекает, и поэтому хотел успеть как можно больше», - говорит Бакстер. – «Так что мы слегка торопились. Разработка Терри основной концепции была первым шагом, но он прежде всего хотел достичь грандиозных масштабов кульминации под конец цикла, на что нужно, как минимум, пять книг… Мы понятия не имели, как нам это удастся, однако знали к чему стремиться».

"Бесконечная Утопия", четвертая книга в серии, показывает обитателей параллельной Земли, которая расположена на расстоянии более чем «миллиона переходов» на запад от нашей, где они натыкаются на жуткий, насекомообразный вид инопланетной жизни.

Как и предыдущие книги, роман включает в себя не только основную сюжетную линию об исследовании, опасности и людях, совершающих банальные человеческие ошибки – что стало причиной катастрофы в финале – но также вырисовывает плавный, неспешный узор, состоящий из мельчайших различий между этими Землями.

Идея о цепочке параллельных миров, каждый из которых лишь немного отличается от соседнего, принадлежит Пратчетту, придумавшему ее в 1980-х годах, а затем отложившему до лучших времен. Он рассказал об этой задумке Бакстеру, давнему другу и одному из наиболее уважаемых в Англии писателей научной фантастики, однажды вечером за ужином, тогда они и решили стать соавторами.

«Это была отличная мысль, но тут заслуга Терри не в проработке окружения или конкретных деталей», - говорит Бакстер. – «Для создания истории ему потребовалась основная идея и разговор двух людей, затем осталось только наблюдать, к чему это приведет».

Бакстеру такой подход непривычен. Его романы, будь это история о миссии по колонизации планеты, чья орбита проходит рядом с красным карликом, как в "Proxima", или об исследовании эволюции человечества, как в серии "Destiny’s Children", дотошно продуманы, с четкой структурой и всегда основаны на научных фактах. Он окончил Кембриджский университет с ученой степенью по математике, а также является доктором философии по аэроинженерии и членом Британского Межпланетного Общества, а в 1989 году хотел стать космонавтом, чтобы полететь на Международную космическую станцию «Мир», прошел несколько этапов отбора, однако в конечном итоге выбыл из программы из-за незнания иностранных языков.

Решил ли Бакстер затопить целый мир ("Flood"), или заставить человечество жить в центре нейтронной звезды ("Flux"), или в альтернативном прошлом отвести море от Доггерленда ("Stone Spring") – он всегда берет за основу реальные данные. «Я стараюсь сделать сюжет достоверным. Если вы привыкли к точности в математике, я думаю, у вас и тут все получится», - говорит он.

Бакстер, будучи человеком невероятно умным, страстно увлечен многим: от недавно обнаруженных экзопланет до проектов по колонизации Марса (на это он не сильно надеется, так как считает, что пока мы немногого добились в сфере разработки долгосрочной системы жизнеобеспечения). Он принимает активное участие во многих проектах Британского Межпланетного Сообщества, например, проектирования космических кораблей, способных существовать в космосе автономно - эта идея активно освещается им в романе "Ark", второй части цикла "Flood", где остатки человечества покидают свою опустошенную планету на огромных космических кораблях, не зная, что их может ожидать за пределами Солнечной системы.

«Здорово, конечно, планировать полет к Альфе Центавра длиной в жизнь пяти поколений астронавтов, но если вы сами относитесь ко 2-3 поколению, то будете вынуждены всю свою жизнь провести в очень ограниченном пространстве», - говорит писатель. – «И есть ли у вас право обрекать на подобное жалкое существование своих детей и внуков? Вы оказываетесь перед очень интересной этической проблемой – есть ли у вас права на людей, которые еще не существуют? А у них самих?».

Терри Пратчетт и Стивен Бакстер в 2012 году. (Фото: SFX Magazine/PR)

"Бесконечная земля" , говорит Бакстер, «в некоторой степени основана на науке: еще в одиночку Терри раздумывал над идеями о квантовой механике, квантовых параллельных мирах». Вот где был простор для Бакстера. «Я представил: чем дальше ты забираешься, тем более странный мир тебя встречает, в итоге я попытался просчитать такую вероятность математически», - подмигнув, он продолжает, - «Я бы не сказал, что мы постоянно ссорились, но он любил шутить насчет того, как однажды я заявился с коробкой, полной графиков и схем. Хоть это и неправда – зерно истины тут есть. Я действительно пришел с большой схемой, показывающей, как моя идея могла сработать, и графиком временной шкалы… Так что, видите, вместе мы были некой смесью хаоса и порядка. Думаю, в итоге это отлично сработало. Он нуждался в моей упорядоченности, а мне нужно было немного его спонтанности, чтобы сделать сюжет более непредсказуемым, а, следовательно, более захватывающим».

Будто компенсируя работу в рамках подобной мягкой научной фантастики, Бакстер пишет "Proxima", а затем продолжение "Ultima". «Это полноценная твердая научная фантастика», - говорит он. – «Частично я написал эти книги из-за «Бесконечной Земли»… Я захотел создать что-то кардинально другое, так что тут мы отправляемся к звездам».

Последний раз Бакстер и Пратчетт встретились в конце прошлого лета, когда Бакстер был в гостях у Пратчетта, приехав в его загородный дом в Уилтшире из Нортумберленда. «И мы просто разговаривали. Терри продумывал новую сюжетную линию для пятой книги, и мы обсуждали ее – мы тогда особо и не писали», - вспоминает он. – «Это были гигантские деревья. В его воображении был образ деревьев высотой в пять километров, таких же высоких как Эверест, растущих в одном из параллельных миров. Просто запомните это».

