Как Стивен Кинг сотворил и спас меня

И я, как и многие другие, обязан своей карьерой Стивену Кингу.

Возможно, самым интересным фактом обо мне, помимо того, что в 26 лет я был профессиональным теннисистом и было время, когда я ненавидел читать, является то, что я до сих пор печатаю двумя пальцами. Если быть точнее — двумя средними пальцами. И не столько потому, что именно их мне хочется показать тем, кто десятилетиями отвергал мои работы, а просто потому, что это два моих самых длинных пальца, благодаря этому факту попадающие на клавиатуру раньше остальных. Просто представьте себе Джонни Деппа в роли Эдварда Руки-Ножницы, который стрижет волосы по сюжету фильма, — вот именно так и выглядит процесс печатания в моём случае. Разве что на лицо я далеко не Джонни. Теперь, когда вы всё это представили, начну с самого начала, с того самого периода, когда я ненавидел читать и до того, как один учитель изменил мою жизнь.

Как это случается со многими детьми, я не то чтобы ненавидел читать, скорее я ненавидел то, что я читал, а это в основном, признаюсь честно, было так называемой «классикой». Переломный момент произошел в младших классах средней школы, когда мой учитель английского, ныне покойный Роджер Эппингер, заставил нас читать  «Над пропастью во ржи»    Д.Д. Сэлинджера, но потом, когда с ней было покончено, он сказал: «Ладно, хватит с вас классики, до конца года мы будем читать Стивена Кинга!». Я такой: «Чего-чего?». Сперва мы подумали, что он шутит. На тот момент я уже успел посмотреть «Сияние» Стэнли Кубрика, и эта кинокартина, познакомив меня с жанром ужасов, перевернула мой мир наряду с просмотром «Экзорциста» в слишком юном возрасте, но я никогда не читал романов Стивена Кинга, хотя был в курсе, что именно он написал  «Сияние» .

Первой книгой, которую мы прочли после Д.Д. Сэлинджера, стал сборник Стивена Кинга «Четыре сезона» , состоящий из четырех повестей: «Рита Хейворт и спасение из Шоушенка», «Способный ученик», «Тело» и «Метод дыхания». Нет нужды говорить, что истории из этого сборника просто снесли мне голову, особенно леденящая душу реальность в рассказе «Способный ученик», который до сих пор наводит на меня страх, потому что эти рассказы отличались от всего, что я читал до этого. Помню, что подумал тогда: «Так вот какими могут быть книги! Вот на что они способны!» Тогда пришло осознание, что я не ненавидел чтение, а просто не нашел ещё свою книгу, своего автора, и тут же для меня им стал Стивен Кинг . Буквально за несколько недель от ненависти к чтению я перешел к его обожанию, словно для меня открылась новая дверь, и мне кажется, с тех пор не было ни дня, чтобы я не прочёл хотя бы несколько страниц. В отличие от «классики», повести Кинга читал весь класс, и это было заметно по тому, насколько все были вовлечены в дискуссию. Я читал и перечитывал. Я глазел на обложки и представлял, что владею каждым изданием. Представлял, что наступит день, когда я увижу своё имя на чём-то подобном, на настоящей книге!

После «Четырёх сезонов» мы прочитали четыре новеллы, написанные под псевдонимом Ричард Бахман : «Ярость» , «Долгая прогулка» , «Дорожные работы» и «Бегущий человек» , и вот тогда печатное слово просочилось в мой костный мозг. В тот момент я еще подумал, что, если я когда-то стану писателем, круто было бы иметь свой псевдоним. Однажды, думал я, однажды! Помню, как той зимой, стоя на кассе в продуктовом, я положил глаз на стоящий на полке экземпляр «Четыре после полуночи» в мягкой обложке и попросил родителей купить его, а они посмотрели на меня так, словно я был каким-то пришельцем, потому что до этого меня не интересовало ничего, кроме спорта 24/7.

Заинтригованные, они выкинули пару баксов на покупку книги, я проглотил и эти четыре повести, а за ними пошли «Лангольеры» , «Секретное окно, секретный сад» , «Библиотечная полиция» и «Солнечный пёс» , которые я читал помимо того и в промежутках между тем, что мы читали в классе. Мой двоюродный брат учился в том же классе, что и я, и читал те же новеллы — мы до сих пор вспоминаем их. Годы спустя, после прочитанного «Противостояния» , «Капитан Шустрик» стал частью нашего повседневного лексикона, и даже сейчас, спустя десятилетия с момента, когда мы впервые прочли этот роман, мы все еще говорим, что кто-то словил «Капитана Шустрика», когда слышим кашель или чихание.

