Миф Дарси: мечтая только о нем

До сих пор не нашли идеального мужчину? Мистер Дарси здесь не при чем

Поделюсь с вами маленьким секретом: я устала от мистера Дарси. Любимец фанатов, главный герой романа «Гордость и предубеждение» достиг, пожалуй, пика своей популярности спустя столетия после того, как magnum opus Джейн Остин был опубликован — экранизация 2005 года с Мэтью Макфейденом в роли Дарси обеспечила персонажу своего рода «новый дом» в фанатских роликах в TikTok и в твитах — но вездесущность Дарси породила нечто большее, чем просто мое равнодушие. Его популярность превратила его в архетипического злодея в новой книге Рейчел Федер «Миф Дарси: Джейн Остин, литературные сердцееды и монстры, которых нас научили любить».

Федер, истинная поклонница «Гордости и предубеждения», задалась целью любовно «испортить» шедевр мировой классики. «Миф Дарси» создает впечатление легкой и незатейливой книги по женской психологии — при чтении возникает ощущение, что вы ведете задушевную беседу с подружкой, — и включает в себя визуальные элементы, которые делают страницы похожими на шикарно оформленный печатный журнал. Но идея книги может показаться довольно удручающей для любого, кто углубится в рассуждения автора о читателях и любовных романах в целом.

Автор «Мифа Дарси» дискутирует о мешанине архетипов персонажей и людей, вымышленных и реальных, которых, я бы сказала, она ошибочно отождествляет с мистером Фицуильямом Дарси, изначально сдержанным и чопорным героем, который женится на Элизабет Беннет в конце любимого романа Дж. Остин. Но, вероятно, еще хуже стереотипное мнение, отраженное в книге, что девушки, читая о вымышленных героях, учатся оправдывать недостойное, грубое поведение. Вы серьезно? Мы правда все еще ведем об этом разговор в 2023 году?!

Не могут же все они быть Дарси!

Книга, считающаяся любовным романом, а не просто рассказом о любви, зачастую заканчивается тем, что главная пара обретает свое долгожданное «долго и счастливо». В 1970-х и 80-х годах ученые-феминистки считали, что этот жанр скорее уйдет в прошлое, а не обретет былую популярность. «Я считаю, что современный любовный роман как жанр оказывает самое что ни на есть пагубное влияние на жизнь женщин», — сказала в новостном выпуске «Романы: прекрасные или чудовищные?» 1980-х годов американский профессор психологии Патриция Фрейзер Лэмб известному радиожурналисту Теду Коппелу. Позже она добавила: «Женщины купились на чудесную любовь и ухаживания из книг как на едва ли не единственное приключение в своей жизни, на которое они могут надеяться».

«Теперь позвольте мне внести ясность. Я люблю жанровую литературу», — пытается оправдаться Федер в «Мифе Дарси», — «Я не думаю, что есть что-то постыдное в том, чтобы сказать, что книги Салли Руни — это высокоинтеллектуальные любовные романы, или что любовные романы имеют много общего с Джейн Остин». С помощью серии карточек с персонажами, подписанных как «Познакомьтесь с Дарси», которые появляются в качестве иллюстраций на протяжении всей книги, Федер связывает вымышленных литературных персонажей с самым известным героем Дж. Остин. Но книга Салли Руни, о которой идет речь, «Нормальные люди», на самом деле не является «высокоинтеллектуальным любовным романом», потому что у главных героев, Коннелла и Марианны, впоследствии разлученных академической карьерой Коннелла и Атлантическим океаном, неоднозначный финал. Единственное, что, по-видимому, делает «Нормальных людей» «высокоинтеллектуальным» любовным романом в этом утверждении, — это слабое сходство Коннелла с Дарси: он плохо обращается с Марианной в начале книги, потому что ему неловко, что его одноклассники видят с девушкой, которую они находят отталкивающей. (Из карточки персонажа Коннелла: «Что его возбуждает: интеллектуальные беседы, странные девушки. Что его отталкивает: насмешки сверстников».) «В этом и заключается миф о Дарси», — пишет Федер, «Иллюзия, что человек, поначалу высокомерный и язвительный, впоследствии станет вашей второй половинкой, как только вы приложите усилия к завоеванию его сердца, и в конечном итоге сможет оказаться более привлекательным, потому что «вы измените его внутренний мир».