Неспешная речь и вежливые манеры – он может показаться вам преподавателем математики или физики, кем он был однажды – разум Бакстера настолько полон идеями вселенских масштабов, что, по словам его коллеги, писателя научной фантастики Аластера Рейнольдса, «в одну минуту он захвачен мыслями об освоении космоса, а в следующую это могу быть мамонты, или римляне, или древние британцы». «В мире научной фантастики и фэнтези множество писателей, которые обладают какими-то своими особенностями: большие шляпы, черные куртки, многочисленный пирсинг, обширные татуировки», - добавляет писатель Джон Кортней Гримвуд. - «Особенность Стивена Бакстера – его абсолютная обыкновенность, настолько, что он может затеряться в толпе своих же фанатов, что странно для человека, отбрасывающего такую большую творческую тень».

Преданный читатель научной фантастики с 12-ти лет, через некоторое время Бакстер начинает писать собственные истории. Он пытался пристроить свои произведения в журналы все то время, пока учился и зарабатывал ученую степень и звание доктора философии (он выбирал между астрономией и астрофизикой и любил говорить, что теория относительности – это хорошая идея, но смертельно скучная с технической стороны), а затем преподавал в колледже шестой формы [учебное заведение, в котором студенты проходят предуниверситетскую подготовку] и работал в сфере вычислений и проектного менеджмента. В 1986 году его рассказ "The Xeelee Flower" купил журнал "Interzone". В нем рассказывается об астронавте, оказавшемся в открытом космосе во время вспышки сверхновой [что сопровождается взрывом и появлением нейтронной звезды или черной дыры]; астронавт обнаруживает устройство инопланетной расы, которое растет, как цветок, очень быстро, и использует его для погашения взрывной волны сверхновой. В центре сюжета судьба астронавта, но Бакстер говорит, что «вы чувствуете незримое присутствие инопланетной расы, которая оставила устройство здесь, а также тех, кто бросил парня в открытом космосе, что создает ощущение живой вселенной, оставленной за кадром».

Затем он продал еще много рассказов, а в 1991 году свой первый роман "Raft", но только в 1995 году он смог оставить постоянную работу ради писательства. После чего он публикует еще шесть романов, большинство из которых относятся к циклу "The Xeelee Sequence", который охватывает ошеломляющий временной промежуток в более чем 13 миллиардов лет назад в прошлое и в будущее, до столкновения Млечного Пути с Андромедой. Поклонникам цикла на заметку – он планирует новую книгу в этой серии, и она обещает грандиозные откровения. «Вы никогда не видели Xeelee [высокоразвитая инопланетная раса]. Они всегда были за рамками повествования, так что пора это исправить».

Ситуация изменилась с выходом его шестого романа "Корабли времени" , написанного им продолжения "Машины времени" Герберта Уэллса. Отметив 100-летний юбилей публикации оригинальной истории, Бакстер решил написать продолжение, о котором мечтал еще в 15-летнем возрасте. В книге рассказывается о Путешественнике во Времени, который переживает новое приключение, отправившись в далекое будущее – а конкретно, в День 292,495,940, когда он потерял Уину, свою подругу из числа элоев, оказавшейся в лапах морлоков.

Этот роман принес Бакстеру множество наград и ряд хвалебных отзывов. «Я почти готов признать (я знаю, это богохульство), что сиквел получился лучше самого оригинала», - говорил Артур Кларк. Журнал "New Scientist" поставил Бакстера в один ряд с самим Кларком, Робертом Хайнлайном и Айзеком Азимовым, написав, что «роман вызывает то ощущение, которое упоминал Клайв С. Льюис, когда описывал научную фантастику как единственный вид наркотиков, действительно расширяющих сознание».

Кларк поддерживал Бакстера с самого начала его писательской карьеры, готовил рекламную аннотацию для его первого романа, а после выхода «Кораблей времени» они стали постоянно переписываться. В соавторстве они написали небольшой рассказ, после чего создали еще 4 романа вместе. «Способ работы Кларка, казалось, основывается на принципах, когда ключевыми оказываются две первых главы книги, но конец остается открытым, так что весь сюжет основывается на предыстории или особенной важности какого-нибудь гаджета», - говорит Бакстер.

Научная фантастика, размышляет Бакстер, «отражает ожидания общества, его надежды и страхи» - Уэллс, отмечает он, принадлежал к первому поколению, выросшему на идеях эволюции, до этого люди, в большинстве своем, верили в библейскую версию происхождения жизни. «Должно быть это было огромным шоком: вы оказались один на один с этой механистической вселенной, в противовес надежности религиозного мироустройства. Если вы обратите внимание на сюжет «Машины времени», то увидите ужасный исход, постигший будущие поколения», - говорит писатель. «Это своего рода терапия, вы рассказываете истории в настоящем о том, чего боитесь в будущем».

Изменение климата – та проблема, что заботит нас сейчас, он сам обсуждает ее в своих романах "Flood", "Ark" и "Stone Spring". Бакстер считает, что сюжеты огромного количества современных бестселлеров в жанре «young adult», таких как "Голодные игры" или "Дивергент" , посвящены все той же теме: «развитие, изменение и превращение в таких же ужасных правителей, как морлоки».

Улыбнувшись, он добавляет: «А иногда это просто бегство от реальности, давайте уж начистоту».

Автор: Элисон Флуд (Alison Flood)
Перевод: Reilinn

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