«Калейдоскоп ужасов» , графическая новелла Стивена Книга, ставшая фильмом, стала той книгой, которая впервые заставила меня задуматься, что именно меня так цепляет в ужасах и преступлениях. Я не был жестоким человеком, не был агрессивным и никогда не участвовал в драках, но темы насилия и тёмной стороны человеческой натуры всегда манили меня. По сути мне нравилось бояться. Еще я осознал, что до того момента читал только повести Кинга, которые, на мой взгляд, всё еще одни из его лучших работ. Но я жаждал большего! Далее настал черёд «Сияния», которое показало мне, насколько сильно книги могут отличаться от фильмов в плане глубины персонажей, предыстории да и в целом сюжета. Затем «Кладбище домашних животных»  — захватывающая история, которая и по сей день бьет осознанием того, что такое ужас и каким он может быть, не столько с насилием и всякой расчлененкой, сколько с моральными дилеммами и ужасающими ситуациями, в которых так часто оказываются персонажи.

Когда в конце 1980-х я подписался на Библиотеку Стивена Кинга и каждый месяц, на протяжении нескольких лет, получал новую шикарную книгу в красном кожаном переплёте с золотым тиснением, я поглощал одну книгу Кинга за другой, пока наконец не дошел до того, чтобы читать их по мере выхода новых публикаций. Как раз в то время вышел сборник «Ночные кошмары и фантастические видения» , и обложка этой книги, а именно жуткое пугало на ней, осталась со мной достаточно надолго, чтобы вдохновить меня на то, что в итоге стало моим первым опубликованным романом ужасов — «Человек-кошмар».

Я понимал, что, чтобы было что читать, мне надо было найти других авторов, кроме Кинга, и на помощь пришел Клайв Баркер с романом «Явление тайны» , показавший мне, как сильно может искривляться сознание. Потом я открыл для себя Дина Кунца . Я читал большинство его работ, но больше всего на меня, как раз в студенческие годы, повлияли «Незнакомцы» , «Молния» , «Ангелы-хранители» , «Нехорошее место» , «Логово» , «Мистер Убийца» и «Тёмные реки сердца» . Кунц по сути познакомил меня со сверхъестественным, но еще больше — с идеей противостояния героя или героини настоящему злодею, и я не встречал ничего более леденящего ужасом, чем воплощение этой идеи в романе «Мистер Убийца». Этот роман, совместно с «Тёмной половиной»  и «Мизери» Кинга, сыграл для меня огромную роль не только в том, чтобы мечтать стать писателем, но и вдохновил меня наконец решиться и начать писать. Именно благодаря им я начал свою карьеру писателя ужасов с темы писателя-протагониста в «Человеке-кошмаре», и, помимо этого, идея с «книгой в книге» там тоже звучит. Благодаря «Мизери» я был непоколебим в том, чтобы написать свой самый первый роман в начале двадцатых годов на настоящей печатной машинке. Я самостоятельно опубликовал его тогда давно и в основном делаю вид, что его не существует, но я искренне считаю, что если бы не сделал этого, то, возможно, сдался бы слишком рано. Из-за Стивена Кинга я узнал о Питере Страубе  и вскоре прочел все его книги, причем «Талисман» (написанный совместно со Стивеном Кингом) и «История с привидениями» стали для меня литературными вершинами. Развитие персонажей и слоу-бёрн в сюжетах Страуба научили меня многому об атмосфере и скрытом напряжении. Примерно в то же время другой учитель — спасибо Тиму Бёрку — одолжил мне экземпляр книги Роберта Маккаммона «Жизнь мальчишки» , и мне она так понравилась, что я не хотел её отдавать. Его проза просто вне конкуренции! Я вновь вернулся к этим воспоминаниям, когда год назад нашел в букинистическом магазине другой очень похожий экземпляр этой книги. А  «Интервью с Вампиром» Энн Райс было таким реалистичным, что я мог видеть, чувствовать вкус и запах слов, пока читал эту книгу.