Наверняка самый весомый аргумент Федер заключается в том, что «Гордость и предубеждение» имеет много общего с романом ужасов, вспоминая влияние готических романов Анна Радклиф на Джейн Остин.

Первоначальная неприязнь Дарси к Элизабет и ее семье (помните известное утверждение, что Элизабет «довольно хороша собой, но не настолько, чтобы нарушить его душевный покой»?) является предупреждающим знаком того, что произойдет далее: когда младшая сестра Элизабет Лидия убегает с коварным обольстителем мистером Уикхэмом, Дарси решает проблему неминуемого бесчестья Лидии (не говоря уже об остальных сестрах Беннет, которые были бы по следствию опозорены из-за непутевой сестры), выплачивая долги Уикхэма и поощряя его брак с Лидией.

Федер утверждает, что это действие подозрительно, делая особый акцент на том, что Дарси объясняет Элизабет, что он сделал это только из-за того, что «он думал только о ней» — «только о ней»! Ужас в этом, утверждает Федер, заключается в том, что Дарси отдает Лидию на заклание хищнику, чтобы представить Элизабет более подходящей кандидатурой для замужества, сохраняя при этом свой имидж. Как отмечает Элизабет Хэлд в своей в целом положительной рецензии о «Мифе Дарси» для «Вашингтон пост», это довольно немилосердное прочтение: Элизабет решительно отвергала Дарси на тот момент, а Лидия сама желала выйти замуж за Уикхэма и подверглась бы остракизму, если бы не сделала этого.

Это непреодолимый изъян «Мифа Дарси»: в историях, которые Федер определяет как содержащих «Дарси», у героинь есть собственные мотивы, которые зачастую упускаются из виду, поэтому персонажей женского пола можно разделить на категории жертв или потенциальных жертв.

Байронический герой

«Если вы мечтаете пошалить с самым знаменитым поэтом девятнадцатого века, гениальным мерзавцем, плохиш Байрон может быть вашим идеалом!» — говорится в карточке «Познакомьтесь с Дарси» Дж. Г. Байрона . Байрон — единственный реальный человек, получивший подобный «диагноз», остальные девять карточек принадлежат литературным героям или персонажам телесериалов.

Думаю, Федер, называющая себя фанаткой Мэри Шелли , а вовсе не «джейниткой», быть может, было бы удобнее писать книгу, посвященную Байрону. Мэри, ее будущий муж Перси Шелли и ее сестра Клэр присоединились к Байрону и его врачу Джону Уильяму Полидори во время их печально известного пребывания на Женевском озере в 1816 году, когда Мэри начала писать «Франкенштейна», а Полидори написал свой рассказ «Вампир» (в конечном итоге опубликованный в 1819 году). Современные критики воспринимают «Вампира» как тонко завуалированный выпад в адрес распутства Байрона.

Федер связывает «Вампира» со своим «Мифом Дарси» через Эдварда Каллена, полагая, что «Сумерки» — «прямое продолжение истории Полидори». Способность Каллена не поддаваться искушению причинить боль девушке, которая нравится ему (способность, которая является частью привлекательности Каллена и которую кровожадный лорд Рутвен не смог или не захотел проявить) для Федер является красным флагом, говорящем об угрожающем партнере: «Проблема в том, что подобное поведение все еще учит молодых девушек, что мужчина, сдерживающий себя от того, чтобы причинить им боль, когда он этого хочет, — хороший человек».

Я не утверждаю, что Байрон был хорошим парнем, но он не был и лордом Рутвеном. Хотя часто я вижу в TikTok шутку о том, что он «плохой мальчик», каламбуры о его репутации безжалостного ловеласа и хищника становятся неуместны из-за того, что его похождения, вероятно, были результатом жестокого обращения в нежном возрасте: некоторые биографы Байрона утверждают, что в детстве он подвергся сексуальному насилию со стороны своей няни. Однако эти простые жизненные факты непотребны, да и не поместишь такое в карточку героя — вот почему включать реальных людей в перечень персонажей нецелесообразно.

Несмотря на то, что Байрон занимает важное место в этой книге, байронический герой из поэм «Гяур» и «Паломничество Чайльд-Гарольда» упоминается лишь вскользь. Это происходит потому, что тематически мотивация байронического героя имеет больше отношения к скуке блуждания, чем к донжуанству. Байронический герой — путешественник, полярная фигура, которую то почитают, то осуждают, однако для него любовь работает как заземляющая сила. «Любовь создает место обитания в пространстве и времени, заполняя его так, что оно становится доступным, проницаемым, податливым», — пишет Дебора Латц в книге «Опасный Любовник: готические злодеи, байронизм и повествование о соблазнении девятнадцатого века». «Одной из наиболее очевидных причин использования образа байронического героя в любовных повествованиях и романах является его безоглядная вера в любовь как важнейшую силу для определения самого бытия и своего места в жизни».

Но этому нет места в «Мифе Дарси»: если байроновскому герою суждено быть чудищем поганым, он не имеет права быть привлекательным. Иначе что вообще могли бы подумать читательницы?!

Двуполый читатель

Как и Федер, я не считаю себя фанаткой Джейн Остин, но это не помешало мне посетить ее дом-музей в Бате в начале этого года. После экскурсии, которую проводила жизнерадостная молодая женщина, представившаяся как Харриет Смит (как героиня из романа «Эмма»), я отправилась в зал костюмов на первом этаже, пытаясь примерить плохо сидящий жилет и борясь за место у зеркала с женщинами, облачающимся в капоты, фишю и нарядные платья.

«Мы должны отметить, что в Англии восемнадцатого и девятнадцатого веков были люди, которые сегодня, вероятно, идентифицировали бы себя как представителей ЛГБТ», — пишет Федер. Ее попытка втянуть в свои рассуждения странных и гендерно неконформных людей вроде меня кажется довольно-таки нелепой.

Никакие возражения не могут оспорить тот факт, что «Миф Дарси» основан на типичных половых стереотипах — что женщины, читающие любовные романы, сами становятся героинями, влюбляющихся в типаж мужчин-хищников. Этот аргумент чрезвычайно устарел и уже был убедительно опровергнут романисткой Лаурой Кинсейл более трех десятилетий назад. «Это общепринятая истина, что когда женщина читает роман, то она "отождествляет себя" с главной героиней», — написала Кинсейл в своем эссе «Двуполый читатель». «Но феминисткам не нужно дрожать за читательницу — она не отождествляет себя с героиней, не восхищается ею и не подражает ни глупо покорной, ни раздражающе независимой героине. Читательница оценивает героиню по жестким критериям, требуя, чтобы героиня соответствовала стандартам читателя, а не наоборот».

Большая часть жанровых романов написана от первого лица, поэтому, если книга о гетеросексуальном романе, читатель проводит время в сознании как героя, так и героини: впитывает их мотивы, их желания и их неуверенность. Эссе Кинсейл начала 90-х не совсем адаптировано к современным представлениям о гендере, но она опередила события в одном важном аспекте: женщины могут находить схожие черты характера в себе и мужских книжных персонажах и соотносить себя с ними.

В самом деле: они все не могут быть Дарси

У мистера Дарси действительно есть недостатки — его легендарная гордость фактически обеспечила половину названия культовой книги всех времен; он неловок, он может сойти за заносчивого и циничного хама. Если бы у него не было этих черт, если бы он вел себя великодушно на том загородном балу и сразу же завоевал сердце Элизабет Беннет, у нас не было бы столь захватывающей истории, не так ли?

Не уверена, что Федер переписала бы «Гордость и предубеждение» таким образом, но я также не догадываюсь, что еще она выскажет после того, как она определила истории о любви как «обучающие плохому». Любовные романы — это в основном исследования характеров, сосредоточенные на межличностном конфликте между главной парой, который необходимо преодолеть, прежде чем они будут жить долго и счастливо. Если все принимают правильные решения, если никто никогда не бывает противным, грубым или наивным, тогда в чем вообще смысл?

В своей книге «Жизнь английских повес» Фергюс Линнейн описывает повесу как мужчину, который является «циничным эксплуататором женщин, часто безрассудным игроком, иногда легкомысленным эгоистом, быстро обижающимся и ищущим защиту своей оскорбленной чести на дуэлях». Мистер Дарси — отнюдь не волокита. Видимо, его способность выведать намерения и местонахождение Уикхэма уже достаточно, чтобы сделать его козлом отпущения. Сопоставляя не имеющего никакого отношения к ветрогонам Дарси с подлинными персонажами-шалопаями, «Миф Дарси» обобщает архетипы настолько, что охватывает каждого реального и вымышленного мужчину, который когда-либо плохо обращался с женщиной.