Мой второй и третий романы, оба так и не вышли в свет, тоже были романами ужасов, и я надеюсь однажды переписать их и опубликовать под своим псевдонимом. В общем, с 20 до 30 с хвостиком лет, я написал три с половиной романа и десять лет боролся с отказами, прежде чем, наконец, подписал контракт с агентом, который затем продал мой первый роман издательству Sourcebooks, и он был опубликован в твердой обложке в 2013 году. В отличие от предыдущих, этот роман был исторической фантастикой. Забавно получилось. Поскольку этот роман был историческим, чтобы продаваться, мне пришлось и следующие пять романов написать в этом жанре. И, конечно, я совсем не планировал, что мой второй роман будет продан одному из издательств «большой пятерки», выпускающих христианскую художественную литературу. Я даже не знал, что такое «христианская художественная литература», и уж точно не имел намерений писать что-то в этом жанре, но так как в сюжет было вплетено чудо, а бездомный в книге намекает на образ Христа, получилось как получилось. Ну по крайней мере мне платили за то, что я писал, и план был в том, чтобы использовать мои книги, чтобы «попасть в струю», поэтому я продолжал писать. Я горжусь этими четырьмя романами, я даже добавил в них элементы магического реализма и ужасов, но из-за их содержания и элементов жестокости, на меня не раз обрушивался гнев консервативных христиан и я получил письма о том, что в аду меня, возможно, ждет отдельный котёл. Те книги были более актуальными, чем христианские — они скорее искупительные — но так и не получили широкой популярности, и поэтому надежды по продажам не оправдались, что застопорило мою карьеру на пару лет.

А я всё ещё грезил идеей написать что-то пугающее.

Так, застряв в раздумьях, в каком направлении двигаться дальше, и заручившись поддержкой своего третьего и, каюсь, последнего агента, я решил вернуться к тому, почему я полюбил чтение и писательство в первую очередь, к темам, которые пугали и щекотали нервы и целиком переносили меня в другое место и время, читая такие важные работы как «Алиенист» и «Ангел тьмы» Калеба Карра и, годами спустя, шедевры атмосферной красоты, «Тень ветра» и «Игра ангела» Карлоса Руиса Сафона. Эти четыре романа вдохновили меня на написание моего шестого романа, мрачного исторического триллера о человеке с двумя личностями — реверанс в сторону Джекила и Хайда — и именно во время его написания я решил сам «раздвоиться» как писатель. Решил попробовать писать современные ужасы, в этот раз под псевдонимом, продолжая писать исторические произведения под своим собственным именем. В начале моей писательской карьеры я был просто недостаточно хорош, но я надеялся, что, возможно, к тому моменту я уже избавился от этой проблемы. Пока я не начал бы выводить слова на бумаге, я не мог знать наверняка.

Для возвращения на верный путь, во время написания «Человека-кошмара» я вернулся к корням, к тому, с чего все началось для меня, и начал перечитывать Стивена Кинга, начиная с «Кэрри»  и, хотя я все еще далек от того, чтобы перечитать их все, это привело мой творческий ум в то состояние, в котором он должен был находиться, чтобы начать необходимый моей карьере ребрендинг и возродить мою любовь к ужасам в целом. Я открыл букинистический магазин-бар, который потрясающе себя показывал в течение 10 месяцев, пока COVID в конце концов не прикончил его, но в течение этого же периода у меня был популярный, растущий с каждой ежемесячной встречей, книжный клуб по Стивену Кингу. Я начал чтения с По на Хэллоуин, а еще у нас была секция с ужасами — я ей весьма гордился, — в которой было несколько полок с произведениями Кинга.

У каждого писателя есть книги, которые оказали на него влияние, и эти, если говорить о книгах ужаса, те, что повлияли на меня. Конечно, есть и другие писатели, на которых я опирался на моём пути, например Грег Айлс , Кен Фоллетт , Джон Ирвинг , Колин Маккалоу , Дон Уинслоу , Тана Френч , Деннис Лихэйн ,  Элизабет Страут , Пэт Конрой , а в последнее время такие замечательные друзья книжного сообщества Твиттера как Крис Бохджалян и Стефан П. Кирнан , но книги, которые я перечислил, — это те, что больше всего повлияли на то, как я пишу и почему я пишу.

Я один из множества писателей, которые, вне всяких сомнений, пришли к ремеслу благодаря Стивену Кингу, и я искренне верю, что нынешняя эпоха стала золотой благодаря ему — всем детям, которые, возможно, в какой-то момент взяли в руки книгу Стивена Кинга, влюбились в его жуткие и иногда элегантные миры и приняли эстафету — таким писателям, как  Стивен Грэм Джонс ,  Дженифер Макмахон ,  Аня Алборн ,  Джо Хилл ,  Тананарив Дью ,  Джонатан Янц ,  Пол Тремблей ,  Грейди Хендрикс ,  Т. Кингфишер ,  Джош Малерман ,  Алма Катсу ,  Чак Вендиг ,  Катриона Уорд и еще слишком много других, чтобы упомянуть их всех. Я только надеюсь, что не стану отставать. А если вдруг что, Кинг всегда будет рядом, чтобы дать мне необходимый толчок.