В какой-то момент Федер размышляет о скандале с Адамом Левином и Самнер Стро, 23-летней моделью, в 2022 году. Левин, фронтмен Maroon 5 и самый сексуальный мужчина планеты по версии 2013 года журнала People, написал личное сообщение Стро в социальной сети и начал невинный флирт, который перерос в роман. Как сообщила Стро в серии вирусных видеороликов TikTok, публично женатый Левин уверял, что его отношения закончились, чтобы заставить ее поверить в искренность его ухаживаний.

«Стро продала сказку Левина?» размышляет Федер. «Мы на самом деле не можем знать наверняка, но если мы поверим ей на слово, то получим нечто вроде перевернутого мифа о Дарси: высокий, темноволосый, по чьим-то убеждениям красивый, богатый человек-знаменитость убеждает вас, что никто на самом деле не знает, что его браку пришел конец, но вы особенная, и вы понимаете, а еще вы горячая штучка.»

По словам самой Стро, Левин лгал ей и манипулировал ею, но она не единственная жертва Левина. Кроме того, поскольку Стро не вызывала достаточного сочувствия на публике, она стала тем, что Рейн Фишер-Куанн, канадская писательница и литературный критик, назвала «морально оправданной мишенью для массовых мизогинических домогательств». Независимо от того, как часто «Миф Дарси» поднимает тему патриархата, Федер не пытается примириться с коллективным женоненавистничеством, которое позволило пригвоздить Стро к позорному столбу в Интернете. Вместо этого, согласно анализу Федер, мизогиния становится межличностной торговлей: тем, на что мы покупаемся или что нам продают в романтических отношениях.

Остерегаясь Уикхэма

«Если мы копнём глубже, то увидим, что миф о Дарси также помогает поддерживать и укреплять очень готическую, патриархальную вселенную, которая пугает и всегда будет пугать любого, кто не относится к довольно определённому типу мужчин», — пишет Федер. «В конце концов, если нас с детства учат вкладывать душу в мужчин, которые плохо с нами обращаются, разве сейчас у нас стало меньше шансов оказаться в ситуациях жестокого обращения, под угрозой насилия?»

Федер не вдается в подробности этого хода мыслей, но ей и не нужно. От Стефани Майер до Колин Гувер и Джеки Коллинз , сколько я себя помню, все взвывали при упоминании книг, деформирующих женские мозги. Снисходительно и простодушно предполагать, что, добавляя в историю немного романтики и поцелуйчиков, женщины внезапно оказываются неспособными отделить вымысел от реальности, и довольно тревожно даже упоминать о количестве жестокости, которое мы постоянно видим на экранах телевизоров, независимо от того, насколько забавной будет подача такого материала.

Федер заявляет, что определенный тип СМИ подталкивает нас к принятию насилия; да и, в любом случае, ответственность лежит не на насильнике, а на вас, человеке, который не был достаточно бдителен. «Знайте, — как однажды хором защебетали мои ученики, — что нужно остерегаться именно Уикхэмов», — пишет Федер, «И все же сказка, которая учит вас бояться волков, также показывает безопасный путь через лес, который на самом деле оказывается тропой ужасов. Его зовут мистер Дарси, и он — то обещание, которое патриархат будет нарушать снова, и снова, и снова».

Это могло бы показаться убедительным, если я была на десять лет моложе, но теперь я вижу эти вирши такими, какие они есть на самом деле: эквивалент параноидальной жительницы захолустья, глубоко уверовавшей в то, что инопланетяне собираются похитить ее с парковки универмага Target. Если мистер Дарси — вымышленный персонаж, который совершает ошибки как любой человек и пытается их исправить, — это нарушенное обещание патриархата, то кому тогда мы можем доверять? Это просто паранойя, которая отделяет нас от нашей человечности и единения и заставляет нас повсюду искать двойное дно. Нам не обязательно так жить, если мы этого не хотим.

Челс Аптон

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